желтовато-рыжие. Много драконов гораздо сильнее вас погибло, а вы, два неугомонных
подростка, чудом остались живы. Мальчишки рассказывали, что спаслись только потому, что успели долететь друг до друга и сплестись, как в материнском яйце. Так и лежали в
толще горы, грея друг друга и помогая не сойти с ума от одиночества.
Позволь полюбоваться тобой, невероятно красивая, гибкая в человеческом теле, тонкая
Огни. Волосы у тебя ярко-красные, ведь ты моя двоюродная сестра. Ты потеряла мужа,
Владыку соседнего Города, и поэтому вернулась в семью. Ранее яркая, уверенная в себе, сейчас ты сидишь с потухшим взглядом и мысленно, скорее всего, возвращаешься к тому
дню, когда мы всем драконьими народом полетели встречать артефакт – и наткнулись на
предательство.
Смейся, смейся, несмотря ни на что, желто-рыжая Медита, четвероюродная племянница.
Вас было три сестры, выжила только ты одна. Ты смеешься, не обращая внимания на
мрачность остальных, кокетливо трясешь своими золотыми волосами, общаясь с сидящим
рядом драконом с огненной, яркой душой – Мири, который ни чуточки не изменился.
Он тоже, как Огни, двоюродный, только с другой стороны, а еще он совсем не воин, а
вовсе даже поэт и бард, и сейчас он подшучивает над страстью Четери к оружию, просит
Энтери прекратить, Богов ради, насиловать ягоду и отбивать ему аппетит тем, как
любитель винограда облизывает пальцы.
Четери красноречиво проводит лезвием у своего горла, Мири в ужасе изображает, как он
прячется за Медиту, не забывая при этом ее полапать. Он всегда такой, как искорка в
мрачном царстве. Вдруг он хватает висящую за спиной бантру (маленькую гитару),
начинает что-то наигрывать и подпевать себе, дразня Чета:
-
Не поймет чурбан поэта,
В чурбане поэта нету
Ты дракон, а не оса,
Не жужжи,
Тоска!
Сидящий рядом с ним Ветери, дипломат и хитрец, разделяющий страсть старейшего к
оружию и не разделяющий балагурства соседа, комично закатывает глаза и с
ругательствами отбирает бантру у непонятого поэта. Медита хихикает. И в этот момент
всех пронизывает ощущение, что кроме них самих у них никого на свете больше нет. Мы
молчим, и даже Мири опускает голову, прощаясь с братьями и сестрами из стаи.
За столом еще один дракон, и он так же молчалив, как Огни. В горе у Тедери погибла жена
и весь выводок детей. Он мрачен и не реагирует ни на дураченье драконобарда, ни на
испытующий взгляд Владыки. Внутри его только пустота и чернота, и с этим придется
что-то делать, иначе одним мертвым драконом у нас будет больше.
Владыка снова перевел взгляд на Четери, который как раз перехватил за талию
обслуживающую их темноокую служанку и что-то шептал ей. Девушка мягко
высвободилась, опустила голову, пошла дальше. Четери перехватил его взгляд.
- Ты же знаешь, Тен, никогда против воли.
- Ты не меняешься, Гроза, - усмехнулся Нории. Дракон, которого прозвали когда-то Грозой
не только за виртуозное владение холодным оружием, но и за то, что он был грозой для
девичьих сердец, развел руками:
- А как иначе? Пока в мире есть хоть одна женщина, мне есть, ради чего жить. Правда, моя
красавица? – он подмигнул темноглазой девушке, которая как раз обслуживала Тедери,
сидящего напротив. Девушка опустила глаза, проигнорировав его.
- Чет, оставь решение сердечных дел на потом.
- Да разве ж это сердечные? – искренне возмутился крылатый бабник, провожая
выскользнувшую из Зала девушку потемневшими глазами. – Ну хорошо, давайте к делу.
Сидящие за столом подняли на него глаза, кто-то внимательные, кто-то азартно
заблестевшие, кто-то мрачные.
- Как всем известно, я посетил остальные Белые Города. Почти везде остались драконы.
Хуже всего дело в Атании – там одна красноволосая драконица, Гити, и четыре дракона.
Лучше всего в Ставии – вернулось сорок восемь, из них тридцать дракониц. Тафия пуста.
Из Владык остался только ты, Нории, как Лмы все и ощутили.
- Сколько нас всего? – Энтери, как и все, сидящие за столом, был потрясен. Все надеялись
на лучшее.
- Ровно триста двадцать четыре. Из них меньше трети красноволосых. И сто двадцать
женщин.
- Из почти четырехтысячной стаи, - горько произнес брат Владыки, сжимая и разжимая
кулаки. Медита всхлипнула, а близнецы таращились на Чета так, будто надеялись, что он
скажет, что пошутил.
