Позже, осознав массовость поддержки французов со стороны местного населения, император Александр, в день своего рождения 24 декабря, объявил о всеобщей амнистии в Литве. По сути, она относилась к тем, кто сотрудничал с наполеоновской армией и принимал участие в управлении регионами после отступления российской армии. Также такая позиция была обусловлена низким процентом собственно русского населения в этих регионах. Иначе обстояло дело на других территориях (на запад от Балтии): следствие и суд по делу «о бывших в разных должностях у неприятеля чиновниках» продолжалось до 30 августа 1814 г. К этому времени многие из лиц, находящихся под следствием, либо умерли, либо покончили жизнь самоубийством.
Следует указать, что Комиссию Временного правительства поддерживало определенное количество местных помещиков, городской буржуазии, шляхетской молодежи, интеллигенции, но отнюдь не их большинство (об отношении поляков к французам писалось выше). Но ввиду ряда факторов (нехватка времени и средств, недостаток профессионализма у новых чиновников, противоречия с представителями французской и местной администрации), она не смогла развернуть в полном объеме деятельность по возрождению прежней государственности Великого княжества Литовского.
20 ноября 1812 г. конфедерация издала свое последнее постановление о созыве всеобщего ополчения, поскольку теперь, «вместе с чрезвычайными событиями войны, явилась необходимость обеспечить безопасность отечества – честь народа, наш долг и общая клятва того требуют. Дворяне поляки! на коней; к оружию. Вопрос идет о жизни и смерти, о судьбах наших потомков… Собирайтесь же по областям и уездам под знамена… Вас ожидают щедрые дары благодарного отечества… Говорим вам это от имени той же дорогой родины, во имя которой требуем от вас помощи. Собирайтесь скорее!»…
В это же время закончила свою деятельность Комиссия Временного правительства Великого княжества Литовского. В начале декабря, когда в Вильно начали прибывать остатки наполеоновской армии, ее члены стали готовить архивы к эвакуации и отошли вместе с французами на Ковно. 21 декабря 1812 г. Комиссия собралась на свое заседание в Варшаве и приняла решение перейти под опеку Генеральной конфедерации. В результате, в феврале 1813 г. она вместе с советом Генеральной конфедерации и правительством Герцогства Варшавского перебралась в Краков, где находилась до 30 апреля, оттуда переехала в Дрезден. Здесь 27 июля 1813 г. были разделены между членами литовского правительства остатки казны (790 наполеондоров, 1 514 голландских дукатов, 125 пятифранковых монет). Через несколько дней (30 июля) Комиссия объявила о своем роспуске.
«Советов ко вреду Отечества не давал»: управление Смоленском
Теперь посмотрим, как обстояли дела на других оккупированных территориях Российской империи, ведь начиная со Смоленска, Наполеон вступил уже на земли, достаточно давно принадлежащие российской короне. И поэтому отношение местных жителей к французам уже не было столь восторженным. Долгое время в историографии было принято считать, что во время оккупации Смоленской губернии французскими войсками все чиновники смоленского губернского правления численностью до 100 человек находились в Костроме. Но французский исследователь Доминик Пьер де ля Флиз писал следующее о вступлении французских войск в город: «Общий пожар охватил город. Канонада прекратилась. Мы двинулись вперед и увидали императора; он слез с лошади у ворот города и стоял, окруженный несколькими генералами. Он отдавал приказания, как в это время из города выехали три кареты, направляясь в его сторону. Из карет вышли несколько русских в светло-зеленых мундирах с красным воротником; они держали шляпы в руке и низко кланялись императору. Наполеон поговорил с ними с четверть часа. То были русские гражданские власти, и в их главе уездный предводитель дворянства. Они, как говорили, поднесли ключи города, объявляя, что армия русская выступила вон из города. Предавая его в руки императора, они умоляли Наполеона приказать подать помощь тысячам раненых, разбросанных по городу, и затем возвратились в город».
