Как бы то ни было, призвав на помощь небо, мы, не без божьей помощи, все-таки поставили новое сцепление. Это большая удача, если вспомнить, какими горе-специалистами оказались механики «технички», взявшиеся отремонтировать наш джип.
Вообще, удача очень нужна гонщику. Если попытаться оценить слагаемые успеха в ралли, то полдела — это, конечно, крепкий и надежный автомобиль. Оставшиеся 50 процентов я разделил бы поровну между пилотом, штурманом и госпожой Удачей.
Профессионалы утверждают: слаженность экипажа позволяет двигаться по трассе, как минимум, с удвоенной скоростью. Но даже самые слаженные экипажи на самых современных машинах не застрахованы от неприятных случайностей. Я видел на трассе разбитый всмятку джип Ари Ватанена, одного из фаворитов этой гонки и неоднократного победителя прошлых «дакаров». В облаке пыли он вовремя не отвернул от большого валуна, который и положил конец его участию в гонке. Таких случаев было сколько угодно и с другими гонщиками.
Отремонтировав наконец джип, мы в сопровождении «технички» еще километров четыреста двигались по саванне до границы Сенегала. Трасса гонки оказалось песчаной и к тому же очень сильно разрытой грузовиками. Поэтому сосчитать, сколько раз мы садились на оси так, что «техничке» приходилось нас вытаскивать, совершенно невозможно.
Далее на пароме, с помощью одной местной шишки — естественно, за «кадо», — в обход пограничников и таможни нелегально перевалили через водную границу между Мавританией и Сенегалом. И покатили на всех парах в Дакар. Почти сутки гнали последнюю тысячу километров, чтобы успеть на празднование финиша гонки.
Запределье
Прибыли как раз вовремя. Конечный пункт ралли — это прекрасный отель в Дакаре на берегу Атлантического океана, построенный неким шейхом для первого Международного конгресса мусульман. Бассейны, бары, рестораны, кондиционеры в номерах. Прислуга хоть и из местных, но вышколена — «кадо» не просит! Правда, это только на людях, а в коридорах и номерах отеля — картина привычная: «Кадо, пожалуйста!»
В отеле — пыль столбом: гонка гуляет! Чествуют абсолютного победителя — француза Пьера Лартика, состязавшегося на «ситроене».
Атмосферу всеобщего ликования, пожалуй, не передашь никакими словами! В равной степени счастливы были все: и победители, и проигравшие, и те, кто, как я, приехали в Дакар вне зачета. Еще бы! Невзирая на уйму препятствии, мы прошли гонку: уцелели в горах Испании, преодолели пустыню и саванну Африки и финишировали на побережье Атлантики. Сергей Якубов был прав: это действительно дорогого стоит!
Веселье длилось несколько дней, причем до последнего прибывали отставшие — но не сдавшиеся — экипажи. Вообразите себе: в ресторан, где сидит вся наша братия, уже несколько отдохнувшая и имеющая вполне респектабельный вид, вдруг вваливается небритый, весь пропотевший и закопченный до костей, только-только подоспевший участник гонки. Зал взрывается приветствиями, хохотом, хлопками пробок шампанского — надо ему поскорее налить, ведь он доехал!..
В заключение, видимо, не избежать ответа на самый главный вопрос: а кому и зачем все это надо — этот злосчастный «Дакар»? Попробую объяснить — хотя бы за себя.
За последние два-три года я много чего повидал и познал — добился успехов в своем деле и, как победитель, привык вкушать сладкие плоды победы. Да вот беда, надоело мне все быстро — развлечения, «тусовки» всякие. Закисать начал, чувствую — душа томится и тело салом зарастает. Кровь в жилах бурлить перестала. Короче, вдруг в один прекрасный день понял: теряю вкус к жизни.
То ли дело в гонке! Там вновь по-настоящему начинаешь ценить каждый глоток воды, кусок черствой галеты, а за возможность соснуть лишний часок, кажется, все готов отдать.
Ралли Париж — Дакар — это ежедневный изнурительный труд на пределе возможного. Я так уставал только первые недели в армии, пока не втянулся. Бог знает, во сколько ложишься, с рассветом встаешь, садишься за баранку автомобиля, мчишься по трассе, буксуешь, подкапываешь свой джип, ремонтируешь его. И так изо дня в день. Усталость накапливается очень быстро. Тут от самой жестокой бессонницы излечишься: уже на вторые-третьи сутки привыкаешь спать в палатке, через неделю спишь, как сурок, в любом положении — лежа на камнях, сидя, на ходу, повиснув на ремнях в болтающейся по ухабам машине.
