37
N.A.G. – Переводы книг
В его кондо так много стекла, что мы с таким же успехом могли быть на улице.
Широкое окно на потолке и множество других впускают в помещение естественный свет,
отчего все вокруг сияет, а утреннее солнце озаряет его картины: Ван Дейк, еще одна
картина Пикассо, несколько картин более поздних британских художников – их работы
чуть смелее, формы более современные и свободные, но все равно удивительные.
– У тебя невероятная коллекция, – говорю я, когда мы проходим через гостиную на
кухню. Диван, который мы упустили прошлой ночью – хотя он находится лишь в четырех
футах от двери – из мягкой серо-коричневой замши, стены выкрашены в белый цвет, а
над открытым газовым камином облицованная белым деревом рама.
– Когда ты успеваешь все это покупать?
– Я и не успеваю, – он роется в шкафу рядом с плитой в поисках сковородки. Находит
нужную и вертит ее в руке, поворачиваясь ко мне. – Для этого ты мне и нужна.
Я устраиваюсь на барном стуле лицом к нему и наблюдаю, за его готовкой. Он
уверенно себя чувствует на кухне из нержавеющей стали, разбивает яйца, готовит в
тостере хлеб, жарит бекон с несколькими дольками помидора, в то время как я попиваю
свой кофе. Стараюсь не представлять, скольким женщинам он готовил завтрак, и просто
наслаждаться тем, что он делает это для меня. И под «делает это для меня» я
подразумеваю все доступные способы: его белый халат открывает треугольник его
гладкой груди, по которой мне хочется провести ладонями, ощутить рельеф его мышц
под своими пальцами, двигаясь вниз к его прессу…
– У меня для тебя сюрприз, – говорит Сент-Клэр, ставя передо мной тарелку.
– Сюрприз? – в моей груди поднимается небольшой всплеск возбуждения. – Какой?
Он посмеивается.
– Ну если сказать, это испортит сюрприз, разве нет?
– Скажи!
– Давай позавтракаем, а после пойдем.
– Мучитель, – говорю я, надкусывая яичницу с беконом. Конечно же, она
приготовлена хорошо. Что бы не делал Сент-Клэр, все получается хорошо. Может ли этот
мужчина быть еще более идеальным?
Показывая мне обещанный сюрприз, Сент-Клэр не уводит меня далеко, всего лишь в
паре минут пешей доступности. Он сворачивает с оживленной улицы с шикарными кафе
и бутиками и останавливается возле узкого таунхауса. На первом этаже расположена
небольшая химчистка. Я в замешательстве.
– Ты пытаешься мне на что-то намекнуть? – шучу я.
Он смеется и достает ключ, который подходит к одной из дверей.
– Ты мне доверяешь?
Я смотрю в его глубокие синие глаза и чувствую всем нутром. Я доверяю ему. Доверяла
с самого начала.
– Грэйс? – он выглядит обеспокоенным.
– Что?
– Это не был вопрос с подвохом.
– Точно, – я трясу головой. – Конечно, я тебе доверяю!
– Хорошо. А то я уж на секунду заволновался. – Он открывает дверь рядом с
химчисткой и ведет меня по узкой лестнице вверх на один пролет. Мы оказываемся перед
еще одной дверью, на этот раз, открыв ее, Сент-Клэр отходит в сторону. – Проходи, –
улыбается он, при этом выглядит так, будто это он сейчас получит подарок.
Я медленно прохожу мимо него и замираю. Это арт-студия. Вдоль стены стоит десяток
холстов разного размера, а на бетонном полу, забрызганном каплями краски и лужицами
темного цвета, установлены несколько мольбертов. На полке вдоль одной из стен лежат
всевозможные краски – акриловые, масляные, акварельные – и кисти всех форм и
разновидностей. Студия залита светом из трех окон, расположенных у потолка, в углу
установлена промышленная раковина, любовно тонированная прошлыми художниками.
– Это место связано с колледжем? – спрашиваю я, все еще находясь немного в
замешательстве. – Мы здесь встречаемся со студентами?
– Не совсем, – говорит он, улыбаясь от уха до уха. – Это твой сюрприз. Она для тебя. –
Он жестом указывает на комнату.
– Для меня? – глухо повторяю я.
Стелла Лондон
Искусство и Любовь # 2
– Нет, для твоего творчества. Чтобы ты могла работать, снова рисовать. – Он
застенчиво пожимает плечами. – Может, это поможет тебе вновь найти вдохновение.
Я лишаюсь дара речи.
– Ты приготовил это для меня?
– Тебе нравится?
