– Но у меня есть мобильный телефон.
– Да, ну, просто я бы предпочел, чтобы у тебя был телефон получше, более надежный.
Мой мобильник был немного староват, но когда он выразился таким образом, его слова прозвучали как оскорбление.
Он пошел к входной двери, даже не оглянувшись, чтобы посмотреть следую ли я за ним. Я шла позади, пробираемая любопытством, каким окажется внутри уже полюбившееся мне здание. И не была разочарована. Сочетание мрамора и дерева в прихожей само по себе захватывало дух. Французские двери в гостиной, высокие потолки и мелкие детали из дерева на дверных рамах были невероятными. Мне хотелось снова и снова прохаживаться по комнатам, просто впитывая каждую мелочь этого места.
– Твоя комната вверх по лестнице, вторая дверь справа.
Я кивнула, толком не слушая его. Пробежалась пальцами по стеклянной ручке, открыв одну из французских дверей, и устремила взгляд на раскинувшийся за ней террасированный сад. Было довольно очевидно, что он был не завершен, но там уже вовсю цвели розовые кусты. Тетушкам бы очень понравилось проводить здесь время, планируя, где и что посадить. Я даже подумывала пригласить их погостить, когда осознала, что это будет ошибкой.
Я не могла позволить им быть рядом, не могла позволить увидеть те трещины на фасаде нашего брака, которые Майлз хотел скрыть от мира. Тети бы рано или поздно все увидели, а я не хотела, чтобы им стала известна правда.
Эти мысли, как холодный душ, сразу вернули меня к реальности.
– Я ухожу, – сказал Майлз.
Я просто кивнула, даже не потрудившись повернуться.
Так и повелось между нами в течение следующих нескольких месяцев. Я оставалась дома одна в ожидании, когда понадоблюсь Майлзу. Когда у меня была работа, я думала, как было бы здорово оставаться дома весь день и смотреть телевизор, но сейчас я бы все отдала за нее или хотя бы за повод выбраться из дома.
Мы сходили на ужин с парочкой клиентов Майлза, присутствовали на нескольких вечеринках и даже съездили в Даллас на большой гала-вечер в один из музеев. Было весело, наверное. Большая часть людей смотрели на меня и задавали глупые вопросы, фактически не направленные в мой адрес. На людях Майлз всегда был добр и вежлив, но когда мы оставались одни он, по большей части игнорировал меня или вовсе не замечал. Если бы я только знала, что так будет… не знаю. Может я бы все равно это сделала. А может, и нет.
Однажды днем я сидела, свернувшись калачиком на диване, когда Майлз вошел в дом, хлопнув дверью. Я имею в виду, буквально, хлопнув. Входная дверь закрылась с таким грохотом, что я аж почувствовала, как вздрогнул дом. Я привстала, наблюдая, как он стянул с себя пиджак, бросил его на спинку стула и направился к бару.
– Плохой день? – поинтересовалась я, хотя было только три часа дня. Обычно в рабочие дни Майлз не возвращался домой раньше семи.
Он не ответил. Не удивительно. Я уже привыкла, что он игнорирует мои вопросы, поэтому снова села на диван. Мне оставалось дочитать два абзаца в книжке, когда он произнес:
– Собирай вещи. Мы уезжаем через час.
– Собирать вещи? Зачем?
Он не сразу ответил. Сделал большой глоток того, что пил. Подозреваю, это был виски – похоже, это его любимый напиток – но я не уверена. После чего повернулся и впервые за долгие недели сфокусировал взгляд на мне.
– Меня вызвали в дом отца, поэтому мне нужно, чтобы ты пошла собираться. Прихвати пару коктейльных платьев. Родители любят наряжаться к ужину.
Это не было проблемой. Через пару дней после нашего возвращения из Флориды, Джоан прошлась со мной по магазинам. Она сказала, что у истинной леди должен быть соответствующий гардероб и что она не представляет как тот, который у меня сейчас, может этому соответствовать. Было сложно не обижаться на слова, которые часто слетали с ее губ, но было сложно и обидеться, потому что в половине случаев я даже не понимала, что меня оскорбили, пока не задумывалась на пару минут, чтобы переварить сказанное.
Я уронила книгу на диван и направилась вон из комнаты.
– Райли? – окликнул меня Майлз.
Я обернулась и посмотрела на него.
– Очень важно, чтобы все, кого мы встретим в доме моих родителей, поверили, что этот брак настоящий. Я осознаю, что не был особо предусмотрителен с тобой последние недели, но, пожалуйста…
– Я буду вести себя наилучшим образом.
Когда он смотрел на меня, во всей его фигуре чувствовалось напряжение, начиная от застывших плеч и заканчивая окаменевшей челюстью.
