«Тогда это не болотниковцы! — невольно подумалось Саньке. — Зачем им женщины и детишки? Обуза только одна и ничего кроме. Ну, молодые девушки. это я еще понимаю. А остальные зачем?»
Подумав такое, Санька вновь удивилась тем «взрослым» мыслям, что невольно лезут ей в голову. Впрочем, ей и самой уже, считай, пятнадцать. а это, по понятиям давнего того времени — почти невеста.
Еще Саньку удивило, с каким спокойствием начала она воспринимать все происходящее вокруг. Порубленные саблями люди на поляне, подожженные кем-то избы.
И то, что с ней едва не произошло там, у реки.
И главное, никакой надежды вернуться в свое собственное время, вернее, почти никакой надежды! И даже Ивана отыскать. где и в какой стороне его теперь искать прикажете?! В этой? Или, может, в прямо противоположной? Приближается она к своему пропавшему другу, или, совсем наоборот, удаляется от него?
— Что делать будем, Алексашка?
Очнувшись от невеселых своих мыслей, Санька посмотрела на Феофана. А он тоже смотрел на нее, внимательно так смотрел, словно ждал совета.
Но что она могла ему посоветовать? Тем более что идти в деревню ей не хотелось.
— Мы ведь туда не пойдем? — проговорила Санька дрожащим голосом.
Феофан ничего не ответил. Опираясь на посох, он стоял молча, неподвижно, стоял и смотрел на догорающие, рушащиеся избы.
— Вон там, слева, — проговорил он, наконец, указывая куда-то вдаль посохом, — верстовой шлях проходит! Надобно нам, Санька, на него выбраться. а уж потом решим, куда лучше поворотить: к Калуге ли податься, или в сторону Тулы.
— Тула? — обрадованно вскрикнула Санька. — Она в какой стороне?
— Там! — вновь ткнул посохом вдаль Феофан. — А ты что, может, родом из тех мест?
— Не совсем! — замотала головой Санька. — Но я была в Туле! Несколько раз была! Последний раз в прошлом году. На микроавтобусе ездили с мамой, она мне новый мобильник собиралась купить.
Выпалив все это единым духом, Санька тут же опомнилась и прикусила язык, но Феофан, что удивительно, ни о чем переспрашивать не стал. А может, просто не расслышал про микроавтобус и новый мобильник?
— Так к Туле пойдем? Или к Калуге все-таки?
— А куда ближе? — вопросом на вопрос отозвалась Санька.
— К Туле оно чуток поближе будет. — задумчиво проговорил Феофан. — Хотя.
Не договорив, он замолчал.
— Тогда к Туле! — твердо сказала Санька, в душе надеясь, что Иван тоже выберет именно тульское направление.
Хотя бы потому, что ей этого очень хотелось.
Глава 6
Верстовой шлях, о котором упоминал Феофан, оказался не таким уж и близким. Впрочем, возможно, напрямик до него и впрямь было рукой подать. но, к сожалению, не имелось тут прямых путей.
Санька с Феофаном сначала долго брели по какой-то узкой, причудливо петляющей тропинке (которая то исчезала, теряясь в траве, то вновь становилась вполне различимой), потом все же выбрались на другую тропинку, не такую извилистую. Какое-то время шли по ней, а тропинка все расширялась, незаметно превращаясь в «почти дорогу». и вдруг оборвалась, уткнувшись в реку.
— И что теперь? — проговорила Санька, растерянно взглянув на Феофана. — Как нам на ту сторону перебраться?
Феофан ничего не ответил, возможно, потому, что и сам не ведал этого.
Ни моста, ни чего-нибудь его напоминающего не было и в помине, а между тем, ширина реки производила впечатление. Во всяком случае, на Саньку, не привыкшую к столь обширным водным объектам.
Неподалеку от их деревни тоже имелась речушка, небольшая и извилистая, со странным названием Беспута. Откуда взялось столь непонятное название, никто из жителей деревни не знал, но легенд и сказаний хватало с избытком. И все они сходились, что название это происходит от слова «беспутный». Дескать, жил тут когда-то беспутный парень (вариант: девица). А потом произошло с ним (с ней) что-то нехорошее (тут вариантов имелось множество) — отсюда, дескать, и название.
Но узенькая Беспута не шла ни в какое сравнение с этой, незнакомой Саньке рекой. Даже во время весеннего паводка, когда Беспута бурно несла свои талые воды в далекую Оку и становилась на какой-то период почти судоходной (для туристских байдарок, разумеется, не для кораблей), даже тогда она сравниться с этой величественной рекой не могла.
И тут Саньке пришла в голову неожиданная по своей простоте мысль о том, что переместилась она лишь во времени, но никак не в пространстве. А значит, находится не так и далеко от родной своей деревни, точнее, от того места, где эта деревня появится в будущем.
