Я в жизни своей не украл ни одного яблока из соседского сада или арбуза с чужой бахчи (сложновато было бы мне это сделать посреди Бруклина), но даже я не смог устоять перед мастерством автора, искусно внушающего читателю отвращение к мерзким учительским любимчикам, которые отказываются принимать участие в таких веселых шалостях или им подобных актах подростковой преступности.
Возможно, виной всему историческое прошлое первопроходцев, когда образование воспринималось только как предлог для того, чтобы оторвать мальчика от повседневных обязанностей и засадить за изучение форм спряжения латинских глаголов, к раздражению и без того перегруженного работой отца. Как бы оно ни было, все мы помним то презрение, которое изливали газеты на «бестолковых профессоров», созванных Рузвельтом для вывода страны из депрессии, и никого не удивляет тот факт, что именно благодаря образу «шибко умного» Алдай Стивенсон проиграл выборы 1952 и 1956 годов.
Вы никогда не обращали внимания, для чего кино- и телережиссеры используют такой элемент образа персонаж, как очки? Очки в их продукции представляют собой шаблонный признак развитого интеллекта (видимо, по причине распространенного стереотипа о том, что образованные люди портят себе зрение по причине пагубного пристрастия к чтению). Как правило, герой или героиня фильма очков не носят. В некоторых случаях, когда герой по профессии архитектор или химик, ему приходится носить очки в доказательство того, что он учился в колледже. Но при этом он срывает их всякий раз, когда надо выступить со страстным монологом, потому что не может же человек в очках выглядеть мужественно. Да, он на секунду надевает их, если надо что-то прочесть, но тут же снимает, выпячивает нижнюю челюсть и принимает более привычный зрителю облик, воплощающий мужество, лишенное всякого педантизма.
Еще более выразительный пример — это голливудское клише, которое уже настолько навязло зрителям в зубах, что даже сами голливудские режиссеры уже не рискуют больше к нему прибегать (звучит невероятно, но это так). Речь идет о том, что стоит взять очаровательнейшую актрису (назовем ее, скажем, Лаура Прекрасная), и она тут же превратится в уродину, стоит лишь надеть на нее очки.
Этот сюжет повторялся уже несчетное количество раз. Героиня Лауры Прекрасной — библиотекарша или учительница (представительницы именно этих профессий, по голливудским стандартам, поголовно являются несчастными старыми девами), и конечно же главным показателем такого положения дел являются огромные очки, по форме напоминающие панцирь черепахи (очки другой формы свидетельствовали бы о меньшей силе интеллекта).
У любого зрителя мужского пола Лаура Прекрасная что в очках, что без очков вызывает одни и те же желания. Только затуманенный взор главного героя отказывается что-либо замечать, пока героиня не снимет очки. Сделать это ей помогает на каком-то этапе развития сюжета добрая и понимающая подруга. Тут же чудесным образом выясняется, что героиня и без очков все прекрасно видит, а герой без памяти в нее влюбляется. Всеобщее счастье, конец фильма.
Неужели можно быть настолько тупым, чтобы не понять, что а) наличие очков никак не влияет на общие внешние данные Лауры и наш герой не мог этого не заметить; и б) если Лаура носила очки по необходимости, то, сняв их, она могла, к примеру, поцеловать не того мужчину просто потому, что не разглядела лица?
Нет, очки в данном случае — не просто очки. Это символ, символ интеллекта. Зрителям внушают две вещи: а) признак глубокой образованности выдает несчастного человека с несложившейся жизнью и б) формальное образование совершенно не нужно, его можно свести к минимуму, и это ограничение интеллектуального развития даст человеку счастье.
Со стереотипом противопоставления доброго человеческого невежества и сухого, чуждого образования надо бороться, и его надо победить, если мы хотим, чтобы было кого заманивать в технологи и ученые.
Надежду вселяет тот факт, что существует целый жанр популярной литературы, в произведениях которого подразумевается, что ум заслуживает уважения. Это научная фантастика (см. главу 32).
