Школа становится для нее необходимым, как воздух, убежищем.
Мы с Амадором продолжаем общаться. Дважды в неделю он прогуливает уроки и
навещает меня. Мы ходим в скейтерский парк или торговый центр. Иногда подрезаем
3 Христиан X – король Дании c 14 мая 1912 и король Исландии с 1 декабря 1918 по 17 июня 1944 (под именем
Кристиана I).
28
http://worldselena.ru/________________________________________________________________________
понемногу налички на обед. Когда Амадора нет, я нахожу спокойное место и отправляюсь в
мир Датч. Однажды она сидит на улице и читает. Легкий ветерок задувает ей в глаза волосы.
Они прилипают к блеску на губах. Точнее к тому, что от него осталось, потому что Датч то и
дело прикусывает нижнюю губу.
Датч заправляет прядь за ухо, но через пять секунд волосы снова падают на лицо.
Однако она так поглощена книгой, что едва замечает.
Поначалу я зачарован. Волосами, пальцами, ногами. И тем, что Датч читает, не
шевеля губами. На ней клетчатая юбка, блузка на пуговицах и туфли на ремешке.
Классическая форма католической школы. Я не показываюсь, но подбираюсь поближе,
чтобы узнать, что за книгу она читает. О чем бы там ни писали, из-за книги Датч становится
влажной. У нее стягивает живот. Внутри разливается жар, сравнимый разве что с адским
пламенем. Все пульсирует от возбуждения. Мне трудно сосредоточиться на чем-то еще,
кроме того, что у Датч раздвинуты колени, и она быстро-быстро дышит.
Наконец удается рассмотреть название («Любовь сладка, любовь безумна»4), и я
мысленно делаю себе пометку обязательно раздобыть эту книгу.
Если бы мог, я бы появился прямо перед Датч и удовлетворил все ее потребности.
Заставил бы корчиться от удовольствия. Подарил бы ослепительную разрядку. Но она
ужасно меня боится, потому я решаю не рисковать и оставляю ее наедине с самой собой.
У меня тоже есть потребности, и сейчас я должен успеть забрать из школы Ким.
Для нас наступили золотые времена. Эрл достает меня гораздо реже. На него
накатывает периодами, но, пока я выживаю и могу под конец дышать, ради Ким стерплю что
угодно. Время от времени темная сторона Эрла поднимает свою уродливую голову. Он стал
еще более агрессивным и жестоким. Алкоголь и наркотики медленно пожирают остатки его
мозга, поэтому настроение меняется в мгновение ока. Бывают дни, когда я выгляжу так
фигово, что не могу ни проводить Ким в школу, ни встретиться с Амадором. Но таких дней
немного.
Однажды после уроков Ким всю трясет. С нами Амадор, но он не замечает, в каком
она состоянии. Наспех обнимает ее и бежит на остановку, чтобы не пропустить автобус.
Когда он уезжает, я спрашиваю у Ким, что стряслось.
- Я сегодня ходила к директору.
Меня тут же затапливает тревогой. Синяки под глазами у Ким темнее. Кожа –
бледнее, чем обычно. Беру ее за плечи и разворачиваю лицом к себе:
- Что случилось?
- Ничего. Просто вызвали к директору.
- Зачем?
Она пожимает плечами:
- Там была завуч. Приятная женщина, но задавала много вопросов.
По спине ползет страх. Как будто по коже провели обжигающе холодным куском
льда.
- Что конкретно она хотела узнать?
- Она… - На глазах Ким появляются слезы. – Она спрашивала, хорошо ли мне дома,
достаточно ли я ем. И все в таком духе.
Я отворачиваюсь и матерюсь себе под нос.
- Я сказала, что все в порядке. Что у меня все хорошо.
Если Ким заберут, я не смогу ее защищать. В некоторых детдомах жизнь хуже, чем та,
что у нас сейчас есть. С Эрлом я хотя бы могу за ней приглядывать. И он ее не трогает. В эту
степь его совсем не тянет.
До моего появления его волновали только мальчики. Каждые пару лет он покупал
нового, а потом перепродавал одному из своих друзей. А меня оставил. Я ему не надоедаю.
Ничего не изменилось, и когда я перерос его предпочтения. Даже когда сильно перерос.
4 Роман Розмари Роджерс.
29
http://worldselena.ru/________________________________________________________________________
Так что я уверен хотя бы в одном: пока мы живем с Эрлом, такое внимание Ким не
грозит. Если же власти что-то заподозрят, начнется расследование. Ким заберут у Эрла. У
меня. И она может оказаться в еще худшей ситуации.
Я хватаю ее за руку, и мы бегом мчимся подальше от школы. Не могу удержаться и
постоянно оглядываюсь.
