в случае воображения таких вещей, которые мы рассматриваем таким
же образом в отношении к прошедшему времени или настоящему; и
следовательно, мы будем воображать вещи как в отношении к
настоящему времени, так и к прошедшему или будущему
случайными.
Королларий 2. Природе разума свойственно постигать вещи под
некоторой формой вечности.
442
Доказательство. Природе разума (по пред. т.) свойственно
рассматривать вещи как необходимые, а не как случайные. Эту
необходимость вещей разум постигает правильно, т.е. (по акс. 6, ч. I)
как она есть в себе. Но (по т. 16, ч. I) эта необходимость вещей есть
сама необходимость вечной природы бога. Следовательно, природе
разума свойственно рассматривать вещи под формой вечности. К
этому следует прибавить, что основы разума (Ratio) составляют
понятия (по т. 38), выражающие то, что обще для всех вещей, а (по
т. 37) не сущность какой-либо единичной вещи, и которые поэтому
должны быть представляемы без всякого отношения ко времени, но
под формой вечности; что и требовалось доказать.
Теорема 45.
Всякая идея любого тела или единичной вещи, действительно
( актуально) существующей, необходимо заключает в себе вечную и
бесконечную сущность бога.
Доказательство.
Идея единичной вещи, действительно
(актуально) существующей, необходимо заключает в себе (по кор.
т. 8) как сущность, так и существование вещи. Но отдельные вещи
(по т. 15, ч. I) без бога представляемы быть не могут, а так как они
(по т. 6) имеют своей причиной бога, поскольку он рассматривается
под тем атрибутом, модусы которого они составляют, то идеи их (по
акс. 4, ч. I) необходимо должны заключать в себе представление их
атрибута, т.е. (по опр. 6, ч. I) вечную и бесконечную сущность бога;
что и требовалось доказать.
Схолия. Под существованием я не разумею здесь временного
продолжения, т.е. существования, поскольку оно понимается
абстрактно и как некоторый вид количества. Я говорю о самой
природе существования, приписываемого отдельным вещам на
основании того, что из вечной необходимости божественной природы
вытекает бесконечно многое бесконечно многими способами (см.
т. 16, ч. I). Речь моя, говорю я, о самом существовании единичных
вещей, поскольку они находятся в боге. Ибо хотя каждая отдельная
вещь определяется к известного рода существованию другой
отдельной вещью, однако сила, с которой каждая из них пребывает в
своем существовании, вытекает из вечной необходимости
божественной природы (см. об этом кор. т. 24, ч. I).
443
Теорема 46.
Познание вечной и бесконечной сущности бога, которую
заключает в себе всякая идея, адекватно и совершенно.
Доказательство. Доказательство предыдущей теоремы всеобще,
и, будет ли вещь рассматриваться как часть или как целое, идея этой
вещи, всей ее или части, будет (по пред. т.) заключать в себе вечную и
бесконечную сущность бога. Поэтому то, что дает познание вечной и
бесконечной сущности бога, обще всем вещам и одинаково находится
как в целом, так и в части, и, следовательно (по т. 38), это познание
будет адекватно; что и требовалось доказать.
Теорема 47.
Человеческая душа имеет адекватное познание вечной и
бесконечной сущности бога.
Доказательство. Человеческая душа имеет идеи (по т. 22), из
которых (по т. 23) она познает самое себя, свое тело (по т. 19) и (по
кор. т. 16 и по т. 17) внешние тела как действительно (актуально)
существующие. Следовательно (по т. 45 и т. 46), она имеет
адекватное познание вечной бесконечной сущности бога; что и
требовалось доказать.
