§ 7. Город Вильно находится под управлением Мэра или Президента, четырех советников и муниципалитета, состоящего из 12 членов. Означенной администрации вменяется в обязанность заведовать имениями, принадлежащими городу, надзор над благотворительными учреждениями и над муниципальной полицией».
При этом Комиссия Временного Литовского правительства делилась на 7 комитетов (отделов), в которых председатели назначались указом императора. Отдельно необходимо обратить внимание на порядок следования (по важности) этих комитетов:
– продовольствия и магазинов (председатель – бывший литовский маршал Станислав Солтан);
– полиции (председатель – бывший литовский обозный Карл Прозор);
– финансов (председатель – граф Иосиф Сераковский);
– военный (председатель – князь Александр Сапега);
– судейский (председатель – бывший подкоморий граф Франциск Иельский);
– внутренних дел (председатель – граф Александр Потоцкий);
– народного просвещения и религии (председатель – ректор университета Ян Спедетский).
Избрание этих людей на должности руководителей современники называли не совсем удачным. Так, в расчет брались их бывшие заслуги, должности, родовитость и имущественное состояние. Это были «добрые поляки» и заслуженные люди, по преимуществу зрелого возраста, ветераны гражданской службы, участники Большого сейма, знакомые и друзья известного польского деятеля Тадеуша Костюшки, которые отошли от общественной работы в последние годы. При этом им не хватало энергии, знания реальных условий в стране, особенностей французской административной системы. Историк Н. Кукель писал: «Не было в Вильно человека, который был бы не только авторитетом, но и вдохновителем, не только организатором, но способным к смелой импровизации. Не мог его преградить хотя разумный и очень преданный польскому делу Марэт или князь Басана, министр иностранных дел, который пребывал в Вильно все время кампании, или прочно связанный с Польшей императорский комиссар борон Биньон, а тем более назначенный генерал-губернатором голландец генерал Хогендорп с его административной практикой на Яве и колониальным опытом отношений к полякам. Чудо могло бы сделать появление Костюшки с магией его имени, но тот на приглашение Наполеона отказался, несмотря на его деспотизм, хоть и желал, «чтобы загнали россиян вплоть до Сибири».
Генеральным секретарем комиссии был назначен Иосиф Коссаковский. Сначала Михаил Ромер стал мэром Вильно, а 16 сентября его сменил Ян Хорайн. При этом у мэра города было 4 помощника и 12 членов муниципалитета. Переведенный из Варшавы барон Биньон занял должность комиссара при Временном правительстве.
«Преувеличивая силы и влияние виленских политических мечтателей, – писал историк начала ХХ в. Ю. В. Татищев о Наполеоне, – он бросил им игрушку, которая была ему даже частично полезная, поскольку за разрешение крутить ее в руках и услаждаться ее призрачным блеском Литва должна была дать ему все, что он от нее требовал». Действительно, образовав Комиссию Временного правительства Литовского княжества, Наполеон, как уже указывалось, не присоединил Литву к Польше, а создал для нее отдельные органы управления. Соответственно, это очень разочаровало поляков, однако так нужно было французскому императору. Как правильно отмечал Е. Тарле, это «означало, что он не хочет делать ничего, что могло бы в данный момент помешать миру с Александром».
Приказом начальника штаба Наполеона Луи Бертье от 2 июля 1812 г. военным губернатором был назначен уже известный военный теоретик, пока еще не ставший ренегатом, бригадный генерал, швейцарец Генрих Жомини. Он сменил генерала Ж. Барбанегра, который вскоре был переведен на аналогичную должность в Минск (с 33-м легким полком), а с 26 августа (7 сентября) по 24 сентября (6 октября) был губернатором Смоленска (интересно, что его личная переписка была захвачена русскими войсками). При переводе Барбанегра в Смоленск его место занял генерал Н. Брониковский.
Должности военных генерал-губернаторов также занимали: в Гродно в разное время генералы Брюн и Лебрен, в Белостоке генерал Феррьер.
Генерал-губернатором всего княжества стал граф Дирк ван Хогендорп, оставивший довольно интересные мемуары.
