Вообще многообразие культур, которое наблюдается не только у человека, но и у животных, является информативностью данного вида, его живучестью, рост внутривидовой энтропии приводит к деградации, отсутствию необходимого для жизни движения. Макар Нагульнов в романе Шолохова «Поднятая целина» полагает, что скоро все народы и расы смешаются и все станут «приятно смуглявые». Так сейчас и происходит, но только в Европе. На остальных континентах все сохраняют свой цвет и свою культуру. И это, конечно, обнадеживает, так как из истории известно, что многие цивилизации и народы погибли при тех же, что и сейчас, обстоятельствах, но возрождение пришло из других мест. Во всех случаях гибели народов наблюдалось отхождение от нормального биологического поведения. В период упадка также наблюдается рост мифотворчества.
В 1961 году вышла книга Д. Лилли «Человек и дельфин». Эта книга, далекая от строго научного подхода, хотя и написанная известным ученым, привлекла внимание общественности и журналистов. Описанные в ней некоторые примеры морфологического строения мозга и форм поведения дельфинов были поданы как сенсации. Но эти сенсации были основаны на произвольной интерпретации полученных фактов. Действительно, процент веса мозга от веса всего тела у дельфина афалины больше, чем у человека. Имеется множество легенд и даже показаний «очевидцев» о разумном, человекообразном поведении дельфинов. В основном они сводятся к случаям спасения тонущего человека дельфином. Все это способствовало порождению множества мифов среди населения.
Приведу несколько примеров мифотворчества, с которым мне пришлось столкнуться при чтении лекций о дельфинах для учителей биологии и для широкой аудитории. После лекции одна из учительниц привела пример разумного поведения дельфинов, который произошел практически на ее глазах. Дельфин высосал грудное молоко у одной из кормящих купальщиц, а затем, когда она от страха потеряла сознание, доставил ее на берег на своей спине, как некогда его предок спас певца Ориона. О другом случае две женщины прочли на последней странице научно-популярного журнала, где, как правило, печатают юмористические статьи. Речь шла об обнаруженных на дне моря у берегов Польши кресел, которые, как предполагается, спроектированы и изготовлены дельфинами. Это сообщение было принято за истину двумя психически вполне здоровыми женщинами, которые и поинтересовались у меня, когда начнется изготовление мебели по дельфиньим образцам. Как выяснилось, этим сообщением мои слушательницы делились с многими знакомыми, и ни у кого не возникало сомнений в надежности информации.
Оба приведенные мифа, с последним из которых читатель уже имел возможность познакомиться в первой части книги, нелепы, даже абсурдны, однако могут быть предметом серьезного обсуждения у психически здоровых людей с высшим, в отдельных случаях – даже биологическим образованием.
В опровержение первого мифа я привел следующие доводы: дельфин не знает, что у женщины в груди молоко, взрослый дельфин питается исключительно только рыбой, молоко ему вредно, дельфин не может сосать грудь женщины, так как не имеет губ и не может образовать зону пониженного давления под соском. Вымя самки дельфина снабжено мышцами, которые выталкивают молоко вместе с морской водой в рот детеныша.
Моя аргументация вызвала у слушальниц лекции негативную и даже агрессивную реакцию. Нелепый миф был слишком дорог им, чтобы с ним расстаться.
Мои контраргументы относительно другого случая читателям уже известны, так как приведены в первой части книги. Все они возымели действие на женщин. Обе носительницы мифа крайне удивились, как это они сами не додумались до этой аргументации. Ограничимся этими двумя примерами, где имело место осознание и не осознание порочности своей логики.
В основе мифотворчества чаще всего лежит какая-либо псевдонаучная идея. В данном случае предполагалось, что дельфин, имея мозг, относительно веса тела больше человеческого, должен быть умнее человека, а потому все приписываемые ему чудеса – правда. Однако это утверждение неверно, так как структурная организация мозга дельфина примитивна: нет послойного деления коры, за исключением слуховой зоны, нет деления на звездчатые и пирамидные клетки и т. п.