Я еле сдерживаю слезы. Этот милый и заботливый жест ценнее, чем деньги. Он
заботится обо мне и моей работе. – Как я вообще могу надеяться когда-нибудь отплатить
тебе за все это? – шепчу я.
– Я хочу заполучить себе первый оригинал работы Грэйс Беннет, – улыбается он. –
Договорились?
– Договорились, – произношу я, мое сердце переполняют эмоции. Он наклоняется для
поцелуя, его пальцы опускаются вниз по моим щекам, чтобы приподнять подбородок.
Наши губы соединяются, языки переплетаются, дыхание смешивается, и как всегда
проскальзывает электричество, но в этом есть что-то большее, чем просто страсть – более
глубокая связь.
– Спасибо, – шепчу я, когда мы отстраняемся.
Он целует меня в лоб.
– Спасибо тебе, Грэйс, моему счастливому талисману. – Он смотрит на свои часы. – А
теперь мне надо вернуться к делам, но ты оставайся здесь сколько пожелаешь и посмотри,
как проявит себя твое вдохновение.
Когда он уходит, я брожу по комнате, слегка касаясь банок с красками, в изумлении
пробегая пальцами по щетине кистей. Не могу поверить, что все это мое. Я думаю о
словах Сент-Клэра, что страсть никогда не исчезает, и вспоминаю, что говорила моя мама
о вдохновении, что оно никогда не приходит, когда ты пытаешься его принудить.
Тем не менее спустя столько времени я нервничаю. Поэтому решаю сбросить
напряжение: достаю немного краски и некоторое время просто балуюсь, рисуя линии
случайных цветов, проводя то с различным нажимом, то поверхностно. Даже не замечаю,
как проходит день, пока свет из окна не тускнеет и я не осознаю, что отлично развлеклась.
Никакого рисования под давлением, а как в старые добрые времена, до того как
последствия коснулись моего творчества. За это надо поблагодарить Сент-Клэра.
Возвращаясь в свою квартиру, я парю на седьмом небе. Чувствую, что даже если в
ближайшее время не сотворю шедевр, сегодня впервые за долгое время я прикоснулась
кистью к холсту, и это восхитительно. Приближаясь к своей улице, стараюсь придумать,
как могу выразить свою признательность Сент-Клэру. Он, кажется, из тех мужчин, у
которых все есть, но, уверена, смогу придумать какой-нибудь маленький жест
благодарности за все, что он для меня сделал.
– Здравствуйте, мисс Беннет.
Я поднимаю взгляд. Прислонившись к перилам, у моей квартиры ожидает мужчина. Я
узнаю в нем Ника Леннокса, агента Интерпола, который расследует в Штатах кражи
произведений искусства.
Удивлена увидеть его здесь.
– Привет, э-э, все в порядке?
– Просто замечательно, – Ник оглядывается по сторонам. – Милый райончик.
Неплохо для интерна аукционного дома.
От его тона я слегка напрягаюсь.
– Арт-консультанта, – поправляю его, доставая ключи. – Могу вам чем-нибудь помочь?
– Надеюсь, – улыбается мне Ник. – Мы можем сходить куда-нибудь и поговорить?
– Мы уже разговариваем.
Он улыбается, но улыбка не достигает его глаз.
– Более уединенно.
Вместо того, чтобы пригласить его в дом, я киваю в сторону маленького парка в конце
квартала:
– После вас.
Мы прогуливаемся в тишине, но мой мозг усиленно работает. Наконец, я спрашиваю:
– Был ли в деле «Кэррингерс» какой-нибудь прорыв? Новые зацепки?
39
N.A.G. – Переводы книг
– Можно и так сказать. – Мы подходим к маленькой лавочке, и он жестом приглашает
меня садиться. – Я приехал к вам, потому что мне нужна ваша помощь.
Правда?
– Моя помощь? С чем? Я уже рассказала вам все, что знаю об ограблении
«Кэррингерс». Больше мне ничего не известно.
– А если это не так? Вы бы посодействовали расследованию? – Леннокс смотрит на
меня немигающим взглядом.
– Конечно, – хмурюсь я. – Я хочу, чтобы вора поймали.
– Хороший ответ, – улыбается он. – Я знаю, кто выкрал картину из «Кэррингерс», кто
стоит за всеми ограблениями, и у вас, оказывается, есть уникальная возможность помочь
доказать его вину.
Я по-прежнему в замешательстве.
– Как? И.. кто это?
– Это был Сент-Клэр, – произносит Леннокс, не сводя с меня глаз. – Он и есть вор.
Я взрываюсь хохотом.
Леннокс просто пережидает, по-прежнему изучая меня пристальным взглядом.
Он что, серьезно?
– Не может быть! – протестую я. – Сент-Клэру незачем что-то красть. Он купил
