– Я спрашивал у Киры, не хочешь ли ты вечером зависнуть с нашей компанией. В
ЕМР[24] намечается тема…
Денни перебил его, тогда как я удивленно уставилась на Келлана, не понимая, делился
ли он подлинными планами или брякнул первое, что пришло в голову.
– Нет, мы останемся дома.
От моего внимания не укрылся акцент на слове «мы» – как и от Келлана. Слегка
побледнев, он произнес:
– Хорошо… Подруливайте, если передумаете. Мы будем там весь день. – В воздухе
повисло странное напряжение, и Келлан в итоге нарушил молчание: – Пойду я, пожалуй…
Захвачу парней.
Бросив на меня многозначительный взгляд за спиной у Денни, он оставил нас
наедине, и в кухне вдруг сделалось слишком тихо.
Чуть позже до меня донесся звук закрываемой двери. Машина Келлана заурчала и
отъехала. И вот пожалуйста: он исчез, и у меня екнуло в груди. Его последний взгляд
означал, что он давал мне время «потолковать» с Денни, а я еще не была готова. Я даже не
была уверена, что смогу. Как уничтожить того, кому еще есть до тебя дело? И я до сих пор
любила его, несмотря ни на что. Любовь не лампочка, ее не погасишь поворотом
выключателя.
Я провалялась на диване большую часть дня – спала или притворялась, что сплю, а
Денни следил за мной из кресла. Телевизор вещал исключительно фоном, разгоняя
невыносимую тишину. Я еще не была готова его уничтожить и сомневалась, что вообще
когда-либо буду на это способна. Как сказать человеку, с которым я была так долго, что все
кончено?
Весь день я ощущала на себе взгляд его темных глаз… Денни думал. У него была
светлая голова. Единственной причиной, по которой он до сих пор не сложил два и два, была
его глубокая преданность мне. Он не хотел видеть мои недостатки и помыслить не мог о том,
чтобы меня ранить. Признание моей измены заставило бы его сделать и то и другое.
Он уклонялся от слов, но я видела в его глазах сомнение и страх. Я знала, что в
конечном счете он наберется смелости и задаст мне ужасный вопрос: не влюблена ли ты в
другого?
С каждым взглядом, при всяком прикосновении, в любом разговоре, который он
заводил со мной, я укреплялась в уверенности, что этот вопрос прозвучит с минуты на
минуту. Что он осведомится, не собираюсь ли я бросить его. Не завязала ли я роман с
Келланом. И всякий раз я напрягалась, полнясь предчувствием. Я не знала, что отвечу, когда
он задаст вопрос.
Но Денни ни о чем не спросил…
В том числе о лжи, на которой поймал меня накануне. Не справился он и о подлинной
причине затрещины, доставшейся Келлану. В те считаные разы, когда мы обменивались
репликами этим чудовищно долгим днем, он будто целенаправленно избегал любого
упоминания Келлана.
К исходу дня Денни помрачнел лицом и ушел в себя. Все наши разговоры
обрывались, и я начала сторониться его угрюмых, укоризненных взглядов.
Келлан вернулся поздно, спустя несколько часов после того, как солнце покинуло наш
промерзший домишко. Он вошел в кухню и увидел, как мы с Денни молча заканчиваем
ужин. Келлан глянул на меня, очевидно прикидывая, состоялся ли у нас разговор. Я сумела
лишь неуловимо покачать головой: нет. Он понял. Лицо Келлана исказилось, и я решила, что
он сию секунду повернется и снова уйдет, однако он взял себя в руки, положил на стойку
ключи и вынул из холодильника пиво. Но его потухшие глаза продолжали выслеживать
меня, и я невольно смотрела на него, хотя Денни пристально за мной наблюдал. Мне
отчаянно хотелось подойти к нему и все объяснить, но я не могла.
Денни обратился к Келлану, глядя мне прямо в глаза:
– Эй, старина. По-моему, нам всем полезно прогуляться. Как насчет «Хижины»?
Потанцуем снова?
Он странно выделил слово «потанцуем». В груди у меня все оборвалось. Зачем он
хочет вернуться туда? Я уставилась в тарелку и услышала, как Келлан неловко переступил с
ноги на ногу.
– Ну да… Конечно, – произнес он тихо.
Сердце пришпорило, я опустила голову и сосредоточилась на еде и дыхании. Это
было не к добру… Точно не к добру.
Келлан повернулся и ушел с пивом к себе. Мы с Денни доели в неловком молчании:
он так и не сводил с меня взгляда. Покончив с ужином первой, я буркнула что-то о сборах и
поплелась наверх готовиться к вечеру, который, по моему предчувствию, обещал быть таким
же ужасным, как и наша прошлая вылазка в этот кабак.