И это место должно быть именно там, где и очнулась она вчера в предутреннем полумраке. А ведь потом Санька долго шла к далеким холмам, потом они с Феофаном ночевали на берегу маленькой речки. Да и сегодня протопать путникам пришлось не так уж мало.
Тогда великая река эта... она должна быть.
— Это — Ока? — спросила Санька у Феофана, все еще молча взиравшего на быстрое течение незнакомой реки. — Или. что это за река такая?
— Это?
Оторвавшись, наконец, от созерцания водной глади, Феофан взглянул на Саньку.
— Беспута это.
— Что?!
Уже веря Феофану и одновременно все еще сомневаясь, Санька перевела изумленный взгляд на широченное речное русло.
— Это Беспута?
— Тут ранее перевозчик жил, — вздохнул Феофан. — Лазарем звали. Старый был совсем. помереть мог.
И тут только Санька смогла разглядеть продолжение дороги на той стороне реки. Так вот, значит, как люди в этом месте через речку перебирались!
Через их маленькую Беспуту, оказавшуюся тут, в прошлом, полноводной рекой.
— А где он жил, Лазарь этот?
— На той стороне, — принялся объяснять Феофан, показывая для наглядности рукой. — Там, чуть в стороне, у него хибарка летняя. а вон за тем леском — деревушка небольшая. Там он зимой проживал, Лазарь. А с весны до осени — все на реке. Рыбой промышлял, сети и мережи у него тут постоянно стояли. Еще раков ловил для всей, считай, деревни.
— А перевозка? — напомнила Санька.
— Этим тоже занимался. Подойдет, бывало, путник. а бывало, и ватага целая. ну, и давай Лазаря кликать. Лодчонка у него небольшая, ежели мужиков — то более двух не брал, а баб и по три за один раз перевезти мог. И уважали его тут все, даже тати с разбойниками ни разу старика не обидели, ибо всем через реку перебираться надобно. Но это раньше было, до смуты, а сейчас. сейчас люди совсем о Боге милосердном позабыли.
Проговорив это, Феофан перекрестился и замолчал. И Санька тоже молчала. и некоторое время они лишь молча смотрели на водную преграду, неожиданно оказавшуюся на пути.
Между тем незаметно вечерело. И надобно было подумать о ночлеге.
Вполне возможно, что им вновь придется заночевать у костра, на свежем, как говорится, воздухе, но Саньке почему-то очень и очень этого не хотелось.
Не потому даже, что прошлой ночью она здорово продрогла и согрелась лишь после того, как Феофан, сжалившись, укрыл ее своим плащом (или эту его накидку правильней рясой называть?). Еще Феофан предлагал улечься рядышком, но тогда монах еще считал Саньку парнем.
А как сегодня?
И тут Саньке вспомнилось, что Феофан вскользь упомянул о деревушке на той стороне реки. В ней бы заночевать.
— А может, он еще жив, Лазарь этот? Ну, или вместо него другой кто- нибудь людей перевозит.
— На то непохоже. — проговорил Феофан. — Впрочем, покликать можно.
Но кликать не пришлось, ибо в это самое время Санька заметила лодку, только что появившуюся из-за поворота.
— Лодка! — обрадованно выкрикнула она. — А ты говорил: умер Лазарь.
И замахав рукой, Санька закричала звонко и весело:
— Эге-гей! Сюда!
Феофан тоже заметил лодку, но кричать не стал. Впрочем, это было уже без надобности: лодка и так направлялась в их сторону.
Но когда она достаточно приблизилась, Санька с удивлением разглядела, что правит лодкой женщина. И довольно еще молодая, лет этак двадцать пять- тридцать, не больше.
К самому берегу подгонять лодку женщина не стала, остановила ее метрах в десяти, чуть подгребая веслом, чтобы оставаться на месте и не быть унесенной быстрым течением. Она придерживала лодку и смотрела на Феофана с Санькой, а они тоже молча в нее вглядывались.
— Нам бы на ту сторону перебраться, молодица! — пророкотал, наконец, Феофан оглушительным своим басом. — А ты что, за перевозчика теперь тут?
— Да вроде того, — как-то неохотно и совсем даже нелюбезно отозвалась женщина. — Только кого сейчас перевозить. баловство одно. Рыбачу вот.
— Понятно, — проговорил Феофан, уже не так оглушительно. — А старик где, Лазарь, раньше тут все рыбачил? Умер, что ли?
— А вы кто такие будете? — вопросом на вопрос ответила женщина, окидывая сперва Феофана, а за ним и Саньку недоверчивым и даже враждебным взглядом. — Откуда идете, куда путь держите?
