Несостоятельность и безнравственность традиции в понимании образа Манон Леско очевидна. И традиция сама же дает разъяснение своим заблуждениям: в повести рассказ ведется от имени страстно влюбленного в Манон кавалера де Грие (почему она и считается чуть ли не первым психологическим произведением мировой литературы), не желающего видеть явную порочность натуры девицы и оправдывающего любое ее действие. Как ни печально, но читатель пошел на поводу у героя, создав прецедент общественного оправдания духовной пустоты и вульгарной распущенности. Именно этим особо важна Манон Леско для понимания великой роли художественной литературы как индикатора нравственного состояния общества и его интеллектуальной, так называемой «передовой», элиты.
В связи с последним интересен исторический фон повести. «Манон Леско» была создана во время века маркиз и рассказывает о времени, когда революционная катастрофа во Франции из стадии назревания переросла в стадию необратимости. Маркизы – это фаворитки королей Людовика XIV и Людовика XV и правившего между ними регента при малолетнем Людовике XV – герцога Филиппа Орлеанского. Период Регентства длился менее девяти лет – с 1715 по 1723 г. – это было время разнузданной вакханалии в мире правящей элиты, прежде всего сексуальной распущенности и разграбления государственной казны. Эпоха маркиз – это время, когда власть призывала подданных к благочестию и добропорядочности, а сама поступала прямо противоположно; когда Церковь на словах беспокоилась о душах прихожан, но сама предавалась политике и мирским забавам; когда самодовольное дворянство роскошествовало и веселилось, а подавляющее большинство населения Франции едва выживало в непосильном труде. Время маркиз оказало столь мощное воздействие на просвещенные умы страны, что оправиться от устроенного тогда аристократией погрома веры и нравственности Франция оказалась не в состоянии по сей день.
Манон Леско – типичное дитя эпохи Регентства, а преклонение перед веком маркиз стало лакмусовой бумажкой на гниение духовной и нравственной жизни общества, прежде всего творческой интеллигенции. Впрочем, это в равной мере касается и восторгов по поводу сословной жизни в целом и преклонения перед дворянством в частности.
Любви нас не природа учит,
А первый пакостный роман…[156]
В конце XVIII – начале XIX в. одним из таких самых «пакостных», если не самым «пакостным» был роман Шодерло де Лакло «Опасные связи». Сегодня он признан гениальным творением европейской литературы XVIII столетия и вызывает немало споров. Одни утверждают, что в «Опасных связях» разоблачена французская аристократия накануне Великой революции, другие – что задача де Лакло сводилась к показу типов изощренных развратников его эпохи. Вполне возможно, если учесть, что до «Опасных связей» автор развлекался эротическими стишками и сказками, для своего времени более близкими к порнографии, чем к эротике.
Как бы там ни было, а получилось у де Лакло произведение, косвенно воспевшее Великую французскую революцию и наглядно показавшее, что только демагоги и глубоко безнравственные люди могут утверждать, будто у революции нет права поголовно истреблять ранее господствовавший класс, поскольку, дескать, все люди разные и в любом социальном слое есть достойные и благородные, а есть и негодяи. Правда, никто не берется объяснить, почему негодяи, как правило, заправляют всеми общественными делами, а «хорошие» за этим только наблюдают и высказывают свои гневные точки зрения.
Итак – Вальмон. Развратник, подлец в благородном обличии, интеллектуал, мерзавец, губящий невинных женщин, причем чем благочестивее бедняжка, тем с большим аппетитом посягает негодяй на ее честь… Как сказал Ю.Б. Виппер, «…виконт дю Вальмон и маркиза де Мертей соединяют в себе утонченность светской и интеллектуальной культуры с душевной испорченностью, с предельным себялюбием и цинизмом».[157]
Говорить гадкие эпитеты по поводу Вальмона можно до бесконечности. Лучше отметим самое важное – для читателя он премного обаятелен. Почему? Наверное, потому, что прототипом главного героя де Лакло сделал себя, вернее, себя в собственных мечтах, поскольку судьба автора складывалась несколько иначе, чем у героя его романа.
Пьер-Амбруаз-Франсуа Шодерло де Лакло (1741–1803) родился в Амьене в семье мелкого государственного служащего, за выслугу возведенного в дворянское звание. В сословном обществе потомственность всегда играла большое значение, так что в полном смысле слова к дворянам де Лакло не отнесешь. Отец его служил секретарем интендантства провинций Артуа и Пикардия.