Военным губернатором Смоленска поочередно назначались генералы Шарпантье (затем он занимал ту же должность в Полоцке), Барбанегр и Жомини. Комендантом стал Бозе, комиссаром – Сиов. Интендантом, т. е. фактически, главной фигурой управления Наполеон назначил генерала Армана Шарля Виллебланша. Были также учреждены городской муниципалитет, верховная комиссия, комиссары (в «уездах») и должность их помощников. Верховная комиссия (под председательством интенданта) должна была ведать продовольствием. В ее состав входили: помещик Голынский, Фурсо-Жиркевич и Санко-Лешевич (позднее переведен из муниципалитета). Распоряжения отдавались следующим образом: по предписаниям интенданта члены верховной комиссии давали задания комиссарам о заготовках провианта для армии, разработке сведений о помещиках и их крестьянах, высылке людей из Смоленска.
Городской муниципалитет, работая в тесной связи с вышестоящим органом, обладал, однако, и определенной самостоятельностью. Он состоял из 10 членов и 30 различных чиновников-помощников (переводчики, казначеи, писцы, комиссары для поручений и т. д.). Историк Никифор Мурзакевич пишет: «12 августа Виллебланш назначил титулярного советника Михаила Ярославцева мэром города, главным секретарем – гимназического учителя Ефремова, зятя протопопа о. Поликарпа Зверева, членами Рутковского, трактирщика Чапу, купца Бруна, Узелкова, Рагулина, Великанова и др.».
Муниципалитет формировался из местных жителей самого различного социального положения и национальной принадлежности.
12 августа 1812 г. генерал Виллебланш назначил глав ведомств: отставной титулярный советник Василий Ярославцев стал мэром, Рутковский его «товарищем», учитель смоленской гимназии Ефремов – «генеральным секретарем». Как пример, который в определенной мере характеризует обстоятельства формирования кадрового состава департамента управления, приведем следующее письменное извещение, направленное одному из муниципалов, Рагулину:
«Смоленск 24 (12) августа 1812 г. Господину Федору Рагулину в Смоленск. Я вас предваряю, государь мой, что по велению Императора 24 августа вы назначены членом Смоленского Муниципалитета, Господин Виллебланш, интендант губернии Смоленской, имеет вас ввести в сие достоинство.
Принц Невшательский, генерал-майор Талейран».
При анализе особенностей управления территориями, оккупированными наполеоновской армией, возникает сложный (и нерешенный окончательно до сих пор) вопрос: как и откуда французы собирали сведения о лицах, назначаемых на должности в системе местного самоуправления? Существовала ли система определения политической благонадежности?
В данном случае в качестве примера можно взять историю с назначением В. Ярославцева мэром Смоленска. Впоследствии, в ходе расследования преступлений, связанных с сотрудничеством с врагом, он показал, что не выехал из Смоленска, «так как всем было объявлено, что город не будет сдан неприятелю». После занятия Смоленска французами его назначили мэром, и, по словам Ярославцева, он «никак не мог избавиться от этой должности: отказа его не приняли; притворился больным, но присланный доктор объявил, что за притворство будет смерть»; «хотел нерадением от должности уйти», но последовали угрозы интенданта. Во время оккупации выполнял хозяйственные функции, «советов ко вреду Отечества не давал», а когда французы требовали съестные припасы отвечал, «что за разграблением не имеется». Находясь под следствием, Василий Ярославцев застрелился 13 июня 1813 г. Анализируя вышеприведенные слова и не подвергая их сомнению, следует все-таки учитывать фактор общественного порицания сотрудничества с наполеоновскими войсками и страх перед возможным наказанием.
Правительство города размещалось в здании бывшего городского магистрата. Относительно функций муниципалитета следует сказать, что, имея ордер от высшего начальства, он обязывал жителей на работы по поддержанию чистоты и порядка в городе, доставке фуража, ремонту мельниц и т. пр.
«Без особых ордеров муниципалитет:
1) по прошениям принимал к явке заемные письма;
2) в случае жалоб помещиков и их управляющих на грабительство французов, ослушание крестьян представлял интенданту прошение о назначении по уезду комиссаров для пресечения грабительства и усмирения, требуя для этого охранных команд;
3) по прошениям казенных крестьян, жаловавшихся на свое разорение, составлял прошение интенданту, который разрешал крестьянам снять с полей уехавших помещиков хлеб, но пользоваться только четвертым снопом;
4) представлял отчеты о сборе денег за сдачу внаем лавок и домов; при этом интендант, приняв во внимание, «что чиновники муниципалитета не имеют ни одежды, ни обуви и без пропитания, назначил выдать им от 15 до 200 франков.