– Если у нас получится с этим справиться, то это будет последнее, о чем я тебя попрошу.
– Ладно.
Собирать вещи для этой поездки совсем не походило на сборы для медового месяца. Теперь у меня были чемоданы с монограммой и красивая одежда, требовавшая аккуратного обращения. Я сложила несколько пар обуви и косметику – теперь я пользовалась косметикой. Джоан отвела меня в СПА-салон, где меня научили с помощью макияжа подчеркивать свои достоинства и скрывать недостатки. Я по-прежнему не часто красилась, только когда Майлз выводил меня в свет, но все же было приятно осознавать, что теперь я могу нанести макияж так, чтобы не выглядеть при этом клоуном.
Я сменила шорты на мягкое льняное платье, делавшее мою фигуру соблазнительной. По крайней мере, мне так казалось, хотя Майлз, похоже, подобного никогда не замечал. Собрала волосы в высокий хвост и подправила макияж, побросав все в дорожную сумку, на покупке которой также настояла Джоан. Полностью собравшись, я открыла дверь и обнаружила Майлза, который мерил шагами коридор.
От предстоящей поездки его явно скручивало узлом, хотя я даже не могла предположить по какой причине. По правде говоря, я перестала пытаться понять своего мужа. Он был для меня загадкой, которую я не могла разгадать.
Мы добирались до аэропорта в тишине. Не в состоянии больше этого вынести, включила радио. Я набрела на какую-то местную радиостанцию, по которой транслировали песню Синатры «Такова жизнь» и начала напевать себе под нос, думая о тетушках с толикой ностальгии.
Майлз молча выключил радио.
Я предполагала, что мы полетим коммерческим рейсом, но Майлз свернул к небольшой частной взлетно-посадочной полосе прямо за городом, где нас ожидал небольшой реактивный самолет. Он обошел машину и подал мне руку, чтобы помочь выйти, при этом его пальцы так естественно переплелись с моими, будто это что-то само собой разумеющееся. И, возможно, так оно и было, он часто брал меня за руку, когда мы появлялись где-то вместе. Как мне кажется, чтобы поддерживать меня в решении помочь ему. И это срабатывало. Я всегда так нервничала, что ощущение от его сильной руки, сжимающей мою, придавало мне определенную долю мужества. Может это также срабатывало и с ним, хотя я не могла представить, что ему требуется мужество, особенно от таких людей, как я.
Мы направлялись к самолету, и молодой мужчина поприветствовал Майлза по имени.
– Джонатан, – поприветствовал в ответ Майлз, пожимая протянутую руку, – как ты?
– Хорошо, сэр. Рад вас снова видеть.
– Да, что ж, хотелось бы при лучших обстоятельствах.
Мужчина на мгновение опустил глаза в пол, а затем посмотрел на меня с нескрываемым любопытством в глазах.
– Позволь представить тебе мою жену, – сказал Майлз. – Райли, это Джонатан Калла – личный стюард моего отца. Джонатан, это моя жена – Райли Торн.
Я крайне редко слышала, чтобы мое имя сочетали с фамилией Майлза, и это всегда немного резало мне слух. На этот раз я очень постаралась проконтролировать свою реакцию, однако, появившаяся у меня на лице улыбка казалась слегка натянутой, когда я отвечала на легкое рукопожатие Джонатана.
– Добро пожаловать в семью, миссис Торн, – произнес Джонатан, махнув рукой в сторону самолета. – Все подготовлено для вас. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома.
Майлз повел меня к трапу, отпустив мою руку и держа свою у меня на пояснице. Даже спустя все эти месяцы, мне по-прежнему было непривычно, когда он ко мне прикасался. Не то чтобы он часто это делал. Но было странно – и немного волнительно – ощущать на спине жар его руки даже сквозь тонкую ткань платья.
Самолет был точно таким, какие я видела по телевизору и в кино. В нем размещалось с полдюжины кожаных кресел, толстый ковер и дорогие детали. Я поймала себя на том, что провожу пальцами по мелкоструктурным, отполированным деревянным панелям подлокотников кресел. Майлз не отставал, направляя меня к креслу в центре салона. Я устроилась у окна, а он сел рядом, быстро пристегнув ремень, и жестом приглашая меня сделать так же.
Я летала всего лишь два раза в жизни – во Флориду и назад в Техас. Это определенно было для меня в новинку. Джонатан принес Майлзу виски, а мне бокал красного вина, хотя мы даже не просили. Когда я его попробовала, то поняла, что это то же вино, которое мы пили за ужином в тот самый вечер, когда он предложил мне свою безумную затею с женитьбой. Я взглянула на него, но он сидел, уткнувшись в телефон, полностью поглощенный текстовым сообщением на экране.
