В своей негативной (язычески-дьявольской) ипостаси Саша сопоставим с негативным же Передоновым, что тщательно исследовано в: Томас Венцлова, К демонологии русского символизма.
Ф. Сологуб, Рассказы. Selection and Introduction by E. Bristol, Berkeley 1979, 130.
К. Д. Бальмонт, Собр. стихов, 164–165.
В. Брюсов, Собр. соч., т. 1, 262, 265–266.
В. Маяковский, Полн. собр. соч., т. 1, Москва 1955, 41.
Футуристы. Рыкающий Парнас, Петроград 1914, 30.
А. Е. Крученых, Избранное. Edited and with an Introduction by V. Markov, München 1973, 248.
Г. Иванов, Вереск, Москва, Петроград 1916, 57.
В. В. Хлебников, Собр. соч., II. Nachdruck der Bände 3 und 4 der Ausgabe Moskau 1928–1933, München 1968, 63 (первая пагинация).
Андрей Белый, Арабески, 343.
В. Маяковский, Полн. собр. соч., т. 1, 259–260.
Об индоевропейском происхождении смыслового комплекса «ужас-узость» см.: В. Н. Топоров, Поэтика Достоевского и архаичные схемы мифологического мышления («Преступление и наказание»). — В сб.: Проблемы поэтики и истории литературы. К 75-летию со дня рождения М. М. Бахтина, Саранск 1973, 100 и след.
Ср. об ужасном в символизме: А. А. Хансен-Леве, Поэтика ужаса и теория «большого искусства» в русском символизме. — В: Сборник статей к 70-летию проф. Ю. М. Лотмана, Тарту 1992, 322 и след.
И. Коневской, Стихи и проза, Москва, кн-во «Скорпион» 1904, 61.
А. Ахматова, Стихотворения и поэмы, Ленинград 1977, 165.
Об интертекстуальных откликах других постсимволистов на поэзию Коневского см.: В. Я. Мордерер, Блок и Иван Коневской. — Литературное наследство, т. 92. Александр Блок. Новые материалы и исследования, кн. 4, Москва 1987, 153 и след.
В. Луговской, Стихотворения и поэмы, Москва, Ленинград 1966, 570.
В. Маяковский, Полн. собр. соч., т. 1, 261–262.
Там же, 38.
А. Блок, Собр. соч., т. 3, 37; ср. близкое к блоковскому построение текста в «Возне» З. Гиппиус, где изменчивость рисуется недостижимой, как и у Блока (правда, в «Возне» речь идет о космическом, а не о земном пространстве).
Ср. рассмотрение этого стихотворения как родственного авангардистскому текстопроизводству: L. Е. Feinberg, The Poem as such: Three Lyrics by Blok. — International Journal of Slavic Linguistics and Poetics, 1976, XXII, 121.
Наряду с мезофобией, отмеченной выше, символисты испытывали еще один — метонимический — вид страха: боязнь контакта, физической смычки (ср. платонические или почти платонические браки символистов — Мережковского и З. Гиппиус, молодых Блока и Менделеевой). «Как мир делается страшен, когда с ним соприкасается другой!» — писала З. Гиппиус Блоку (З. Г. Минц, А. Блок в полемике с Мережковскими. — Наследие Блока и актуальные проблемы поэтики. Блоковский сборник, IV, Тарту 1981, 143). Для символистской философии метонимическое понимание личности означает ее конец: «Личность не есть часть, и не может быть частью в отношении к какому-либо целому, хотя бы к огромному целому, всему миру» (Н. Бердяев, О рабстве и свободе человека, Paris 1939, 20).
Толкование имени кубофутуристической группировки «Гилея», возможно, должно учитывать, помимо всего прочего, платоновский термин «hyle», обозначающий никем не сотворенную первоматерию, из которой демиург творит мир.
Ср. понятие «Alternate Universes»: М.-L. Ryan, The Modal Structure of Narrative Universes. — Poetics Today, 1985, Vol. VI-4, 730–731.
Среди прочего, эта онтологизация вела и к тому, что символистское фантастическое изображение мира без нового становилось в авангардистской литературе сюжетно эквивалентным правдоподобной обрисовке текущей современности. Так построен «Рассказ о самом главном» Замятина, где параллельно упорядочены сцены гражданской войны и конца жизни на некоей планете, на которой иссяк кислород. Фантастические эпизоды у Замятина при этом воспроизводят сюжет драмы Брюсова «Земля», в которой, как и в его поэме «Замкнутые», шла речь о гибнущем городе-мире. О «Земле» и «Рассказе о самом главном» см.: Leonid Heller, Les jeux et les enjeux du synthétisme: Evgenij Zamjatin et son Récit du plus important. — Cahiers du Monde russe et soviétique, 1986, XXVII (3–4), 298 ff.
