С одной стороны – цивилизацией ислама, что сильно подчеркивают исламские фундаменталисты, с другой стороны – Китаем. По-моему следует серьёзно отнестись к мнению Хантингтона, который в своем видении будущего не находит общего знаменателя для западной и исламской цивилизации, а особенно для восточноазиатской цивилизации (китайской!). Отношения между этими так резко отличающимися способами мышления будут определять будущее. Эта проблема становится еще интереснее в связи с демографическими изменениями. Прирост населения в арабских странах или странах Африки достигает 5 процентов в год! Почти такая же ситуация в Мексике и странах Латинской Америки. Половина населения южного полушария (более миллиарда) составляет молодежь моложе 20 лет. От момента, когда они заявят о своих требованиях и потребуют своего места в мире, нас отделяют только годы…
Глядя более обобщенно, видим два существенных момента и столько же значительных изменений в истории человечества.
Первое, начавшееся давно, когда именно техника вывела человечество за пределы его инстинктов, выделила его из биологической популяции. Это было что-то вроде бунта против природы, создавшего независимость. Это был удачный бунт. Человек стал творческим субъектом, который благодаря своей изобретательности, способности выхода за пределы известного, существующего состояния покорил мир!
Второе изменение происходит именно сегодня, когда наука и техника превзошли потребности своего создателя, сделали его зависимым от себя, взяли в рабство и… ведут к гибели! В этой ситуации видим отпечаток героического трагизма – невозможность достижения стабильного покоя, состояния равновесия между миром вещей и духовным миром. Будущее видится в черных тонах, но тот час гибели возможно немножко отдалить. В теперешней ситуации, в этот период перелома мы должны как можно скорее изменить стиль мышления. Необходимо начать отход от акцентирования материальной сферы. Слово „прогресс“ должно изменить содержание. Философия силы, стремление вперед к обладанию материальными благами не должно быть показателем времени.
Доминирование материи, идеология обладания ограничивает наше мышление, делает его узким в пространстве и времени. Это должно измениться. На первый план должны снова вернуться проблемы внутреннего мира, чувств.
Для широко понимаемой заботы о других мы должны найти больше времени… тепла. Это будет возврат превосходства духа над материей.
Окончатся продолжающиеся столетиями капризы истории, вернется нормальность. Пока это наступит, пока начнет реализовываться программа изменений, необходимо уменьшить масштабы и темпы деятельности в материальной сфере. Следует внедрять в жизнь идеологию умеренности и ограничений. Необходимо помнить, что небоскребы в столице Малайзии построены сегодня методами XX века, но работать в них будут люди иного времени, XXI века – мира крайне умеренного, бережливого, без никаких резервов!
Это есть в какой-то степени дилемма или сценарий Шпенглера: техника исполняет роль носителя судьбы, предназначения. Возносит человека над природой, ставит на нем знак величия и в то же время опутывает его многообразными формами зависимости.
За что боролись, на то и напоролись».
…Вообще все ценности гуманистов прошлого, с таким восторгом воспринимаемые некогда, а кое-кем и сейчас, давно уже цинично опровергнуты или, точнее, «опущены» современными политиками.
Вот что сказано в книге «Черный PR» Антона Вуймы: «В политических и экономических кругах распространение „грязной“ информации является одним из инструментов конкуренции. Однако никто не употребляет термин „черный пиар“, а называют его: борьбой за добросовестную конкуренцию; сообщением правды о конкурентах на выборах; борьбой за права человека; борьбой за социальную справедливость; борьбой за демократию; борьбой за чистоту окружающей среды; борьбой за права потребителей; борьбой за свободу и справедливость; защитой прав человека и т. п.
То есть всегда это якобы борьба за что-то общественно полезное и благое. И, конечно, никто и никогда не скажет, что это борьба за рынок, что это прием жесткой конкуренции. Снаружи все выглядит очень благородно. Впрочем, так оно и должно быть – если это настоящий PR. Очень серьезные компании за рубежом не брезгуют методами черного PR. Я бы даже сказал, что все крупные компании мира практикуют черные PR-технологии. В современном капиталистическом мире тем, кто не умеет вести PR-баталии, просто не выжить».
Таким образом, некогда чистые и светлые мечты борцов за демократию, за разные там права и т. д. оказались запачканы «грязными» PR-технологиями современного делового мира. В итоге рядовой гражданин видит красивую и благородную вывеску, за которой скрывается неприглядная истина.
Все это, конечно, цинично порочит идеи гуманизма, но справедливости ради следует отметить, что эти идеи изначально были нереальны для воплощения, совершенно утопичны, поэтому жалеть о них не стоит. Возможно, через суровую правду человечество наконец-то придет к чему-то удобоваримому в плане своей жизни.