30 августа 1812 г. Жомини был снят со своего поста и направлен в Смоленск (там он сменил генерала Армана Огюстена Луи Коленкура герцога Виченцского), где тоже пробыл не долго; 4 октября его место в управлении г. Вильно занял барон Рох Годар. Причины перевода Жомини до сих пор остаются спорными: по одной версии – из-за разногласий с начальником Хогендорпом, по другой – за плохую работу (о чем неоднократно писал Наполеон). Можно предположить, что эти причины связаны между собой. Для честолюбивого швейцарца этот конфликт закончился даже временным домашним арестом. Вместе с тем необходимо указать и на наличие сведений о том, что именно Жомини впоследствии предложил Наполеону ряд решений, облегчивших отступление остатков Великой армии из Росиии. В частности, благодаря собранным им сведениям о местности переправа отступавшей французской армии через реку Березину прошла относительно удачно.
Также по поводу его будущих конфликтов с сослуживцами следует вспомнить, что в кампанию 1813 г. Жомини, являясь начальником штаба при Нее, внес большой вклад в победу при Бауцене, но не был произведен в дивизионные генералы из-за недоброжелательства Бертье. Оскорбленный этим, Жомини в день истечения перемирия перешел в стан антифранцузской коалиции. Принятый на службу императором Александром I с чином генерал-лейтенанта и званием генерал-адъютанта Жомини стал в осеннем походе 1813 г. советником, при этом далеко не бесполезным. Как результат – 8 октября 1813 г. был награжден орденом Св. Анны 1-й степени (впоследствии получил еще несколько орденов и наград). Также при императоре Николае Жомини участвовал в разработке военных проектов и, в частности, проекта об учреждении высшего военно-учебного заведения для получения образования офицерами Генерального штаба (позже – Николаевская Академия Генерального штаба). Интересно, что в военной галерее Зимнего дворца имеется портрет Жомини, хотя, как было указано, сам он был во время кампании 1812 года на противоположной стороне – на службе в армии императора Наполеона.
Возвращаясь к пребывании Жомини на должности военного губернатора Вильно, следует отметить, что, по воспоминаниям современников, работа гражданских органов была не очень слаженной и эффективной. В частности, генерал Тьерри ван Хогендорп писал: «Они ничего не делают». Вследствие этого Наполеон принял решение, что «власть военная и власть гражданская должны быть совмещены», и 24 августа Хогендорп был поставлен во главе Временного литовского правительства.
С целью повышения поддержки со стороны местного населения было подготовлено несколько воззваний. В одном из них указывалось следующее: «Правительством приняты меры для того, чтобы восстановить порядок и облегчить ваше положение, но чтобы достигнуть этого, необходимо, чтобы и вы приложили к этому свои старания…» При этом объяснялись и некоторые обстоятельства войны: «Вражда императора Наполеона с императором Александром до вас не касается: ваши обязанности будут состоять лишь в том, чтобы наблюдать за благоденствием города».
Относительно реальной практической деятельности отдельных комитетов Комиссии Временного правительства следует отметить, что система управления, построенная по принципу коллегиальности, была в определенной степени довольно хорошо продумана и закончена, но не имела достаточно реальных сил, на которые могла бы опираться при выполнении своих задач.
Необходимо констатировать, что уровень самостоятельности в деятельности и полномочиях Комиссии Временного правительства был низким. Прежде всего, это было связано с тем, что над ней существовал постоянный контроль французов. В частности, опекуном (протектором) являлся сам Наполеон, который определил, согласно предложению А. Сапеги, ее состав. При Комиссии также находился императорский комиссар Биньён, бывший французский резидент в Варшаве. Французский историк А. Вандаль давал ему следующую характеристику: «Это был маленький человек, очень деятельный, живой, резвый, высокообразованный и шибко рачительный, всей душою преданный служению императору и его славе». Императорскому комиссару подчинялся интендант, который был при административной комиссии департамента. Разные французские чиновники были при городских и уездных властях Великого княжества Литовского (ВКЛ).
Но несмотря на довольно точное разграничение правительственных функций, управление страной было крайне неудовлетворительно. Вот как объясняет это участник военных действий, полковник де Марбо (которого нельзя заподозрить в недоброжелательстве по отношении к полякам): «необходимость поддерживать порядок в местностях, занимаемых нашими войсками, побудила императора учредить должности префектов и подпрефектов, на которые были избраны образованные поляки. Но служебная деятельность этих лиц не принесла ровно никакой пользы. Полное равнодушие литовских поляков происходило главным образом оттого, что все эти великодушные поляки, беспрестанно твердившие о свободе, держали своих крестьян в самом суровом рабстве. Крупные землевладельцы опасались, что французы их освободят, а потому из расчета держали сторону русского правительства, обещавшего не нарушать их владельческих прав». Собственно, в этих словах и кроется объяснение недоброжелательного поведения местных помещиков, связанное не с патриотическими побуждениями, а мотивами личной экономической выгоды.