В. Брюсов, Новые течения в русской поэзии. — Русская мысль, 1913, № 3, 127. Ср. еще рассказ Белого о том, как он шутки ради выдумал акмеизм: «С шутки начав, предложил Гумилеву я создать „адамизм“ и пародийно стал развивать сочиненную мной позицию, а Вячеслав <Иванов. — И.С.>, подхвативши, расписывал; выскочило откуда-то <!? — И.С.> мимолетное слово „акмэ“, острие: „Вы, Адамы, должны бьггь заостренными“. Гумилев, не теряя бесстрастия, сказал, положив нога нá ногу: „Вот и прекрасно: вы мне сочинили позицию — против себя…“» (Андрей Белый, Начало века, Москва, Ленинград 1933, 324).
Эту линию исследования истерии продолжил К. Абрахам: Karl Abraham, Psychoanafytische Studien, Bd. II, Frankfurt am Main 1971, 205.
Laurie Layton Schapira, The Cassandra Complex. Living with Disbelief. A Modem Perspective on Hysteria (= Studies by Jungian Psychology by Jungian Analysts, 36), Toronto 1988, 10.
P. Chodoff, H. Lyons, Hysteria, the Hysterical Personality and «Hysterical» Conversion. —American Journal of Psychiatry, 1957/1958, Vol. 114, 734–740.
Ряд психоаналитиков считали, что многими из этих признаков обладает не только истерик — см., например: Martin G. Blinder, The Hysterical Personality. — Psychiatry. Journal for the Study of Interpersonal Processes, 1966, Vol. 29, № 3, 227.
Phillip R. Slavney, Perspectives on Hysteria; Baltimore, London 1990, passim.
Stavros Mentzos, Hysteric. Zur Psychodynamik unbewußter Inszenierung, München 1980, 21 ff.
Правда, в одной из своих ранних работ об истерии («Zur Äthiologie der Hysteric» (1896) Фрейд замечал, что психоанализ истерика выявляет, сколь важен для образования истерических симптомов возраст между двумя и четырьмя годами. К этому наблюдению Фрейд никогда более не возвращался.
Otto Fenichel, Hysterien und Zwangsneurosen, Darmstadt 1967 (Nachdruck der Ausgabe Wien 1931), 21 ff.
Lucien Israël, 1. Die unerhörte Botschaft der Hysteric, 2. Aufl., aus dem Französischen von P. Müller, P. Posch (= L’hystérique, le sexe et le médecin, Paris 1976), München, Basel 1987, 252 ff. Оральная регрессия приписывалась истерику и другими учеными — ср., например: Wilhelm Reich, Charaktcranalyse (1933), Köln, Berlin 1970, 224 ff; J. Marmor, Orality in the Hysterical Personality. — Journal of American Psychoanalytic Association, 1953, № 1, 656–671.
Stavros Mentzos, op. cit., 29 ff.
Cp: о болезненной истеричности у детей: Elisabeth Kloë, Hysterie im Kindesalter. Entwicklung des kindlichen Hysteriebegriffes, Freiburg 1979, passim.
Ср. о преэдипальном возрасте: «During the second, third, and fourth years of life he < ребенок. — И.С.> optimally acquires certain controls and achieves some degree of independence and autonomy. During this period, moreover, he expands his capacity for one-to-one relationships, thus adding to his own ego identifications» (Elizabeth R. Zetzel, The so called good Hysteric. — International Journal of Psycho-Analysis, 1968, Vol. 49; 257). Если ребенок освобождается от одно-однозначного отношения с матерью, то как он может его же и усиливать? Из отказа от какого-то типа связи никак не вытекает ее интенсификация. Логика процитированного рассуждения недоступна нашему разумению.
Регресс символистской личности к детской эгоцентрической речи описала З. Гиппиус на примере Розанова: «С блестящей точностью у Розанова „выговаривается“ (записывается) каждый данный момент. Пишет он — как говорит: в любой строке его голос, его говор, спешный, шепотный, интимный. И открытость полная — всем, то есть никому» (Зинаида Гиппиус, Живые лица (1922), С.-Петербург 1991, 114).
И. Анненский, Книга отражений, Москва 1979, 101.
Ernst Kretschmer, Hysteric, Reflex und Instinkt (1926), 4. Aufl., Leipzig 1946, 20.