- Проклятые колдуны, - с ненавистью, словно плюясь, выдохнула Огни. - Спалить эту
проклятую страну, и дело с концом!
Молчащий Тедерии остро и с пониманием глянул на нее и снова ушел в себя.
- Те, кто это сделал с нами, давно уже мертвы, - напомнил Четери, сочувственно глядя на
драконицу. - Нам некому мстить.
- Да и мы уже мертвы, разве непонятно? – драконица со злостью дернула плечами. – С
таким размером стаи мы просто вымрем. Даже если каждая из оставшихся женщин
займется круглогодичным высиживанием яиц, все равно мы получим первого
половозрелого дракона через 35 лет. И наш максимум – три яйца за кладку, вы все это
прекрасно знаете. Вот и думайте, сможем ли мы хотя бы поддерживать численность, не
говоря уже о том, чтобы снова заполнить Города и заставить их жить. Нет выхода!
- Вообще-то, - осторожно начал Чет, - выход есть. Нории?
- Королевская кровь? – задал вопрос владыка о том, что он и так знал.
- Что такое «королевская кровь»? – выпалили близнецы и смутились, когда все
повернулись к ним. Четери глянул на Нории, словно спрашивая, можно ли делиться
информацией с остолопами. Красноволосый гигант кивнул.
- Это не «что такое», а «кто такое», точнее «кто такая», - Чет, как заправский актер, выдержал паузу, пока на него с нетерпением глядел молодняк. – Жена для нашего
Владыки.
- Нуууу, - Медита наморщила носик, - если для дела надо, то я, конечно, могу. В жены.
Только что это нам даст?
Драконы расхохотались, и даже Огни улыбнулась.
- Милая, любой дракон посчитал бы за счастье жениться на тебе, - примирительно сказал
Нории, увидев, что молодая драконица даже чуть обиделась, - но все дело в том, что нам
нужна носительница особой, древней крови не нашего рода.
Медита ничуть не расстроилась, и, кажется, даже тихонько с облегчением выдохнула.
Потом попросила Нории рассказать поподробнее, потому что пока она ничего не поняла.
- Ты же знаешь, какова природа драконов? - спросил Нории. Медита покачала головой –
не поняла вопрос, а он вздохнул, – И чему вас только учили?
- Природа наша такова, - решил объяснить он, - что мы, фактически, являемся живыми
магическими артефактами, потомками любви земных воплощений Синей Богини Воды и
Белого Целителя Воздуха. По своему строению мы мало отличаемся от людей, во всяком
случае, в человеческом обличии. Мы можем иметь детей от человеческих мужчин и
женщин, нам даже можно переливать их кровь.
А вот наша аура совершенно иная по структуре, чем человеческая, и позволяет
оборачиваться в дракона. Ты помнишь, каким свойством обладает любой дракон, вне
зависимости от окраса?
Медита подняла глаза к небу, силясь вспомнить, зато один из близнецов радостно
выкрикнул:
-Плодородие и богатство!
Нории одобрительно кивнул.
-Совершенно верно, Дарит. Дракон – это живой артефакт, который приносит на землю, на
которой селится, изобилие и плодородие. И если вы, рыжие, больше притягиваете золото и
драгоценности, и вашего живого влияния едва хватит, чтобы озеленить и дать воду в одну
деревеньку, рядом с которой вы находитесь, то красноволосые уже работают, условно
говоря, по гораздо большим площадям. Но они и рождаются реже. При этом золото им не
дается.
-А Владыки? – спросила Медита
-А Владыки – мало того, что рождаются крайне редко, обладают весьма специфическим
могуществом. Им подчиняются стихии Воздуха и Воды, и они могут, в зависимости от
возраста, озеленить и сделать плодородными и безопасными сотни километров пустыни.
Или льдов, если кому-то придет в голову поселиться на крайнем севере. И они же
способствуют изобилию во всем. У всех без исключения живых существ, живущих на
территории дракона, увеличивается плодовитость. А степень увеличения зависит опять-
таки от возраста. Чем моложе Владыка, тем он слабее.
-А вы какой…? – она зарделась. – Вы сильный?
-А я молод и очень слаб, милая, - засмеялся Драконий Владыка. - Но у нас есть выход.
Дело в том, что в мире, кроме нас, есть еще живые магические артефакты, тоже
наследники Божественных первопредков. Например, бермонтские оборотни ведают лесом
и видят магические источники и разломы. Инляндские монархи всегда были прекрасными
виталистами и имели защиту от ментальной магии, смиряли ураганы. Все эти магические
особенности королевских родов даны нашими божественными предками, как говорится в
