Йетс страховал Симпсона, который начал спускаться по почти вертикальному склону. Йетс описал, как он это делал: «Джо двигался очень медленно. Он погружал ледоруб в снег до тех пор, пока вся рука не оказывалась в снегу. Потом делал опасный прыжок в сторону. Так, склонив голову и полностью погруженный в борьбу за выживание, он двигался по склону… Я подумал, что, скорее всего, он упадет и убьется, однако эта мысль меня нисколько не беспокоила. В каком-то смысле я даже надеялся, что он упадет… Впрочем, я ведь все равно не смогу его оставить… Значит, придется гибнуть вдвоем. Это самое вероятное, если я буду помогать ему спускаться».
Симпсон учился спускаться со сломанной ногой буквально на ходу, привнося в этот процесс небольшой элемент игры и воображения: «После первых неуверенных прыжков я выработал схему движений, которую начал повторять. Один мой шаг вниз по склону состоял из нескольких движений, на которых я сконцентрировался и переставал замечать происходящее вокруг. Я думал только о тех узорах, которые мои ноги выводят на снегу». Борьба за жизнь обернулась танцем, освобождавшим его от ужаса перед тем, что еще предстоит совершить.
Лорен Элдер, художница двадцати девяти лет; Джей Фулер, ее хороший приятель и начальник по работе; а также подружка Фулера — все трое захотели устроить пикник в горах национального парка «Долина смерти». Лететь решили на личном самолете Фулера — четырехместной «Сессне». Они отправились из Окленда 26 апреля 1976 года. Во время полета Фулер сбился с курса, и самолет врезался в гору Бредли высотой чуть менее четырех тысяч метров в горном массиве Сьерра-Невада. Девушка Фулера умерла быстро, сам он — на следующий день после катастрофы. Лорен Элдер оказалась на заснеженной горе совершенно одна.
Этим событиям посвящена ее книга And I Alone Survived («Выжила только я»). Она вспоминает, что сразу после катастрофы, когда Джей и его девушка умирали, с ней произошло что-то странное: «Меня охватила ярость. Это чувство кипело где-то глубоко внутри. Я твердо решила, что со мной не случится того, что произошло с ними. Я знала, что спущусь с горы. Никакой инертности. Только гнев».
Элдер проявила все качества людей, которые делают все возможное для выживания. Ночь была холодной; чтобы согреться, она жгла авиационное топливо; чтобы организм получил достаточное количество жидкости, она пила пиво Джея. На следующее утро — в короткой юбке и на высоких каблуках — Элдер начала спускаться с горы и через тридцать шесть часов вышла к небольшому городку в штате Калифорния.
Позже она рассказывала мне: «По пути я останавливалась, чтобы полюбоваться красотой природы. Вокруг меня были удивительные места и никого вокруг». Визжа от холода, она голышом окунулась в ледяную воду небольшого озера. Выживание — это радость жизни, побеждающей смерть. Мы знаем, что рано или поздно умрем. Умирают все. Однако те, кто хочет выжить, при этом говорят: «Да, конечно! Но — не сегодня». Они не только откладывают время своей смерти, но и примиряются с ней.
Элдер не требовалось посторонней помощи — не считая сломанной руки, она не пострадала при падении самолета. Во время нашей встречи она вспомнила, что передвигалась при помощи придуманных ею нелепых движений, как бы вырисовывая по земле узоры. Чем-то это напоминает спуск с горы Джо Симпсона. Девушка превратила трудный переход через горы в танец радости. Многие пережившие смертельную опасность рассказывают, что спастись им помогало воображение: они придумывали схему какого-либо действия или движения, а потом тщательно воспроизводили его по «внутреннему узору», оттачивая до совершенства.
Образцом такого повторяющегося действия, которое успокаивает сознание и приводит в порядок мысли, служит пение. Часто поют военные во время марша — это, с одной стороны, помогает держать под контролем такие чувства, как страх и усталость, с другой — помогает освободиться от накопившихся эмоций. Наш мозг настроен на «считывание» и запоминание повторяющихся действий и процессов, поскольку жизнь — это порядок среди хаоса. В ней присутствует бесконечное количество шаблонов, повторяющихся действий и одинаковых структур. Они существуют как элементарные частицы, но любой возникший беспорядок их может разрушить. Поэтому нам так важен налаженный жизненный ритм. Мы стараемся ложиться спать и просыпаться в одно и то же время. Сердце бьется ритмично. За ночью следует день. Бесконечно сменяют друг друга разные циклы: годовые, лунные, менструальные. Археологи находят костные фрагменты с нанесенными на них с определенными интервалами насечками, которые делали наши далекие предки. Шаблоны или ритм составляют суть жизни.