Схолия. Отсюда мы видим, что бесконечная сущность бога и его
вечность всем известны. А так как все существует в боге и
представляется через бога, то отсюда следует, что мы из этого
познания можем вывести весьма многое, что будет адекватно
познаваемо нами, и образовать через это тот третий род познания, о
котором мы говорили в сх. 2, т. 40 этой части и преимущество и
пользу которого покажем в пятой части. Что же касается до того, что
люди не имеют столь же ясного познания бога, как познание общих
понятий, то это происходит потому, что они не могут воображать
бога так, как воображают тела, и что слово бог они связывают с
образами вещей, которые обыкновенно видят; они и не могут
избежать этого, так как беспрестанно подвергаются действию со
стороны внешних тел. И действительно, большая часть ошибок
состоит лишь в том, что мы неправильно прилагаем к вещам
названия. Если, например, кто-либо говорит, что линии, проведенные
из
444
центра круга к его окружности, не равны, то, конечно, он разумеет
под кругом нечто другое, чем математики. Точно так же, когда люди
ошибаются в вычислении, в уме они имеют одни цифры, на бумаге
другие. Поэтому, обращая внимание на их ум, они, конечно, не
ошибаются; однако мы считаем их ошибающимися, так как думаем,
что в уме они имеют те же самые числа, которые стоят на бумаге.
Если бы этого не было, то мы не верили бы, что они ошибаются,
точно так же, как я не поверил, что ошибался человек, кричавший
недавно, что его двор улетел на курицу соседа; мысль его была для
меня достаточно ясна. Отсюда-то и возникает большая часть
несогласий, а именно или вследствие того, что люди неправильно
выражают свои мысли, или вследствие того, что неверно
истолковывают чужие, ибо в действительности в то время, как они
самым жестоким образом противоречат друг другу, они думают или
то же самое, или различное, так что тех ошибок и нелепостей,
которые они приписывают друг другу, на самом деле не существует.
Теорема 48.
В душе нет никакой абсолютной или свободной воли; но к тому
или другому хотению душа определяется причиной, которая в свою
очередь определена другой причиной, эта — третьей и так до
бесконечности.
Доказательство. Душа (по т. 11) составляет известный и
определенный модус мышления и, следовательно (по кор. 2 т. 17,
ч. I), не может быть свободной причиной своих действий, иными
словами, не может иметь абсолютной способности хотеть или не
хотеть; к тому или другому хотению она (по т. 28, ч. I) должна
определяться причиной, которая в свою очередь определена другой
причиной, эта — третьей, и так до бесконечности; что и требовалось
доказать.
Схолия. Точно таким же образом доказывается, что в душе нет
никакой абсолютной способности разумения, желания, любви и т.д.
Отсюда следует, что эти и другие подобные способности или
совершенно вымышлены, или же составляют не что иное, как
метафизические или универсальные сущности (entia melaphysica, sive
universalia), обыкновенно образуемые нами из единичных явлений,
445
так что ум и воля относятся к той или другой идее или к тому или
другому волевому явлению точно так же, как каменность к тому или
другому камню или человек к Петру и Павлу. Причину же, почему
люди считают себя свободными, мы объяснили в прибавлении к
первой части.
Однако, прежде чем идти далее, должно заметить, что под волей я
разумею способность утверждения и отрицания, а не желание; я
разумею, говорю я, способность, по которой душа утверждает или
отрицает, что истинно и что ложно, а не желание, по которому душа
домогается какой-либо вещи или отвращается от нее. Но, после того
как мы доказали, что эти способности составляют всеобщие
(универсальные) понятия, не отличающиеся от тех единичных
явлений, из которых мы их образуем, нам нужно рассмотреть,
составляют ли самые волевые явления что-либо, кроме идей о вещах.
Нужно рассмотреть, говорю я, существует ли в душе какое-либо иное
утверждение и отрицание, кроме того, которое заключает в себе идея,
поскольку она есть идея (о чем см. следующую теорему, равно как и
опр. 3 этой части), чтобы наше мышление не поняли как
совокупность картин, так как под идеями я разумею не образы,
получающиеся в глубине глаза и, если угодно, внутри мозга, а
представления мышления (Cogitationis conceptus).
Теорема 49.
В душе не имеет места никакое волевое явление, иными словами
— никакое утверждение или отрицание, кроме того, какое
заключает в себе идея, поскольку она есть идея.
