— Оно белое, словно снежные шапки гор…
— Э?..
— Прекрасный цвет…
Конечно, такого она не слышала никогда в жизни.
Ч-что этот мужчина говорит!
Давление внутри Круш достигло такой точки, что она уже не выдерживала, и крышка, его сдерживающая, сорвалась от одной этой фразы. Пока Круш терялась в хаосе своих мыслей, Зарюсу плавно протянул руку и погладил её чешуйки. Яркие и утончённые… и по этим чуть холодным чешуйкам его рука плавно скользила вниз, словно по водной глади.
Шшшшш! Без труда можно было понять, что это шипение означало, но в её дыхании было что-то ещё.
Из-за этого они оба смогли немного успокоиться и осознать, что было сделано ей, и что подсознательно сделал он. Оба вздрогнули всем телом. Почему я это сделал? Почему я ему позволила? Сомнение превратилось в тревогу, а тревога привела к замешательству. В итоге два хвоста ударили пол так сильно, что хижина пошатнулась. Они переглянулись и посмотрели на хвосты друг друга. Те замерли, будто время остановилось.
— …
— …
Повисла тяжелая атмосфера, скорее даже взвинченная. На людоящеров навалилась тишина, и они тайком посмотрели друг на друга. Наконец сумев привести мысли в порядок, Круш посмотрела на него леденящим взглядом, не терпящим лжи, и спросила:
— Почему… так внезапно?
Хотя ей было трудно выразить свои мысли словами, Зарюсу, видно, понял её, и ответил честно, без колебаний:
— Это любовь с первого взгляда. К тому же в этой войне нас может ждать гибель, я не хочу ни о чём сожалеть.
Слишком честно. Его слова, не скрывавшие эмоций, заставили Круш потерять дар речи. Однако часть слов она просто не могла проигнорировать:
— Даже владелец знаменитой Морозной Боли приготовился умереть в битве?
— Да. На этот раз враг непостижим, к нему нельзя относиться легкомысленно… Ты видела монстра, служившего посланником? У пришедшего в наше поселение была такая внешность…
Круш приняла картинку, которую передал Зарюсу, и, быстро взглянув, кивнула:
— Да. Тот же самый монстр.
— Ты знаешь, что он такое?
— Нет. Никто в племени понятия не имеет, даже я.
— Неужели?.. На самом деле я однажды пересекался с таким монстром… — Зарюсу остановился, чтобы посмотреть на реакцию Круш, и продолжил: — И я сбежал.
— Э?..
— Я не мог победить. Нет, красивее говоря, шансы умереть были пятьдесят на пятьдесят.
Круш поняла, насколько ужасный им встретился монстр, и облегчённо вздохнула, поняв, что поступила правильно, тогда остановив воинов.
— Он может издавать крик, вызывающий помешательство. А ещё имеет бесплотное тело, потому он почти неуязвим к простому, не зачарованному оружию. Количеством его не задавить.
— Среди заклинаний наших друидов есть одно, с помощью которого можно временно зачаровать мечи…
— Оно может защитить от ментальных атак?
— Может усилить сопротивляемость, но защитить душу у всех мы не в силах.
— Понятно… на эту магию способны все друиды?
— Усиливать сопротивляемость могут почти все. Но кроме меня никто не способен защитить разум от помешательства.
Круш заметила, что дыхание Зарюсу чуточку изменилось. Видно, он уже понял, что свой статус Круш получила не просто так. Верно. Круш Лулу — очень умелый лесной друид. Наверное, даже сильнее всех остальных старших друидов людоящеров.
— Каким в очереди стоит племя Красный Глаз?
— Монстр сказал, что мы четвёртые.
— Ясно… Тогда что ты собираешься делать?
Прошло несколько секунд.
Круш задумалась, выгодно ли озвучивать их планы. Племя Зелёный Коготь наверняка решило воевать, а Зарюсу пришёл сюда, скорее всего, чтобы образовать союз и пойти в бой вместе. Так что же будет лучше для её племени? Изначально Красный Глаз не намеревался образовывать союз. Они решили искать убежище. Потому что пойти войной на тех, кто способен использовать магию четвёртого ранга, — глупо. Более того, посланная противником нежить обладала такими ужасающими способностями, что становилось ясно — другого выбора, кроме как бежать, просто и быть не может.
Но стоит ли это озвучивать?
Круш оказалась в ловушке собственных мыслей; Зарюсу сузил глаза и заговорил:
— Позволь мне сказать, что я думаю на самом деле.
Понятия не имея, что ей собирается поведать путешественник, Круш даже моргать перестала, глядя на него.
— Я беспокоюсь о том, что случится после бегства.
