Итак, кто он, шумный и находчивый остроумец Фигаро? «Веселый водевильный шалопай», по словам современных российских авторов литературоведческих трудов,[158] или определяющий герой пьесы, вместе с которой «взвилась занавесь революционной драмы» Франции, как говорил император Наполеон I?[159] На чью сторону нам встать – отечественных интеллигентов, ныне падающих в обморок при одном слове революция, или непосредственного участника тех великих событий, которые вознесли его на вершину мировой славы? Ответ на этот вопрос можно найти только в биографии создателя блистательной трилогии о севильском цирюльнике.
Пьер-Огюстен Карон де Бомарше (1732–1799) родился в Париже в семье часовщика Карона, представителя так называемого третьего сословия Франции. В семье Каронов было шестеро детей – Пьер-Огюстен и пятеро дочерей: Мария-Жозефа, Мария-Луиза, Мадлена-Франсуаза, Мария-Жюли и Жанна-Маргарита. Впоследствии сестры сыграли в судьбе драматурга любопытнейшую роль.
В тринадцать лет папаша Карон взял сына к себе подмастерьем, а через год заключил с ним контракт, по которому Пьер-Огюстен обязывался употребить весь данный ему Богом талант на то, чтобы прославить ремесло часовщика. Поскольку к этому времени юноша увлекся музыкой, он должен был полностью прекратить эти «злосчастные занятия».[160]
К двадцати годам Пьер-Огюстен стал первым часовщиком Франции, совершив гениальное открытие. До него часовщики умели делать часы с точностью примерно до получаса. Молодой человек придумал механизм, который в дальнейшем получил название «спуск Бомарше» и свел неточность в работе часов к 0. Этот механизм устанавливается во всех наручных часах по сей день.
Изобретение молодого мастера попытался украсть некий часовщик, но Карон возбудил против него научное разбирательство, выиграл и стал знаменит. Узнав о нем, сам Людовик ХV (1715–1774) заинтересовался новым мастером и заказал у него часы.
После этого круг клиентов молодого Карона значительно расширился. Среди заказчиков оказалась и тридцатилетняя Мария Мадлена Франке, супруга престарелого контролера отчетности на кухне его королевского величества. Пьер-Огюстен лично занес Марии выполненный заказ, при этом весьма понравился Франке вскоре стал другом семьи и хлопотами мадам Франке заполучил придворную должность ее супруга.
Старик оказался вором и жуликом. Когда он умер, почти все семейные капиталы, полученные в результате его махинаций, оказались в руках проходимцев-компаньонов. Сговорившись с вдовой, Карон посредством шантажа принудил их вернуть ей деньги, а мадам Франке в благодарность вышла за него замуж. По названию одного из ее личных имений часовщик получил имя де Бомарше.
Через десять месяцев после свадьбы мадам Франке внезапно умерла. Со временем недруги обвинили Бомарше в отравлении супруги, но доказать убийство или невиновность драматурга никто не смог. Вопрос так и остается открытым. Однако все состояние покойной по завещанию перешло к ее родственникам, Бомарше остался нищим, так что вряд ли он был заинтересован в ранней смерти жены.
Оставив ремесло часовщика, Бомарше обратился к любви своей юности – к музыке. Он увлекся арфой, причем технически значительно улучшил инструмент. Музыкантом заинтересовались великовозрастные дочери Людовика XV, и вскоре Бомарше стал их учителем музыки и близким личным другом. А теперь вспомните «Севильского цирюльника» и историю с учителем музыки для Розины!..
Пользуясь своим положением, Пьер-Огюстен оказал важную услугу крупному финансисту Пари-Дюверне, который в благодарность за это сделал Бомарше своим компаньоном по бизнесу. И тут наступил 1764 г.
Старшие сестры Пьера-Огюстена Мария-Жозефа и Мария-Луиза жили в Испании. У тридцатидвухлетней Марии-Луизы уже шесть лет был жених дон Хосе Клавихо и Фахардо, писатель и издатель, толстый, лысый прохиндей. Несколько раз Клавихо делал Марии-Луизе предложение и всякий раз сбегал из-под венца. В конце концов девица пожаловалась отцу в Париж. Разбираться с беглым женихом отправился в Мадрид Пьер-Огюстен.
Выяснилось, что девять лет назад Клавихо дал какой-то горничной письменное обещание жениться на ней. Таким образом, при всем желании обручиться с Лизеттой он не мог. Зато Бомарше заполучил центральную тему «Свадьбы Фигаро». А сестру Лизетту он сосватал другому, более уважаемому, чем Клавихо, человеку. Это не помешало сплетникам распустить слухи, будто Пьер-Огюстен убил жениха сестры на дуэли. Гёте даже написал об этой истории трагедию «Клавиго», чем весьма досадил Бомарше.