Дверь Келлана была закрыта, когда я проходила мимо, и я испытала порыв вломиться
и растолковать ему, почему я сорвала объяснение с Денни. Впрочем, у меня не вышло. Я все
равно не была готова к разговору. Вздохнув, я направилась в ванную уложить волосы и
подкраситься – что угодно, лишь бы избавиться от навязчивых мыслей.
* * *
Наконец, уже в машине, Денни нарушил свое многочасовое молчание.
– Ты уже решила насчет зимних каникул? – поинтересовался он непривычно тускло,
несмотря на акцент. Он взглянул на меня, влажно поблескивая глазами. Выражение его лица
смягчилось впервые за весь день. – Мне правда очень хочется забрать тебя к себе домой на
праздники. Что скажешь, Кира? – На моем имени его голос дрогнул.
Я отчетливо услышала, о чем он спрашивал на самом деле: ты выберешь меня? Мои
глаза тоже были на мокром месте, и я сумела только кивнуть. Отвернувшись, я стала
смотреть в окно на проносившийся мимо город. Именно это я ощущала внутри: как будто
лечу куда-то и останавливаться поздно.
Мы опередили Келлана. Он явно оттягивал неизбежное. Вот бы и я могла… Денни
увлек меня через весь бар к дверям, открывавшимся в сад. Я заметила табличку: «Зимний
фестиваль – победи стужу». Очевидно, мы праздновали заморозки.
Несмотря на то что просто сидеть и пить пиво было весьма холодно, снаружи
обосновалось много людей, и Денни подвел меня к тому же столику, за которым мы
расположились в роковой день. Я не знала, нарочно он так поступил или нет. Мой взгляд
метнулся к калитке и кофейной будке. Знал ли он о том вечере? Я постаралась унять дрожь.
Денни заказал выпивку на троих, и мы молча потягивали пиво. Денни был погружен в свои
мысли.
Мое дыхание невольно пресеклось, когда из бара вышел Келлан. Я не собиралась
задыхаться. Я молилась, чтобы Денни этого не заметил. Просто Келлан был такой, что
захватывало дух. Он плавно приблизился, выглядя до странности умиротворенным, и даже
улыбнулся Денни, когда садился рядом со мной. Мое сердцебиение участилось отчасти от
нервов, отчасти от его близкого соседства.
Бар был набит битком. Из динамиков, установленных по всему саду, гремела музыка,
и несколько человек веселились на импровизированном танцполе, а холод усиливался. Я
надеялась, что Денни говорил о танцах не всерьез. Мне вряд ли удалось бы притвориться –
не с такой круговертью в сердце и печенках. Наблюдая за подвыпившей публикой,
разогревавшейся движением, я начала дрожать и снова задумалась, зачем Денни усадил нас
здесь, а не в теплом зале. Подавив желание потянуться под столом к Келлану, я положила
озябшие руки на колени.
Не знаю, как долго мы сидели в молчании. Мы с Келланом рассматривали толпу, но
старательно игнорировали друг друга. Денни пристально смотрел на меня, но вот сработал
его телефон. Вздрогнув, я уставилась на Денни: тот неспешно откинул крышку, произнес
несколько фраз, захлопнул его, вздохнул и повернулся ко мне:
– Извини. Я им нужен. – Взглянув на Келлана, он осведомился: – Довезешь ее до
дома? Мне придется уйти.
Келлан просто кивнул, и Денни встал. Я была слишком шокирована поворотом
событий, чтобы связно изъясняться. Денни склонился ко мне и негромко спросил:
– Подумаешь над моим вопросом?
Я что-то согласно промямлила, и он, заключив мое лицо в ладони, поцеловал меня так
проникновенно, что я застонала и машинально обняла его за шею. Сердце пустилось вскачь,
и к моменту, когда Денни отстранился, мне уже не хватало воздуха.
Келлан шумно поерзал на стуле, и я на секунду представила чудовищную картину,
как Келлан набрасывается на Денни. Он кашлянул и вновь шевельнулся, когда Денни
простился с нами обоими и пошел прочь. Я смотрела, как он уходил, а мое сердце
продолжало бешено колотиться. В дверях он повернул ко мне свое красивое лицо, чтобы
бросить на меня прощальный взгляд. Увидев, что мы провожаем его глазами, он чуть кивнул,
скупо улыбнулся и вошел в бар, чтобы выйти через главную дверь.
Мертвея, я повернулась к Келлану. Закатит мне сцену? Рассвирепеет из-за того, что я