Организация мозга дельфина уступает таковой даже у грызунов. Таким образом, усложнение поведения обусловливалось только размерами мозга, а не его совершенством. Многочисленные эксперименты по выработке сложных многозвеньевых условных рефлексов, инструментальных рефлексов, опыты по многократному острому угашению условного рефлекса и т. д. у дельфинов не выявили какого-либо их преимущества перед собаками в плане организации поведения.
Не выдержало проверки мнение об особом отношении дельфинов к человеку, их миролюбии, желании помочь. Дикие дельфины боятся человека, обычно уклоняются от контакта с ним, во всяком случае, так ведут себя недавно отловленные животные. Однако нередки случаи агрессии по отношению к человеку одомашненных дельфинов. Случаи прямой агрессии сравнительно редки, но демонстрация агрессивного поведения наблюдается часто. Животное плывет на человека с открытой пастью, издавая клацающие звуки, а затем сворачивает в сторону в последний момент. Таким образом, поведение дельфинов не более загадочно, чем поведение других млекопитающих.
Это заключение ни в коей мере не мешает отметить удивительные физиологические механизмы приспособления к обитанию в водной среде. Так, дельфины спят поочередно то одним, то другим полушарием мозга, так как дыхание управляется у них большими полушариями и сон обоих из них привел бы к удушению, то есть животные просто захлебнулись бы водой. У дельфина весьма высокий порог судорожной активности, требуется ток в несколько раз большей мощности для раздражения мозга дельфина с целью вызвать судорожные реакции, чем у собаки. Это интересно для физиолога, но не говорит об особых умственных способностях. Проводимые нами поведенческие эксперименты показали большие способности у собаки, чем у дельфина.
Интересное с физиологических позиций животное, сильно разрекламированное прессой, естественно привлекло внимание многих и было использовано в качестве мифа для решения проблемы уравновешивания эмоционального маятника, то есть для приведения соотношения позитивных и негативных раздражителей в соотношение 1: 3, что, как уже писалось, является профилактикой неврозов. Люди прибегают к самообману чисто рефлекторно с целью самозащиты от невротических раздражителей. Это естественная норма, и она не может рассматриваться как какое-то психотическое состояние.
Проблема уравновешивания эмоционального маятника решалась на основе приписанных дельфину фантастических особенностей. Поэтому всякое реальное определение дельфиньих возможностей порождало негодование. Желание быть носителем знания о чем-то необыкновенном и удивлять ими людей оказалось сильнее профессиональной честности, а разоблачение привело не к смущению, а к агрессии. Ложная позиция в известной мере обеспечивала здоровье учительницы, а кто ж не дорожит им! Однако ложь – плохой фундамент здоровья, она может быть легко опровергнута, что и произошло в данном случае.
К сожалению, такой хлипкий фундамент очень часто используется в наше время. Необходимость в нем возникла в результате утраты таких социальных ценностей, как патриотизм, любовь, не сводящаяся к половым контактам, честь, порядочность, которые позволяли человеку сохранить свое достоинство, уважение к себе, а отсюда и любовь к жизни и психическое здоровье. Прививая любовь к перечисленным основополагающим ценностям, родители, учителя, публицисты могут существенно снизить уровень психопатологии в стране, избавить человека от различных суеверий, нелепых домыслов, приблизить его к истинному пониманию мира.
На основании объективных методов исследования можно сделать следующие выводы:
1) нормальное (здоровое) поведение человека или животного зависит от баланса активности позитивных и негативных эмоциогенных структур мозга;
2) каждое живое существо стремится к сохранению баланса деятельности этих структур;
3) каждой форме поведения соответствует определенный уровень возбудимости эмоциогенных структур, расположенных в различных образованиях мозга, то есть в каждой структуре при данном поведении – свой уровень возбуждения (констелляция возбуждений);
4) новая форма поведения образуется только на фоне роста коэффициента кросскорреляции нейрональной активности эмоциогенных структур мозга.
Из сказанного видно, что наука обладает достаточными возможностями, чтобы с известной степенью точности оценить функциональные возможности животного по поведению и нейрофизиологическим данным. Знания ограничивают возможности мифотворчества, а учителя должны иметь научное мышление и прививать его школьникам. Одной из целей этой книги и является решение данной задачи.