Но наибольшее удовольствие испытываешь на финише гонки — в Дакаре — от самых простых и обыденных вещей — горячего душа, белых простыней, настоящего черного кофе, чистых скатертей и салфеток на столах...
Думаю, я ответил на главный вопрос — во всяком случае, как сумел. Могу добавить только, что в следующей гонке Париж — Дакар я непременно приму участие, потому что хотя это и «сумасшедший дом на колесах», как говорят некоторые, но, в сущности, штука мирового класса. Я готов гайки крутить сколько угодно, готов перекопать хоть всю Сахару, готов сутками не спать, лишь бы еще и еще раз ощутить себя настоящим — живым человеком, способным справиться с любыми трудностями гонки. И преодолеть себя...
Париж — Дакар
Записал Сергей Большаков
Фудзи-человек
На токийском аэродроме меня встречал глава департамента гляциологии, профессор Фудзи. После сдержанных приветствий мы сели на электричку и через час были уже в Токио. Фудзи взял такси и еще почти через час с ожиданиями в пробках мы добрались до Института полярных исследований — прекрасного пятиэтажного модернового здания на северной окраине Токио Итабаши-Ку («Ку» — значит «район»).
Рядом с институтом стояло такое же современное, но меньшее здание с бронзовой табличкой «Полярный клуб», и я вспомнил, что жил здесь, когда был первый раз в Японии десять лет назад.
В пустынном, открытом вестибюле института на коврике стояло несколько пар разных ботинок и туфель, а рядом — большая, четырехэтажная полка с десятками пар синих шлепанцев разного размера, напоминающих, что здесь надо менять обувь...
Дверь в мою комнату оказалась на 4 этаже. Фудзи открыл ее, и мы вошли в большую комнату с ковром, двумя столами — обеденным и журнальным, диваном и телевизором. Часть ее была отгорожена со всех сторон и образовывала кухню с газовой плитой, микроволновой печью, холодильником, стиральной машиной и шкафом, полным самой разной посуды. Одна из трех дверей из кухни вела в ванную с душем. Еще одна дверь из главной комнаты — в спальню. Я угостил Фудзи московским чаем и сыром, и он сводил меня на маленькую, живописную улочку совсем рядом, где я купил хлеб, рис, овощи, — все, что нужно для питания на первые дни.
На следующее утро за мной зашел профессор Фудзи.
— Произносите мое имя с длинным, двойным «и», чтобы оно не звучало как другое, знаменитое слово — название горы, — сказал он.
Я тут же спросил о различии в значениях слов Фудзи-гора и Фудзи-фамилия и сразу же понял преимущества иероглифов.
— Смотрите, как рисуются иероглифы горы Фудзи и моей фамилии, Произношение их почти одинаковое, но картинки иероглифов совершенно различны. Название горы состоит из двух частей. Первый, большой, иероглиф значит «богатый», «сочный», «красивый» — все в смысле «большой и хороший», а второй иероглиф-добавок значит «человек». Все вместе говорит, что название относится к члену племени людей. Я бы добавил здесь еще знак женственности, ведь когда японец говорит о горе Фудзи, он твердо знает, что речь идет о женщине. Но все знают это так хорошо, что решили не вводить эту идею в иероглиф.
В институте все шло быстро. Зашли в офис, который напоминал наш отдел кадров. Там у меня взяли паспорт и билет и через минуту вернули в глубоком поклоне, сделав с них копии. Еще через минуту — тоже с поклоном — сообщили, что в связи с тем, что я буду здесь жить более трех месяцев, я должен сделать две фотографии и зайти с ними в местную мэрию зарегистрироваться. Я обещал. Но, однако, один из японцев достал фотоаппарат и тут же сфотографировал меня, а еще через минуту уже вручил мне цветные снимки.
— Это не только для вас, это и для нас — ведь мы хотим сделать вам удостоверение личности, — как бы оправдывая свою исполнительность, сказал он.
Потом профессор Фудзи меня познакомил с библиотекой (на 4 этаже), а оттуда мы поднялись этажом выше, где рядом с офисом профессора Ватанабе мне уже была приготовлена комната с вывеской «Приезжий профессор». Комната оказалась просторной, с большим столом, шкафом с полками, на одной из которых — чайная посуда и набор чаев. Здесь же умывальник, глубокое кресло для гостя, телефон.
Профессор Фудзи вежливо ушел, дал мне время для ознакомления с новым местом, предупредив, что зайдет в полдень и возьмет меня на ланч.