В 1770 г. умер Пари-Дюверне. Началась многолетняя тяжба Пьера-Огюстена с наследником компаньона, в ходе которой Бомарше то терпел тяжелейшие поражения, разоряясь до нищеты, то побеждал. В самый критический период этой борьбы он создал и опубликовал четыре выпуска «Мемуаров» (1773–1775, 1778), которые принесли Бомарше славу великолепного писателя-сатирика. Сам Вольтер был в восторге от его творения! В условиях нарастания социального кризиса остроумные «Мемуары» потрясли устои старой Франции. Король лично приказал порвать и сжечь книги рукой палача, что еще больше подняло авторитет писателя.
Видимо, именно в процессе работы над «Мемуарами» Бомарше осознал свое призвание комедиографа. В 1775 г. появилась пьеса «Севильский цирюльник». Это сугубо развлекательное произведение первоначально было написано как фарс для домашнего театра Ленормана д’Этиоль. Успех пьесы был ошеломляющим, и Бомарше переделал ее в комическую оперу для Театра Итальянской комедии, а затем в пятиактную пьесу для «Комеди Франсез», которая с треском провалилась. Тогда за одни сутки драматург сократил ее на целый акт, выбросив все длинноты, и со второго представления «Севильский цирюльник» навсегда завоевал сердца зрителей. Отныне Бомарше на несколько десятилетий стал самым популярным писателем Франции.
Главному герою «Севильского цирюльника» автор дал свое итальянизированное имя (fils Caron, то есть Figaro, поскольку s в слове fils в XVIII в. не произносилось), свой темперамент, свое остроумие и даже часть своей биографии. Фигаро безусловно слуга, умный слуга, но одновременно он и музыкант, и поэт, и драматург… В наши дни это вполне естественно. Но для второй половины XVIII в. такой образ стал революцией в театре! Представитель третьего сословия вышел на сцену и оказался героем своего времени. Одна реплика Фигаро из «Севильского цирюльника» уже могла перевернуть мозги целого поколения:
– Если основываться на добродетелях, требуемых от слуги, много ли, ваше сиятельство, знаете вы господ, достойных быть слугами?[161]
Однако, передавая некоторые прогрессивные идеи автора, в целом Фигаро из «Севильского цирюльника» не нес какой-либо особой социальной нагрузки и оставался обычным комедийным героем. Иное дело Фигаро в «Женитьбе…»
Вторая пьеса о Фигаро была создана почти через десять лет после «Севильского цирюльника». За это время умер король Людовик XV и взошел на престол Людовик XVI (1774–1793). Бомарше, будучи приближенным ко двору, выполнял разнообразные королевские поручения деликатного свойства, благодаря чему (а также своей необычайной деловой хватке) нажил гигантское состояние.
Тогда же началась Война за независимость в Северной Америке (1775–1783), в результате которой в 1776 г. возникло новое государство – США. Бомарше одним из первых в Европе встал на сторону «американской революции». Будучи к этому времени одним из богатейших людей Франции, он кредитовал восставшие штаты на 3 млн золотых на приобретение оружия, а также добился от властей Франции и Испании тайных субсидий в 2 млн золотых на эти же цели. Отметим, что только в 1830 г. США вернули малую толику кредитованных Бомарше капиталов его потомкам.
В 1778 г. умер Вольтер, и Бомарше, по праву считая себя наследником философа, взялся за издание его первого полного собрания сочинений. Он печатал одновременно два издания: роскошное в 70 томах и более дешевое, в 92 томах, каждое тиражом в 15 тыс. экземпляров. Удалось продать только 4 тыс. комплектов, и Бомарше потерпел колоссальные финансовые убытки, но ни разу не пожалел об этом.
Вот в такой обстановке и создавалась комедия «Женитьба Фигаро». Она была закончена в 1778 г. и сразу же была представлена на суд Людовику XVI. Прослушав комедию, король сказал: «Нужно разрушить Бастилию, потому что иначе представление этой пьесы будет опасной непоследовательностью!» И запретил постановку, поскольку, в отличие от современной российской интеллигенции, сразу понял политический характер «Женитьбы…»
Согласно преданию, узнав о решении Людовика XVI, Бомарше воскликнул:
– Король против моей пьесы? Значит, она будет поставлена!
И начал ездить по парижским салонам с чтением своей «Женитьбы Фигаро». Находившиеся в вечной оппозиции к королевскому двору глупые аристократы-интеллектуалы пришли в восторг от смелости драматурга и буквально заставили бедного Людовика XVI согласиться на постановку этой пьесы. Последним высказался, видимо, историк Гальяр, заявивший королю:
