— Да, Майя, чшш, — ворчит Джеймс, пока его тело дрожит от едва сдерживаемого смеха.
— Без шансов. Думаю, я могла бы трахнуть экран.
— Ты вульгарна. Мне так «повезло» с тобой. Почему ты не можешь быть нормальной женой?
— Прости, что ты там сказал? Ченнинг болтает со мной. Ты хочешь, чтобы я развелась, Ченнинг? А потом вышла замуж за тебя! Ну, вот на том и порешаем.
Я поворачиваюсь к Джеймсу и развязно усмехаюсь.
— Так, что там насчет «повезло»?
— Я ненавижу тебя, — хмурится он и игриво целует меня в нос. — С моим телом действительно что-то не так?
— Боже, малыш, твое тело охренительно. Просто, я могу смотреть на него, когда захочу. А вот Ченнинг — мой запретный плод.
— Это пока что.
— Да, — спокойно хихикаю я. — Не хотела бы я быть изгнанной из Рая. Рай — это твоя кровать, малыш. Ты — мой бог. Блин, Ченнинг меня возбуждает. Когда ты будешь шлепать меня, можно я буду называть тебя Ченнингом?
— Если ты не шлепнешь ее, это сделаю я, — кричит кто-то из зала, вызывая приступ смеха у меня и его друзей.
— Нет, ты не можешь называть меня Ченнингом, — ворчит Джеймс и складывает руки на груди.
— Что насчет Деймона?
— Какой еще, к черту, Деймон?
Я фыркаю и указываю на экран.
— Его персонажа зовут Деймон. Ты вообще смотришь?
— Я пытаюсь, но, к сожалению, мое «везение» никак не прекратит болтать.
— Знаю! Ты можешь называть меня Элли.
— Какая нафиг Элли? — ворчит он, но я чувствую, как его тело все еще сотрясается от смеха.
— Девчонка, которой он просовывает. Если ты заткнешься и начнешь смотреть, может быть, ты поймешь, о чем речь.
— Худший поход в кино, который у меня когда-либо был, — отрезает он, и я смеюсь.
— Если это хоть что-то изменит, то обещаю, что в следующий раз буду тихой.
Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и я вижу недоверие в его глазах, что почти пылает в тусклом свете кинотеатра.
— Я бы хотел, чтобы ты притихла сейчас.
— Ну, а я хотела бы, чтобы Ченнинг спрыгнул с экрана и оседлал меня. Не все мы получаем то, чего хотим.
— Неисправима. Черт, — хихикает он и тянет меня к себе. — А теперь заткнись и смотри это долбанное кино, пока я сам тебя не заткнул.
— Своим членом?
— О, это замечательная идея, Майя.
— Элли, Элли, называй меня просто Элли.
Он смеется, а я решаю сосредоточиться на оставшейся части фильма.
— Что это, черт возьми, такое? — я просыпаюсь от звука мужского голоса, насквозь пропитанного недоверием. — Майя!
Я открываю один глаз и смотрю на плакат Ченнинга Татума, который я купила, и который висит напротив кровати с моей стороны. Джеймс стоит напротив меня, в его глазах пылает ярость.
— Я купила его в кино. Слишком хороший плакат, чтобы отказываться.
— Тебе сколько, пятнадцать? Плакаты с какими-то левыми мужиками не могут находиться в нашей спальне. Уставившись на нашу долбанную кровать!
— Отлично, — вздыхаю я, встаю с кровати и направляюсь в гостиную. Слышу, как он спрашивает, куда я, но я не отвечаю ему, потому что иду искать фотоальбомы. Достаю темно-красную кожаную книгу в переплете и просматриваю ее. Беру ножницы и вырезаю его прекрасные глаза. Захватываю клей и отправляюсь в нашу комнату, где Джеймс все еще стоит, уставившись на плакат. — Я вернулась, — усмехаюсь я и приклеиваю глаза к плакату. Как только все готово, поворачиваюсь к своему мужу. — А тебе идет. Теперь только ты можешь смотреть на нашу кровать.
— Ты просто приклеила мои глаза…
— Ага.
— Ты ненормальная?
— Ага.
— Я не это имел в виду.
Я зеваю и направляюсь в кровать, перед этим поставив клей на столик.
— Ага.
— Дыши, Джеймс. Просто дыши, — я слышу, как он бормочет, пока устраивается рядом со мной. Я не понимаю, почему он просто не сорвет этот плакат. Это, наверно, такой способ потакания всем моим прихотям из-за того, что он облажался.
Я хихикаю и немного к нему прижимаюсь.
— Ты назвал меня сумасшедшей, а разговариваешь сам с собой.
— Я успокаиваю себя, — ворчит он, словно обиженный ребенок, но успокаивается, окутанный теплом моего тела.
— Позволь мне, — я играю бровями и закидываю на него руку.
Он напрягается, прежде чем полностью расслабиться.
— Позволь мне успокоить тебя, малыш.
— Мне по-настоящему повезло, определенно.
Я все еще плохо себя чувствую из-за того, что попросила развод и была той еще сукой, начиная с нашей помолвки. Первое, что я сделала этим утром — это позвонила своим влиятельным знакомым в этом городе. После того, как нашли детский дом, в котором были Джеймс и его брат, мои люди теперь ищут самого брата и каких-либо родственников. Я ему ничего не сказала. Не хочу, чтобы он думал, будто я вмешиваюсь.
Это адски раздражает, когда ты хочешь сделать кого-то, кроме себя, счастливым.
Итак, сейчас полдень, и я стою возле офиса своего мужа, спустя три дня после наших любовных ласк, и держу сумку полную рогаликов, пончиков и два кофе. Я открываю дверь, уже зная, что он один — спасибо Карлсону, и улыбаюсь его шокированному выражению лица, когда он видит меня. Я держу бумажные пакеты из магазина и кофе. Он удивляет меня, широко улыбнувшись и хлопнув себя по коленке.
— Я перезвоню тебе, Смит, — говорит он в телефон и вешает трубку. — Ну, разве это не удивительно.
Закатываю глаза и выкладываю еду и кофе на стол.
— Я просто подумала, что ты можешь проголодаться. Ты ведь пропустил завтрак.
— Я голодный, — усмехается он и тянет меня на себя, располагая руку на моей груди. — Что ты мне принесла?
Открываю пакет, вручаю ему рогалик и говорю:
— Он с ветчиной и сливочным сыром.
— Мой любимый.
— Твой любимый — это рогалик из МакДонольдс с колбасой, яйцом и сыром.
— Откуда ты узнала? — он практически давится, откусывая.
Пытаюсь снова не закатить глаза.
— Потому что я тоже люблю его. И каждый раз мой папа покупал по пути на работу один мне и один тебе.
— Точно, — усмехается он и целует меня в щеку, прежде чем снова откусить.
Крошечный кусочек сливочного сыра остается в уголке его рта. Ни о чем не думая, вытираю сыр большим пальцем и облизываю его. Его зрачки темнеют, хватка на груди усиливается, и он удивляет меня, когда просто целует в нос. Это так нежно. Что за хрень с нами происходит?
Я уже задавала себе этот вопрос час назад, когда сидела в своем офисе и все, о чем думала, так это голоден ли Джеймс и слишком ли он занят, чтобы что-нибудь перекусить. Со мной определенно что-то не так. Я постоянно беспокоюсь за Джеймса, Джеймса и, о да, ДЖЕЙМСА!
— Ты в порядке? — спрашивает он, потираясь бедрами о мою задницу. — Позаботиться о тебе?
Хихикаю и качаю головой.
— Не сейчас. У меня куча дел, через десять минут уже пора возвращаться.
— За десять минут можно много чего успеть.
— Ты ненасытный, — бормочу я, поворачиваясь на его коленях, чтобы оседлать его. — Я просто смотрю на тебя и уже возбуждаюсь.
Он улыбается своей глупой ухмылкой и снова двигает бедрами так, что его выпуклость прижимается ко мне. Его рот овладевает моим, на вкус он как кофе и рогалик, и это очень приятно.
— Я хочу тебя. На моем столе. Сейчас же.
Я подскакиваю с его коленей, а мой телефон начинает звонить. Со вздохом и извиняющейся улыбкой я поворачиваюсь к телефону, а потом целую Джеймса в губы.
— Я должна ответить. Я увижу тебя сегодня вечером?
— Конечно.
Я выбегаю из его кабинета и отвечаю.
— Здравствуйте.
— Привет, миссис Джонсон. У меня есть хорошие новости.
— Подождите две минутки. Я просто сейчас захожу в лифт. Не хочу, чтобы нас рассоединили.
— Хорошо, — говорит Фелпс и ждет, когда я зайду в свой офис, и ведет непринужденную светскую беседу. — Мы провели кое-какое расследование на счет Лукаса Джонсона при помощи специальных социальных служб. Я думаю, что мы определили трех потенциальных мужчин, которые подходят. Я собираюсь проследить за ними, немного покопать под них. И определить, какой из них тот самый.
— Это же просто, черт побери, фантастически, Фелпс, — я почти кричу. — Извините... я просто... вау.
— Пока сильно не возлагайте надежд. Я бы не хотел, чтобы вы потом разочаровались.
— Нет ничего плохого в крошечной надежде, Фелпс. Благодарю вас. Я увеличу вам оплату? Дайте мне знать, если вам потребуется больше денег.
— Конечно, мэм. Я позвоню вам, как только узнаю что-то еще.
— И, Фелпс.
— Да, мэм?
— Постарайтесь как можно быстрее, хорошо. Он и так ждал достаточно долго, — говорю я, и у меня начинает кружиться голова.
— Конечно.
Я решила пока что не говорить Джеймсу. Все же, хочется быть уверенной. Но мне не понятно, по какой причине я беспокоюсь о нем так сильно. Это не займет много времени, чтобы закончить. У меня есть пара встреч с потенциальными новыми клиентами, с которыми я хочу обсудить незначительные детали насчет нового магазина, который находится за углом вверху улицы. Я, к сожалению, закончила раньше, чем мой муж. Он берет на себя большую нагрузку, чем я. Я решаю поговорить с нашими дизайнерами и архитекторами насчет интерьера.
