поинтересовался:
— Что вам угодно, молодой человек?
Владик выступил из темноты и положил на стол пирог и поставил бутылку вина.
— Мне угодно принести вам ужин, господин Вельми.
Старик удивлённо принюхался:
— Но мне никогда ничего не приносили сюда, я ужинаю на кухне. Правда, когда я прихожу, пажи обычно успевают всё съесть. На удивление прожорливая публика. Если бы не кухарка Ванда, она прячет от них пару кусков колбасы и хлеба, я был бы постоянно голодным. Так что благодарю, благодарю. Пахнет замечательно! Присоединитесь к моей трапезе?
— Спасибо, нет, я ужинал.
Вельми принялся есть.
— Можно я пока книги посмотрю?
Старик от удивления едва не поперхнулся пирогом — на вино он особого внимания не обратил:
— Книги? Юноша, вы интересуетесь книгами? Никогда не видел, чтобы молодые люди вашего возраста вообще держали книгу в руках. Только если им угрожали поркой.
— Да, у меня у родителей много книг, но не столько, сколько они хотели бы — нам приходится переезжать, так что библиотеку держать негде. И у обоих моих дедушек много книг.
Вельми оставил ужин.
— Идёмте, в таком случае идёмте. Я покажу лучшие книги.
Вельми потащил Владика между шкафами книг. Он остановился у одного из шкафов и благоговейно выдохнул, гладя корешки книг и свитки:
— Вот. Здесь собраны жемчужины королевской библиотеки. Здесь свитки из Александрийской библиотеки, их купил ещё дед нашей принцессы, да хранит её Господь. Эти пергаменты и папирусы — рукописи Мёртвого моря, их случайно нашли рыцари во время Крестового похода. Одни из первых Библейских текстов. А вот это Алмазная сутра, в ней изложены основы буддизма. Она тоже бесценна.
— Можно я буду приходить к вам читать?
— Конечно, прекрасный юноша, это такая радость, когда человек вашего поколения проявляет интерес к чтению!
— А что там?
Владик указал на маленькую дверь, видневшуюся между шкафами. Старик смутился.
— Это… Вам это будет неинтересно.
Владик категорично возразил:
— Мне всё интересно.
Вельми вздохнул и опасливо огляделся:
— Хорошо. Но только пусть это останется между нами. То, что я вам показывал, не имеет цены. Но для учёных, для священной церкви, для будущих поколений. А там, за дверью, то, что имеет государственную важность.
Старик понизил голос так, что его едва можно было услышать.
— Там собственно королевские архивы. За много десятилетий. Некоторым документам даже много веков.
— Вот бы посмотреть!
— Даже не думайте! Боже сохрани! Потеряем голову и вы, и я!
— Да кто узнает?
— Дон Кон Рабиа! Он-то непременно узнает, и даже первым! У него повсюду шпионы! Он знает всё и обо всех!
Владику стало жалко всполошившегося старика.
— Ладно-ладно, не нужны мне эти ваши королевские бумажки. Велика важность. Ужинайте, не мешаю.
— Благодарю, благодарю, пирог просто превосходен!
Владик направился к двери, на ходу запоминая расположение шкафов, за которыми пряталась дверь в королевский архив.
«Чтобы этот старик ни говорил, непременно надо будет туда попасть», — заключил он про себя.
* * *
Вероника сидела за изящным письменным столом, украшенным резьбой и инкрустированным перламутром. Она держала наготове гусиное перо, рядом стояла чернильница в виде серебряной лилии на золотом стебле. Перед ней почтительно склонился Дон Кон Рабиа с полной папкой документов. Он положил перед Вероникой первый документ.
— Это, ваше высочество, распоряжение о выделении финансов на строительство нескольких новых фрегатов для нашего флота.
Кон Рабиа тут же достал из папки новый документ — он был уверен, что Вероника немедленно подпишет первую бумагу. Но вместо этого Вероника взяла распоряжение в руки и стала внимательно его читать.
Кон Рабиа едва заметно нахмурился, но промолчал. Вероника подняла на него взгляд.
— Флоту действительно нужны новые корабли? Я хотела бы обсудить это с адмиралом, командующим нашим флотом.
Кон Рабиа вновь сдержался.
— Ваше высочество может вполне положиться на меня — мои познания в состоянии и потребностях нашей армии и флота весьма обширны.
Вероника пожала плечами и подписала распоряжение.
Далее Кон Рабиа клал на стол документ за документом, Вероника прочитывала каждый и затем подписывала, макая перо в серебряную чернильницу.
Ещё одну бумагу она внимательно прочитала и подняла глаза на Дона Кон Рабиа:
— Я должна утвердить казнь?
— Да, ваше высочество, мерзкий тип, бродяга. Обокрал дом светлейшего князя Писсаро.
Вероника немного подумала.
— Он никого не убил, но его приговорили к смертной казни?
Покивав головой, она написала несколько строк на листе. Кон Рабиа взял приговор, прочитал написанное и развёл руками:
— Ваше высочество, вы написали: «Кто приговорил, тот пусть и казнит». Но судья сеньор Каррара уже стар и немощен. И потом, он человек нервный, он казни видеть не может, не то, что самому лишить кого-то жизни.
— Но у этой развалины, судьи Каррара хватило же сил приговорить к смерти человека, который от голода украл кусок хлеба? Если судья не готов убить человека, тогда отпустите беднягу. Что ещё?
— А вот кстати, прошение о помиловании. Надеюсь на ваше великодушие. Сын барона Хименес, прекрасный юноша добрейшей души, любимец общества.
— Что натворил этот любимец?
— Видите ли, он, будучи слегка нетрезв, пытался ухаживать за девушкой низкого сословия. Эта мерзавка посмела отвергнуть его ухаживания, и он от обиды в горячности ударил шпагой её и её отца, который вступился за дочь. Оба умерли.
Вероника без колебаний взяла бумагу из рук Дон, сделала на ней запись и протянула обратно:
— Надо полагать у погибшей девушки осталась мать? Пусть она подписывает помилование. Если сочтёт это нужным. Так будет справедливо.
Кашлянув, Кон Рабиа положил последнюю бумагу из папки. Вероника стала читать текст, Кон Рабиа пристально следил за ней.
Вероника подняла на регента взгляд:
— Это рескрипт, которым я поручаю вам вести войну против Андорры.
— Именно так, ваше высочество.
— Но из-за чего? Из-за чего война?
— Войны ведутся не из-за чего-то, а для чего-то. Эта небольшая война нам совершенно не нужна.
Вероника отложила перо.
— Но тогда зачем этот рескрипт, если не будет войны?
— Война будет. Она быстро закончится нашей победой — Андорра так мала, а наше королевство столь сильно. Но зато соседние государства захотят непременно защитить несчастную Андорру. Тогда начнётся большая война, вот она нам нужна. К счастью, между этими государствами нет согласия, они никогда не смогут объединиться против нас, и мы разобьём их по частям.
Вероника поднялась и подошла к окну. Глядя на нас под окнами, она спросила:
— Так вы хотите большой войны?
— Да, ваше высочество!
— Ради чего?
— Как вы молоды и неопытны! Ради вашего же собственного могущества! Чем больше королевство,