У нас принято восторгаться неким цивилизованным миром и некими нормальными государствами, но так ли они нормальны, как нам кажется? Представитель ООН по демографии голландец Биллем де Вриз в интервью газете «Санкт-Петербургские ведомости» обосновывает необходимость иммиграции в Голландию также и тем, что надо же кому-то делать то, что они, голландцы, делать не хотят. Таким образом, де Вриз ратует не только за демографический паразитизм (кто-то должен рожать за голландцев), но и фактически за скрытое рабство.
Надо сказать, что нормальным и полноценным народ может быть только тогда, когда все делает сам.
Любая форма рабства в первую очередь губительна не столь для раба, сколь для хозяина. Есть такой фантастический рассказ, где люди переложили всю тяжелую работу на обезьян. Кончилось это тем, что обезьяны выгнали людей жить на помойке, а сами заняли их жилища.
Образ жизни формирует и деятельность нашего мозга. Я писал, что девочки, жившие среди волков, попали к людям, но так и не научились хорошо говорить. Семья англиканского миссионера, которая приглядывала за одной из них, и все, кому довелось знать ее близко, никогда не чувствовали, что она стала полностью человеком.
Этот случай, а он не единственный, свидетельствует о том, что, хотя по своей генетической конституции, анатомии и физиологии найденные девочки были человеческими детенышами, им так и не удалось до конца вписаться в человеческий контекст. Поведение, которое миссионер и его семья пытались изменить как неприемлемое в человеческой среде, было совершенно естественным, пока девочки воспитывались в волчьей стае.
Мы видим, какое огромное значение для формирования нервной системы ягненка имело общение с матерью сразу после его рождения. В принципе так же и человек становится человеком, но только этот процесс более растянут во времени. Мы видим, что генетически мы получаем только некоторую возможность стать человеком, имеем устройство гортани, при котором можно говорить, имеем возможность прямохождения, имеем развитый мозг, имеем руки, которыми можем в принципе многое делать, но все это надо реализовать. Само по себе нам ничего не дается, никаких Маугли нет и никогда не будет. Будет только то, что мы сами создадим своим воспитанием, своим трудом, трудом семьи, школы, трудом средств массовой информации, но не трудом рабов. Пусть будет жизнь похуже, но она будет своя, сделана своими руками.
Кстати о средствах массовой информации, они должны быть поставлены в такие условия, когда им выгодно будет не растлевать население, а укреплять его мораль. И это уже, конечно, дело правительства и иных властей, а не самих СМИ.
Следует помнить, что человек человеком делается только при общении с себе подобными, а уж никак не с собакой или иным зверем. У собаки свое поведение, и ребенок воспринимает от нее не то, что воспринимает от человека. Как и волк в приведенном выше случае, так и собака влияет на ребенка – особенно при том истерически восторженном отношении к собакам, которое мы сейчас наблюдаем в нашу эпоху роста отчужденности между людьми.
Наша извращенная жизнь, наши плохие «посевы» привели к откровенной глупости, к каким-то нелепым измышлениям, которые усугубляют нелепость и абсурд нашей теперешней жизни. Например, какой-то умник где-то там, где заходит солнце, придумал называть инвалидов людьми с ограниченными возможностями. Из такого определения следует, что другие люди имеют безграничные возможности. Насколько мне известно, безграничные возможности не имеет даже Господь Бог. Иоанн Богослов как-то сказал, что даже Бог не может из женщины вновь сделать девушку.
Естественно, если уж Бог не имеет неограниченных возможностей, то уж, конечно, нельзя из человека сделать существо с неограниченными возможностями, поэтому данный термин явно неудачен. Слово инвалид с латыни можно перевести как неспособный, то есть инвалид что-то не может или очень плохо может. В остальном же его возможности не более ограничены, чем у здорового человека. Зачем же в нашей сострадательной стране, где всегда побеждает простоватый, но честный Иван-дурак, прививать эти безграничные понятия? Однако, к сожалению, эта словесная игра понемногу идет и у нас. Если у меня безграничные возможности, почему я не имею слуха и так и не научился петь, нормально танцевать, играть на музыкальных инструментах, а слепой музыкант в рассказе Короленко виртуозно играл на скрипке? Инвалидом является тот, у кого какая-то функция отсутствует. Слепой не видит, но может лучше иного зрячего, например, играть на скрипке. В Ленинградском государственном университете был слепой профессор математики. Ограничения возможностей по математике были у него в гораздо меньшей степени, чем у его зрячих студентов. Слова «человек с ограниченными возможностями» звучат обидно. Ограничения возможностей имеют все люди, и они учитывают при выборе профессии степень этих ограничений. Американский миллиардер Генри Форд считал, что каждый человек в чем-то ограничен, а в чем-то талантлив. Он дал работу даже частично парализованным людям, они работали на конвейере, втыкая шипы в зимние шины. При этой работе никаких ограничений эти люди не испытывали и получали зарплату не меньше, чем абсолютно здоровые. Таким образом, все люди в чем-то имеют большие ограничения возможностей, а в чем-то – меньшие. Подразделять людей на тех, у кого возможности ограничены, и на тех, у кого они безграничны, нелепо.
