После того как Ингольф захватил земли между рекой Ольфус и Хварльфьордуром, что к западу от реки Бриньудаиса, и далее между ними и рекой Акс, и все мысы к югу оттуда. Ингольфсфьялл к западу от Ольфус Ривер — это было место, где он захватил земли для себя самого. Некоторые говорят, что здесь он и был погребен.
Ингольф даровал Вифиллу свободу, и тот поселился в Вифиллстофте; и от него получила свое название гора Вифиллфел. Здесь он поселился на долгое время; он был муж прямой и честный. Карли же бежал вместе с невольницей. Но Ингольф увидел вдалеке, у Ольфус Уотер, дым и, отправившись туда, нашел Карли.
Ингольф был самым прославленным из всех переселенцев Исландии, ибо он пришел туда на необитаемые земли и стал первым из тех, кто устроил там настоящее жилище, и все другие, которые прибыли после него, вдохновлялись его примером.
Можно представить себе досаду Ингольфа, когда в третье лето своего пребывания в Исландии он отправился на северо-запад в водах между Вестманскими островами к Ольфус Уотерс — устью Ольфус Ривер. У этого побережья расположены одни из наиболее плодородных земель на Тили, однако их жители вовсе не были расположены позволить Ингольфу поселиться там.
Вместо того чтобы перед лицом надвигающейся третьей зимы возвратиться обратно в Ньорлейфсхефди, Ингольф решил направиться на запад вдоль побережья полуострова
Рейкьянес. Этот полуостров, представляющий собой длинный пустынный язык вулканических скальных пород, на добрых тридцать миль выдается в воды Атлантики. Он испещрен хейди (полями лавы) сравнительно недавнего происхождения. Сегодняшним туристам, прилетающим в Исландию и совершающим посадку в аэропорту Кефлавик, приходится миновать практически весь полуостров, чтобы попасть в столицу страны — Рейкьявик. Так вот, на пути в город на них производит сильное впечатление панорама этого почти лунного ландшафта. Действительно, трудно найти более мрачное и неприветливое место. Только изгои и преступники, нарушившие все человеческие законы, могли решить поселиться в столь бесприютной пустыне.
Разумеется, точное место зимовки Ингольфа неизвестно, но до некоторой степени ключом могут послужить ссылки на Скалафелл и Рейкьявик. На крайней юго-западной оконечности полуострова есть область кипящих горячих источников (гейзеров), постоянные облака пара (особенно заметные в холодную погоду), поднимающиеся над которыми, дали этой местности имя: Рейкьянес, что означает Дымящийся полуостров. Большинство историков склонны полагать, что существующий Рейкьявик, столица островного государства, — это тот самый Рейкьявик, который упоминается в предании об Ингольфе. Однако, на мой взгляд, первоначальный Рейкьявик — это, скорее всего, одна из нескольких гаваней у оконечности полуострова Рейкьянес.
Эти гейзеры находятся в какой-нибудь сотне ярдов от господствующего в этих местах холма, который до сих пор носит название Скалафелл — Холм дома, вероятно, в знак напоминания о том, что именно там Ингольф некогда построил свое жилище — скблу.
Но, пожалуй, наиболее точное указание на то, где именно зазимовали Ингольф и его спутники, можно найти в едком замечании раба Карли: «На беду себе мы прошли мимо хороших земель; нам надо было устроить жилище на этом удаленном мысу».
В эту третью зиму, проведенную на Тили, Карли и Вилфилл, по преданию, нашли резные столбы — символы власти, которые Ингольф бросил за борт, как только завидел вдали Исландию. Далее в повествовании хроник зияет большая лакуна. «После этого, — гласит повествование, — Ингольф захватил большую часть юго-западных земель Исландии».
После этого? После чего?
В дошедших до нас старинных источниках (от которых современные историки, мягко говоря, не в восторге) нигде не сказано ни слова о том, что норвежцы, высадившись в Исландии, встретили сопротивление местных жителей, но есть все основания полагать, что события развивались именно так. Чем еще мы можем объяснить тот факт, что поначалу норвежцам не удалось основать свои первые поселения на южных и западных землях острова, кроме как тем, что им просто не дали обосноваться там? Хроника настойчиво утверждает, что это якобы были последние земли, заселенные людьми (естественно, норвежцами), хотя на самом деле они располагались совсем недалеко от континентальной Европы; там было много хороших земель, густые березовые леса, множество безопасных и удобных гаваней и, кроме того, практически неограниченные запасы всевозможной водоплавающей птицы, рыбы, морского, пушного и прочего зверя. Вполне естественно, что здесь давным-давно должны были обосноваться первые переселенцы из Европы. И действительно, самые ранние из этих эмигрантов давно успели построить здесь себе дома. Правда… правда, это были отнюдь не норвежцы.
