в микрофоны. На экранах из-за стекла ничего было не разобрать, но она и не пыталась — неведомая сила толкала ее выше, и запах крови и боли становился все сильнее.
Лестница, по которой они спустились в бункер, оказалась завалена каменной кладкой, сквозь щели которой виднелось темное небо. Пройти не было возможным — но Катерина просто приложила руку к этому куску стены — и отскочила назад, потому что мгновенно потрескалась смесь между кирпичами, и они посыпались вниз по ступенькам.
Катя поднялась наверх.
Там стреляли, над хутором кружили несколько листолетов, высвечивая кого-то на холме, слышались стоны людей, гул машин. Кто-то брел ей навстречу.
Первый раненый лежал в пяти шагах от дома — с оторванной ногой, почти мертвый уже от потери крови. Руки стегануло холодным электричеством, и Катерина, присев, приложила их к груди умирающего.
Его выгнуло, с губ сорвался стон. Рана на ноге на глазах закрывалась, а тело застывало, будто она отправила его в стазис.
Она вообще не понимала, как она делает то, что делает сейчас.
Герцогиня вдохнула густой запах крови, облизала губы. Телу стало чуть легче, и она пошла дальше, по периметру внутри стены, помогая тем, кому еще можно было помочь.
Где-то там, ниже, еще шел бой, свистели пули, а она, уже перебравшись через стену, шагала вниз по холму между огромными тушами инсектоидов, между людьми, мертвыми, разорванными и застреленными, и не было в ней ни ужаса, ни отвращения — только слезы лились по щекам. Она шагала от раненого к раненому, и внезапно разгоревшийся дар не разбирал, свой это или чужой — заставлял приседать и около рудложцев, и около иномирян, останавливать им кровь, отправлять в стазис, если ранения были тяжелыми. И не останавливала ее ни перестрелка, ни крики своих пригнуться, ни арбалетные стрелы, рассыпающиеся в метре от нее в пыль, ни люди, рудложские бойцы, которые шли к хутору и пытались задержать ее, спасти, увести обратно. Катя просто не могла остановиться.
Навстречу ей попался Дуглас Макроут. Он тащил, хромая, кого-то из солдат. Увидев Катю, замедлился. Он был ранен в голову.
Она подошла ближе, положила руку ему на щеку.
— Контузило, — объяснил он заплетающимся языком. — Моя прабабушка так умела. — Речь его становилась все яснее. — У нее была сильная кровь. Не думал, что увижу темную целительницу вновь.
— Вы расскажете мне потом? — попросила Катя, оглянувшись.
— Конечно, герцогиня, — ответил он. — Жаль, что я вам сейчас не помощник.
У туши огромного инсектоида с вырванным боком хлопотал Матвей Ситников. Катю тянуло к нему — и она подошла, переступая через тела, и увидела белого как полотно Поляну, который лежал в луже своей крови. Над его бедром пульсировала темнота. Он был в сознании, но тоже умирал — и ей это было невыносимо, потому что в нем всегда было очень много жизни, много смеха. От рук Ситникова то и дело расходилось едва видимое сияние, он шепотом, с отчаянием ругался.
— Димыч, держись! Не могу зачерпнуть из внутреннего резерва, выгорел весь. Сейчас… держись!
— Катерина Степановна, — прошептал Поляна, раздвигая бескровные губы в улыбке. — …Я бы хотел, чтобы моя смерть была такой красивой.
Катя молча присела рядом, положив руку ему на бедро, закрывая кровь. Дмитро силился еще что-то прошептать — но стазис накрыл его раньше.
— Спасибо, — гулко пробормотал Ситников, приваливаясь к боку инсектоида. Но ее уже тянуло дальше.
Там, за тушей, было много боли, много отчаяния, много непоправимого. Она вышла туда — в глаза ударил свет от множества фар, видны стали иномиряне, которых расстреливали из листолетов с одной стороны, от машин — с другой.
На земле, среди тел, лежала, держась за живот и тяжело дыша, капитан Люджина Дробжек, а ее прикрывал от выстрелов своим телом Игорь Иванович Стрелковский. Он увидел Катю, но не стал удивляться.
— Позовите отца Олега! — крикнул он. — Нужен целитель! Я не могу ее отнести, ей становится хуже!
Катерина замерла, оцепенев от застарелого страха.
Женщина теряла ребенка — и перед самой Катериной чередой пролетели ее собственные выкидыши, запах крови и боли, плач по неродившимся детям и желание умереть. Тогда никто не мог помочь.
— Но не теперь, — сказала она себе сквозь зубы и шагнула к Люджине. Положила руки ей на живот — тот был сжат, шли схватки, — и Катя, зашептав молитву, начала поглаживать его по кругу, заставляя мышцы успокоиться, расслабиться, а гематому от удара — рассосаться.
Люджина затихла, смаргивая слезы. Тело ее стало обмякать.
В ладонь Катерине ткнулось то ли колено, то ли пятка, и она снова заплакала, выгоняя из души старые страх и слабость.
— Живой, — прошептала она. — Все будет хорошо.
Люджина перевернулась на спину и закрыла глаза, прижимая руки к животу и слабо улыбаясь. Стрелковский склонился к ней, целуя в лоб.
Катя встала и пошла дальше. Руки уже потеплели, но силы в ней было еще достаточно.
Метрах в десяти ниже она встретила королеву Василину, которая медленно, но уверенно поднималась вверх по холму. Рядом с ней важно шагал огненный гепард, а вокруг сверкал щит.
Лицо ее было бледным, и она старалась не смотреть по сторонам. Но, увидев Катерину, остановилась.
— Ваше величество? — изумленно пробормотала Катя, пока тело ее автоматически делало положенный книксен. Среди мертвых он казался сюрреалистичным.
— Герцогиня? — не менее удивленно откликнулась королева. — Вы здесь, да. Но почему не внизу? Здесь же опасно!
— Меня потянуло лечить, — несколько заторможенно объяснила Катерина и зачем-то протянула вперед руки. Они согрелись, захотелось стать ближе… королева сощурилась и неуловимо, грозно нахмурилась, словно готовясь ударить. Кате очень не вовремя вспомнилось, что она слишком далеко зашла за разрешенную линию и может сорваться.
Но срыва не было. Было тепло.
Герцогиня опустила руки. И ее величество расслабилась.
— Лечить, понятно, — проговорила ее величество тоном «ничего не понимаю». — Быть может, вы проводите меня к бункеру?
— Мне нужно быть здесь, — покачала головой Катерина. — Простите, ваше величество. Мне нужно быть здесь. Там дальше находится полковник Стрелковский, он может помочь…
Королева кивнула, более не настаивая.
— Будьте осторожны!
И она, обойдя герцогиню по дуге, пошла по холму вверх. А Катерина направилась вниз — туда, где стонали раненые.
* * *
Василина в сопровождении Игоря и двух офицеров медицинской службы подождала, пока откроют дверь в помещение,
