Часть 4. Современная поэзия - Коллектив авторов

Кошечка во дворе,

ей не понять нелепости жизни.

Она лапкой играет мертвым мышонком,

наполняя реальность собственным смыслом.

Не счесть губ людей,

испивших из чаши,

сделанной из лапы орла.

Мы — лишь временные гости в этой жизни,

мы мелькнем и уйдем отсюда.

Уже сегодня новые хозяева

начинают входить в этот мир.

Это не ты меня обнаружил здесь,

я нахожусь тут испокон веков.

Если здесь плачут,

То слёзы непременно

Превращаются в капли далёкого мелкого дождя.

Если здесь веселятся,

То смех обязательно

Превращается в далёкий луч солнца.

Вот одна из самых леденящих загадок,

Один из самых благостных снов:

Смеёшься ты

Или плачешь,

Один человек безмолвно и вечно любит тебя.

Я шел без цели.

Вдруг в ясном небе затмилось солнце,

и я почувствовал угрозу,

и, как другого человека,

себя увидел со стороны.

Его вскормили холодной гречкой.

Вот он крадется в темноте,

почти неразличим.

Вот перед ним раскрылась пропасть,

на дне ее, в черной земле, виднелся

орнамент из костей,

давно захороненных здесь,

как племени белый знак,

как знак того, что души предков с нами.

Я видел древнюю земляную стену,

несущую сквозь века

память моего народа,

но мудрость давно утоплена в вине.

Я слышал мерные удары барабана,

но не было в нем зажигательного ритма.

Я не стану искать загробный мир,

туда другим путем пойдет

мое второе Я.

Когда умирать мне время пришло,

в тени огромных горных вершин

я позвал тебя, как в детстве:

“Где ты, мама?” —

но не услышал ответа.

Я ждал, опустился сумрак на землю,

опаленную ушедшим солнцем,

и в догорающем свете дня,

неверном сумеречном свете,

я вдруг увидел перед собой

расплывчатый твой силуэт

и приподнялся из сил последних,

чтобы тебя обнять...

Ах, мама,

ты не теплый ветерок,

не моросящий дождь,

ты просто зеленый луг,

где покой и радость.

И вспомнилась мне

твоя колыбельная песня.

Ах, мама, мама,

кто меня оплачет?

Я не услышу твоих причитаний,

но если твоя слеза в этот час

вечерней росой упадет

в мир наш заблудший,

в его безликую толпу,

его отчаяние, жар и холод, —

меня озарит во тьме солнечный луч, мои глаза увидят мир зеленым.

Люди давно вернулись с рынка,

только мой стих заблудился где-то.

Мне кажется, он пьян,

плетется с тяжелым сердцем,

а хохо, доставшийся мне от отцов,

валяется на чердаке в пыли

в каком-нибудь доме на распутье.

Давно уже с гор отары спустились,

а стих мой все бродит по округе,

лишь старый баран его расслышал

эхом далеким.

Уже к земле клонится солнце,

холмы окрасились багрово,

доносится последний плач,

и в нем упрек и нетерпенье.

Соседи спят давно,

а стих мой так и не вернулся

домой.

Я ждал его всю ночь,

и никогда я ночи этой не забуду.

Боль.

Я ищу ее иногда.

Не зная где найти,

брожу по улицам

в их лабиринте.

Ее лицо различить непросто,

но, боль моя, на этот раз тебя я встретил.

Я был один из тех, кто за руку поймал

тебя, волнуясь. И обнял.

О, боль щемящая, ты тело

вдруг заставляешь содрогаться.

Теперь, найдя тебя,

не буду я капризным, как погода.

Пусть, наконец, венок терновый

сжимает голову мою.

Боль, ты нужна мне, и это не ошибка,

а собственный мой выбор.