На мой взгляд, само собой разумеется, что Ингольф и его дружинники попросту были не в силах основать поселение в восточных и юго-восточных районах, потому что лучшие земли в этих округах уже давно находились во владении жителей, которые не испытывали ни малейшего желания покинуть их. То же самое, без сомнения, можно было сказать и об остальных обитаемых землях Исландии.
Несколько лет, которые Ингольф потратил на плавания вдоль побережья Тили, убедили его, что сам он без дополнительной помощи просто не сможет обосноваться там. Я убежден, что дело обстояло именно так и что он был вынужден поступить именно так, как поступали раньше другие норвежские «пионеры» на Шетландских и Оркнейских островах и как впоследствии Эрик Рауда поступил в отношении Гренландии.
На мой взгляд, Ингольф отправился обратно в Норвегию, собрал там флотилию кнорров, команды которых состояли из искателей приключений, жаждавших дорваться до чужих земель, и вторгся с этими головорезами в Исландию.
По-видимому, ему не составило особого труда собрать это разношерстное воинство. Дело в том, что, помимо врожденной страсти норвежцев к захвату чужого добра и земель, не следует забывать тот факт, что именно в тот период король (конунг) Гаральд Прекрасноволосый приступил к объединению Норвегии, осуществлявшемуся им с кровожадной жестокостью. Многие воины и ярлы, придерживавшиеся независимых взглядов, предпочли эмигрировать, чем подвергнуться опале у Гаральда. На страницах «Landnamabok» можно встретить имена ряда таких персонажей (курсив мой. — Прим. авт.):
«Торд отправился в Исландию и, по указанию Ингольфа, захватил земли между Улфарс Ривер и Лейрувагом.
Халл отправился в Исландию и, как указал ему Ингольф, захватил земли от Лейрувага до Моглис Ривер.
Хельги Бьола отправился в Исландию с Гебридских островов, и был вместе с Ингольфом в его первую зимовку на Тили, и обосновался по его указанию на землях всего Кьярларна между Моглис Ривер и Мирдалур Ривер.
Орлиг по указанию Хельги (см. выше) поселился на землях между Моглис Ривер и Освифс Брук…»
Несмотря на лаконичную краткость этих записей, они свидетельствуют, что под эгидой Ингольфа происходила широкомасштабная и массированная оккупация западной Исландии. Сам Ингольф, надо полагать, начал свое вторжение, высадившись в безлюдном и потому лишенном защиты районе лавовых полей вокруг современного Рейкьявика. Собрав там сплоченный ударный кулак, его силы двинулись на север, в долину Хвитб, и на восток, в долину Ольфус. Сам Ингольф захватил для себя земли в Ольфусе, те самые земли, где впоследствии и был похоронен под холмом, или, лучше сказать, курганом, который носит его имя.
Успех вторжения Ингольфа открыл путь для новой волны экспансии на запад Исландии, затем — на юго-запад и, наконец, когда сопротивление местных жителей-альбанов было сломлено, на юго-восток и восток острова. Можно не сомневаться, что к моменту кончины Ингольфа, то есть ок. 900 г., норвежцы успели оккупировать большую часть обитаемых земель Тили.
И если у кого-то еще остаются сомнения относительно того, как в действительности происходил этот процесс, надеюсь, их поможет рассеять подлинная выдержка из той же «Hslendingabok»:
«В те времена Исландия (времена захвата земель на Тили) была покрыта лесами, росшими между горами и морским берегом. Тогда там жили христиане, которых норвежцы называли папар; но впоследствии они покинули эти места, ибо не желали жить рядом с язычниками».
БОЛЬШИНСТВО КЛАНОВ, ПРОМЫШЛЯВШИХ ДОБЫЧЕЙ «ВАЛЮТЫ», по всей видимости, успели эмигрировать на Крону еще до того, как разбойничьи рейды викингов на Тили начали представлять серьезную угрозу ее жителям. За промысловиками этих кланов, вероятно, последовали и фермеры-скотоводы, однако для того, чтобы исход жителей с Тили приобрел массовый характер, потребовалось вторжение захватчиков во главе с Ингольфом.