Круш не понимала смысл его слов, Зарюсу спокойно продолжил:
— Думаешь, покинув знакомую местность, в которой привыкла жить, ты сможешь поддерживать тот же образ жизни, что и сейчас?
— Это невозможно… нет, это будет очень трудно.
Если они найдут себе новое место обитания, придётся биться не на жизнь, а на смерть… На озере жили не только людоящеры — свой кусок болот они смогли заполучить, выиграв множество изнурительных войн. Такой вид просто не мог с лёгкостью обжиться в новом, незнакомом месте.
— Скорее всего, пищи будет не хватать.
— Вероятно, — с подозрением ответила Круш, не понимая, к чему тот клонит.
— Тогда если пять соседствующих племён одновременно пойдут искать убежище, что, ты думаешь, случится?
— Это!.. — Круш умолкла, потому что наконец осознала.
Хотя озеро было довольно обширным, когда какое-то племя выберет себе хорошее место, его же захотят и другие племена. Потому простой переход на новое место вызовет другую битву за выживание, битву за рыбу — основной источник продовольствия. Так чем же тогда это закончится? Нельзя было гарантировать, что не случится самое страшное — повторение войны.
— Только не говори мне… ты хочешь сражаться, хотя мы можем и не выиграть, потому что…
— Верно. Я учитываю, насколько меньше ртов придётся кормить всем племенам.
— Нечто такое!
Вот почему он хотел образовать армию. Даже если они проиграют сражение, останется меньше людоящеров, которых нужно кормить. В войне за выживание все, кроме боеспособных воинов, охотников и друидов — расходный материал. Хоть это и крайность, но такие мысли вполне понятны. Нет, в долгосрочной перспективе даже лучше, если остальные погибнут. Меньше ртов кормить, значит, для выживания требуется меньше еды. В таком случае даже сосуществование возможно. Круш отчаянно попыталась найти причину, чтобы отклонить эту идею:
— Ты даже не знаешь, насколько опасным будет новое место, тем не менее изначально хочешь начать с меньшим числом?
— Тогда я спрошу тебя вот что. Ну выиграем мы с лёгкостью битву за выживание, что тогда? Если рыбы окажется недостаточно, пять племён начнут драться между собой?
— Мы словим больше рыбы!
— А если не получится?
Она не смогла ответить на леденящий душу шквал вопросов Зарюсу. В мыслях он уже представлял близкий к самому худшему сценарий. Круш же выдавала желаемое за действительное. Если настанут очень плохие времена, её выбор приведёт к катастрофе, тогда как выбор Зарюсу — нет. И даже если их победят и количество взрослых людоящеров уменьшится, они умрут славной смертью в бою.
— Если ты откажешься, мы начнём с нападения на племя Красный Глаз.
Круш вздрогнула от невероятной мрачности его голоса.
Он заявлял, что они не позволят одному Красному Глазу в полном составе сбежать на новые земли.
Это было правильное, разумное решение.
Если племя меньшей численности убежит туда, где поселился Красный Глаз, сумевший сохранить свою силу, это племя ждёт лишь погибель. Учитывая такую опасность, упреждающий удар был единственным верным решением. Это очевидный выбор для того, кто отвечает за всё племя. Если бы в таком положении оказалась она, то приняла бы такое же решение.
— Даже если мы проиграем войну, я верю, что союз с нами уменьшит вероятность кровопролития между племенами, когда мы выберем новое место.
Круш, не понимая, что он имеет в виду, решила не скрывать свою озадаченность. Зарюсу объяснил так, чтобы его реальные намерения стали ясны:
— Это взрастит братские отношения. Мы увидим друг в друге союзников, которые сражались бок о бок, а не разные племена.
Верно.
Круш задумалась о словах Зарюсу.
Он заявлял о том, что если племена прольют кровь вместе, то, возможно, не пойдут войной друг на друга, когда еды станет меньше. Но её собственные опыт и мысли заставили в этом сомневаться. Она чуть опустила голову и почти упала в глубокие мысли, когда Зарюсу задал вопрос:
— Кстати, как Красный Глаз пережил тот период?
Её словно иглой проткнули. Круш даже не поняла, когда поднялась. Посмотрев ему прямо в лицо, она увидела удивление.
Похоже, он спросил, потому что ему и вправду неизвестно.
Она знала его совсем недолго, но уловила основы его характера, характера мужчины по имени Зарюсу. И интуитивно поняла, что своим вопросом он не пытался угрожать. Круш, сузив глаза, уставилась на Зарюсу. Её взгляд был столь пронизывающим, что, казалось, проделает в нём дыру. Ей показалось, что он почувствовал себя беспомощным, пытаясь понять причину её взгляда. Но тем не менее Круш не могла собой управлять.