- Это еще не все, - говорит Ким, пока я буквально тащу ее за собой.
Она запыхалась, и я чуть-чуть замедляюсь.
- В смысле?
- О тебе она тоже спрашивала. А потом пришла директриса, и они вместе
спрашивали… спрашивали, все ли с тобой в порядке.
Останавливаюсь и в упор смотрю на Ким:
- Со мной?
Она кивает.
- С каких хренов?
Ким опускает голову.
- Ким! Ты им что-то сказала?
- Нет! – спешит заверить она. Мог и не спрашивать. – Клянусь! Только… Наверное, на
прошлой неделе тебя видел кто-то из учителей.
Я стискиваю зубы. На прошлой неделе она три дня не ходила в школу. Эрла тогда
уволили. Он временно устроился сторожем на складе и выместил всю злость на мне.
Пришлось ждать три дня. Ким отказывалась оставлять меня одного, а я не мог рисковать и
показываться на глаза людям в виде избитого месива. Мне казалось, что прошло достаточно
времени и синяки стали менее заметными. Видимо, я ошибался.
Мы бежим домой. Знаем, что будет дальше. Эрл потерял дерьмовую работу, значит,
не сможет платить за жилье. Любой работе он предпочитает кого-нибудь ограбить или даже
убить. Скорее всего нам опять придется сбегать посреди ночи.
Через два дня мы сбегаем. Посреди ночи. Иногда домовладельцы по несколько дней
не подозревают, что мы испарились. Но Эрлу, как правило, хватает всего пары часов.
Он выбивает в стене дыру и законопачивает туда фотографии. Мне легче дышать. Эти
хуже всех, что он делал раньше. Когда-нибудь он точно меня убьет. Надо всего лишь
продержаться достаточно долго, чтобы увезти Ким в безопасное место. Став старше, она
сможет заполнить документы на избавление от опеки. Но в Нью-Мексико для этого ей
должно быть хотя бы шестнадцать.
Предупредить Амадора о переезде я не успеваю, но у меня есть номер его телефона.
Звоню из отеля, где мы ночуем, и оставляю сообщение. Говорю, что научный проект
перевели в другое место. Амадор знает, что это значит. Я свяжусь с ним, как только смогу. И
он никогда ни о чем не спрашивает. Лучше не придумаешь.
К девятому классу Ким превращается в красивую юную девушку. Ей нравятся уроки
рисования, французского языка и истории. Датч тоже в девятом классе. Ей нравятся парни с
разрисованными телами, французы и привлекательные герои из исторических любовных
романов. Так что у них много общего.
Вместе с Амадором я устроился на работу в автомастерскую, а еще хожу на вечерние
занятия. Но по-прежнему каждый день провожаю Ким в школу. Точнее почти каждый день.
Иногда все еще случаются плохие, но так редко, что я их практически не замечаю. Эрл
теряет надо мной контроль и прекрасно это понимает.
К сожалению, Ким догадалась, что я остаюсь только из-за нее. И ее пожирает чувство
вины. Особенно в такие дни, как сегодня.
Я не иду на работу, а она не идет в школу. Говорю ей пойти, но она отказывается.
Приносит мокрое полотенце и помогает залезть в ванну. Мне стыдно. Я говорю ей, что все
путем. Что бывало и хуже. Ким притворяется, будто верит, но на самом деле с трудом
сдерживает слезы. Впрочем, дыхание ее выдает, и время от времени по щеке стекают
слезинки. Руки у нее дрожат, пока она мочалкой трет мне спину. Я стараюсь не морщиться.
30
http://worldselena.ru/________________________________________________________________________
Иначе Ким будет еще хуже.
Когда с отмыванием покончено, она смазывает какой-то мазью натертые веревками
следы. Я не говорю о том, что у меня сломано запястье. Все равно через пару дней срастется.
На самые глубокие порезы Ким клеит скотч. Похоже, именно от него пользы больше, чем от
всего остального.
Веки тяжелеют. Я стараюсь не уснуть, чтобы побыть с Ким, но внезапно для самого
себя проваливаюсь в темноту и лечу на поиски света. На поиски Датч. Она в школе. Может
быть, теперь в мечтах я вижу ее в школе только потому, что Ким тоже учится.
Две школы похожи друг на друга, но в то же время совершенно разные. Стены в
школе Датч кажутся ярче. Дети одеты лучше. Я никогда не представлял Датч богатой, но уж
точно ей никогда не приходилось носить грязную одежду. И меня это радует. Не хотел бы
для нее такой судьбы. Если бы мог, я бы сделал ее богатой, но почему-то не могу подчинять
мечты собственной воле.
Датч в школьной уборной. Красит губы. Водит помадой по пухлым изгибам, потом