Естественно, научно-фантастический рассказ может быть совершенно фривольным, например, можно придумать историю про человека, который случайно изобрел прибор, позволяющий ему видеть сквозь стены и сквозь одежду. Понятно, что с таким прибором в руках можно здорово повеселиться, но не более того. Научно-фантастическое произведение может иметь даже антинаучную направленность, как целый ряд опубликованных несколько лет назад рассказов о жизни после атомной войны, когда на Земле остались только разрозненные горстки одичавших людей. Такие рассказы наводят только на одну простую мысль — о том, что ничего подобного не произошло бы, если бы люди не совали свой нос в сложные научные материи, а жили бы себе просто и незатейливо.
Но все же в основе сюжетов значительной части фантастических произведений лежит процесс решения некоей технической проблемы, а главными героями их являются технически образованные люди.
Назову примеры из числа собственных книг. Вот один сюжет: группа ученых отправляется на другую планету, чтобы выяснить, отчего умерли все поселенцы из состава предыдущей экспедиции, хотя, казалось бы, условия на планете идеальны для жизни. Оказывается, что в планетной коре высоко содержание ядовитого бериллия, и поселенцы умерли от отравления.
Или вот еще: ученый-историк пытается получить разрешение администрации на использование государственной машины времени для сбора данных о древнем Карфагене. Получив отказ, он уламывает друга-физика построить ему собственную машину времени — с неожиданным и трагическим результатом.
В первом сюжете рассматривается проблема резкого роста научных данных и неспособности человеческого ума справиться даже с их частью. Во втором — описывается, что может стать с обществом, в котором единственным источником финансирования науки останутся правительственные гранты. Как видите, уровень жанра как такового несколько превосходит уровень низкобюджетных голливудских постановок с монстрами, которые принято именовать «научной фантастикой».
Но не так важен сюжет и его социологическая подоплека, как сам факт того, что, несмотря на то что отдельные ученые могут быть как героями, так и антигероями произведения, наука как таковая и образование как таковое всегда изображаются с симпатией. Научное исследование практически всегда предстает захватывающим процессом; его результат оказывается, как правило, положительным и для героев, и для всего человечества; а сами интеллектуалы-исследователи служат предметом для восхищения и подражания.
Разумеется, писатели добиваются такого эффекта не намеренно. Если бы они стремились к нему специально, то сюжеты отошли бы в их произведениях на второй план по сравнению с пропагандой, и публиковать такое никто не стал бы, а если бы и стал, то читателей у такой литературы все равно бы не нашлось.
Нет, это происходит почти незаметно. Писатель-фантаст думает в первую очередь о том, чтобы написать хорошее произведение, а во вторую — о том, чтобы заработать на нем денег, но в итоге неизбежно оказывается, что он просто не может не изобразить ум, образованность и научную карьеру в положительном свете. Это неизбежный побочный продукт научной фантастики.
Примечание. Когда эта глава была напечатана впервые, ее восприняли с потрясающим равнодушием. Год спустя после этого Советский Союз запустил первый искусственный спутник Земли, и мы вдруг обнаружили, что участвуем в соревновании с соперником, которого до сих пор очень сильно недооценивали.
Внезапно все вокруг стали бороться с культом невежества, и будем надеяться, что к прежнему состоянию мы уже никогда не вернемся.
Однако я все же хотел бы указать на то, что лучше все-таки увидеть обрыв до того, как с него упадешь.
Как гласит легенда, около 1200 года до н. э. греки собирали силы для похода на Трою. Оракул предсказал, что толку от похода не будет до тех пор, пока к осаждающим не присоединится юный Ахиллес. Но мать Ахиллеса, нимфа Фетида, переодела сына в женское платье и укрыла его среди придворных дам на острове Скирос. Нимфа знала, что если он отправится на Трою, то погибнет. Как и любую мать, ее не очень устраивала подобная перспектива.
На Скирос прибыла греческая делегация во главе с хитроумным Одиссеем. Обыскивать дам под предлогом поиска среди них мужчины было бы неуместно, так что Одиссею пришлось изобретать окольные пути. И он в этом преуспел.
Одиссей разложил перед дамами красивые одежды и украшения и предложил им выбирать, чем женщины и занялись с превеликим удовольствием.