Во время тяжелой работы людям всегда помогало ритмичное пение. Вполне возможно, что первые люди, появившиеся в Америке, пели и танцевали, переходя Берингов пролив. Рабы и заключенные под размеренные удары пятикилограммовых кувалд пели песни во время строительства железных дорог или работы в карьерах. Джо Симпсон тоже прибег к помощи ритмичного движения тела, что давало ему возможность передвигаться вниз по крутому склону, не травмируя лишний раз ногу.
Позже Симпсон писал: «Я понимал, что со мной все кончено. Надолго меня не хватит». Однако, продвигаясь вперед, он безостановочно продолжал «выводить на снегу повторяющиеся узоры» в соответствии с придуманным им шаблоном.
Йетс спустился к Симпсону, обогнал его и начал протаптывать дорожку в снегу, чтобы тому было легче передвигаться. Симпсон молча шел по утоптанному снегу. Он думал, что надо хранить молчание, дабы не разрушить ту хрупкую, «драгоценную», по его словам, связь, возникшую между ним и Йетсом: «Если бы я попросил о помощи, то все было бы иначе… Я не говорил ни слова не потому, что боялся потерять самоконтроль. Мной руководил холодный расчет».
Эпиктет учил: «Пусть законом станет молчание. Говорить надо редко, только тогда, когда это необходимо, используя минимум слов». Том Вулф в «Нужной вещи» писал о том же:
Одним из величайших грехов считалась болтовня в эфире… Сложно сказать, быль это или выдумка, но говорят, что, когда летчик Военно-морских сил начинал кричать: «У меня МиГ на хвосте! МиГ на хвосте!» — его прерывал раздраженный голос: «Заткнись и умри, как военнослужащий Военно-воздушных сил США».
Засорять эфир, особенно во время боевых действий, строго запрещено, не случайно на авианосцах все военные операции называются Zip Lip («Режим молчания, или Рот на замке»).
Симпсон, боясь нарушить ритм движений, настолько был поглощен своим занятием, что забыл о существовании Йетса и не услышал его вопроса, как у него идут дела. Симпсон потерял счет времени: «Я почти забыл, зачем вывожу на снегу свои узоры, но повторял их снова и снова». Страх вернется к нему намного позже.
С того момента как Симпсон сломал ногу, оба альпиниста все делали правильно. В обоих нашлись внутренние силы, необходимые для выживания. Оба отдавали себе отчет в сложности положения и хранили «молчание в эфире», трезво понимая, что их сознание может не выдержать такого напряжения. И тот и другой старались не нарушить молчаливого взаимопонимания — вещь «драгоценную и очень хрупкую».
Альпинисты передвигались по крутому склону, покрытому снегом, который мог от любого движения начать скатываться вниз лавиной. Они приняли план действий: сначала выкопать ковшеобразное сиденье для Йетса, который потом будет спускать Симпсона на двух связанных между собой тридцатиметровых веревках, после чего он спустится вниз сам и они снова выроют ему сиденье.
Осознавая отчаянность положения, Йетс спускал Симпсона очень быстро. Во время спуска Симпсон задевал сломанной ногой за снег, отчего чувствовал невыносимую боль. Но они не жаловались, что у них больше нет сил, и не ныли по поводу своей несчастной судьбы. Ни один ни разу не посетовал: «Да за что все это!» Никто себя не жалел и не считал жертвой.
Йетс спускался и обнадеживающе улыбался Симпсону, в то время как тот уже выкапывал сиденье в снегу. По словам Симпсона, «уверенность Саймона вселяла энергию, мы оба забыли ощущение безнадежности, которое чувствовали на ледяном склоне». Но в душе его начинала разворачиваться «беспощадная битва». Чем чаще он ударялся сломанной ногой, тем настойчивее один внутренний голос его молил: «Оставь меня в покое! Дай отдохнуть!» Он, не обнаруживая ни боли, ни усталости, прислушивался к другому, обнадеживающему голосу: «Вынеси эту непрерывную боль. Приспособься к ней!»
Время шло, погода ухудшалась, и они уже начинали ощущать холод. Все более непослушными становились пальцы. Замерзающий путник из рассказа «Костер» Джека Лондона тоже в первую очередь обратил внимание, что «сообщение между ним и кончиками его пальцев… прервано». Симпсон спустился вниз и снова начал рыть сиденье для напарника. В ужасе он обнаружил, что под тонким слоем снега находится лед. Симпсон «уже так замерз, что не сразу сообразил: в лед надо ввинтить специальный крюк для страховки». Как только человек начинает переохлаждаться, его состояние быстро ухудшается. Даже после того как Симпсон понял, что надо делать, потребовались огромные усилия, чтобы от мысли перейти к действию. Он ввинтил ледовый крюк, прикрепил страховку и принялся согревать себя, размахивая руками.