У молодых людей подобного социального происхождения, да еще и без солидного состояния, имелся единственный путь, чтобы не застрять внизу иерархической сословной лестницы – пойти на военную службу. Шодерло поступил в артиллерийское училище. Закончив его, служил в военных гарнизонах Страсбурга, Безансона, Ла-Рошели…
С 1769-й по 1775 г. в чине младшего лейтенанта он проходил службу в Гренобле, где особенно сблизился с высшими кругами местной знати. Более того, для гренобльских светских львиц он стал кем-то вроде исповедника, и они без стеснения откровенничали с офицериком о своих любовных приключениях. Так и сложился сюжет будущего романа.
В Гренобле же писатель нашел и прототипы главных персонажей «Опасных связей». Так, маркиза де Мертей была списана с законодательницы мод Гренобля маркизы де ла Тур дю Пин-Монтобан. Шевалье дю Вальмона де Лакло оставил для себя воображаемого.
Практика в литературных делах у Шодерло, как уже говорилось выше, хотя и сомнительная, но все же имелась. Кроме того, он много читал и был искренним поклонником Руссо и Ричардсона. Поэтому свой роман писатель решил создавать в письмах. Не зря шутники называют «Опасные связи» французским ответом на английскую «Клариссу Гарлоу». Правда, некоторые советские литературоведы утверждали, будто де Лакло намеревался обличить нравы гренобльской аристократии и сочинить политический памфлет, но в итоге получился роман. Мне эта версия кажется сомнительной.
В любом случае, взяв в 1781 г. отпуск и устроившись на некоторое время в Париже, писатель в кратчайшие сроки создал «Опасные связи». Книга вышла в 1782 г. и наделала много шума. Де Лакло стал популярнейшим писателем Франции, после чего от литературной деятельности отошел и занимался только армейскими и научными делами и политикой. Он поддержал революцию, дважды сидел в тюрьме, причем во второй раз его чуть было не гильотинировали за дружеские отношения с Дантоном – освободил писателя термидорианский переворот. Де Лакло участвовал в перевороте 18 брюмера 1799 г., и Наполеон возвел его в генералы, назначив со временем командующим всей артиллерией. Однако приступить к исполнению своих новых обязанностей писатель не успел, поскольку умер 4 сентября 1803 г. от тяжелейшей дизентерии. После смерти в его рукописях были найдены наброски нового романа. В 1815 г. могила де Лакло была разорена и останки его пропали.
Такова судьба прототипа Вальмона. А что же сам герой?
Ныне он является символом мужчины-циника, павшего от руки мстительной женщины – еще более циничной и распутной, чем он. В наши дни, когда цинизм во всем достиг высших пределов, Вальмон видится всего лишь заплутавшим в миру Чайльд-Гарольдом, а погубившая его маркиза де Мертей – провозвестницей феминизма, поскольку провозгласила немаловажную для ее времени идею: альков – единственное поле сражения для женщины, а посему она вынуждена воевать на нем, воздавая негодяям за обиды и доказывая свою общественную значимость.
Оценивая личности героев, созданных Шодерло де Лакло, не будем забывать, что пройдет немногим более десяти лет со времени событий, описанных в «Опасных связях», и большинство персонажей романа либо кончат свою жизнь на эшафоте, либо сгниют в застенках, либо в лучшем случае окажутся нищими в эмиграции. Так расправится с ними история. Время изысканных маркиз и виконтов, заигравшихся в любовь и интригу, кончилось безвозвратно.
Роман «Опасные связи» оказал существенное влияние на другие искусства. Особенно привлек он интерес художников-модернистов. В частности, иллюстрации к роману были сделаны английским графиком О.В. Бердслеем, именно его портрет Вальмона дан в этой книге.
Образ Фигаро интересен не столько сам по себе (типичный герой плутовского романа со специфическими оттенками времени и общественных воззрений, в атмосфере которых жил его создатель), сколько той полемикой вокруг явления Фигаро, которая началась со дня представления рукописи пьесы «Безумный день, или Женитьба Фигаро» французскому королю Людовику XVI и не завершилась до сих пор.
Итак, кто он, шумный и находчивый остроумец Фигаро? «Веселый водевильный шалопай», по словам современных российских авторов литературоведческих трудов,[158] или определяющий герой пьесы, вместе с которой «взвилась занавесь революционной драмы» Франции, как говорил император Наполеон I?[159] На чью сторону нам встать – отечественных интеллигентов, ныне падающих в обморок при одном слове революция, или непосредственного участника тех великих событий, которые вознесли его на вершину мировой славы? Ответ на этот вопрос можно найти только в биографии создателя блистательной трилогии о севильском цирюльнике.
