Кадеты были противниками указа 9 ноября. Но их борьба против него носила не принципиальный, а тактический характер. Они принимали существо указа, но отвергали методы его осуществления. Причиной этого являлась революционная позиция крестьянства в аграрном вопросе, которую оно целиком сохранило и в третьеиюньский период. Уже на первой сессии думские правые крестьяне внесли аграрный законопроект, революционно-демократическое содержание которого не вызывало сомнений. В связи с этим «Речь» опубликовала передовую, в которой суть дела была схвачена в очень точной фразе: «Гони природу в дверь, она влетит в окно». Сделав на основании этого вывода другой правильный вывод, что указ 9 ноября не излечит крестьянство от трудовицкого духа, передовая предлагала: «Только серьезная практическая постановка этого рода реформы (именно: аграрной реформы „на самом широком демократическом базисе44) может излечить население от утопических попыток».
Приведя эти слова, В. И. Ленин следующим образом расшифровал их: «Читай: ваше превосходительство, г. Столыпин, даже со всеми своими виселицами и третьеиюнь- скими законами вы не „излечили44 население от „утопического трудовицкого духа44. Дозвольте нам еще разок попробовать: мы пообещаем народу самую широкую демократическую реформу, а на деле „излечим44 его посредством помещичьего выкупа и помещичьего преобладания в местных земельных учреждениях!» [132].
Речи ряда кадетских ораторов служат замечательной иллюстрацией к этим словам В. И. Ленина.
Еще на первой сессии, выступая по смете Министерства землеустройства и земледелия, Милюков, объясняя суть тактики кадетов в аграрном вопросе в период I Думы, говорил: «Я не думал, что наши государственные люди забудут, что законодательный почин Государственной Думы есть лишь первый шаг, первый приступ. Я не думал, что они не обратят внимания на то, что даже в нашем собственном проекте ближайшая стадия решения должна была состоять в серьезном обсуждении на местах этого вопроса. И только после такого, более или менее продолжительного, обсуждения вопрос вернется вновь в Государственную Думу. Я не думал, что забудут и то, что в Российском государстве существует не одна, а две палаты, а над палатами — воля монарха. И что, если захотят затормозить этот за- кон..., то для этого есть законодательный же способ, а не способ нарушения конституции. На всех этих основаниях я полагал, повторяю, что разрешение аграрного вопроса мирным путем не встретит затруднений и что единственным препятствием нам будет — убедить крестьян, что наше решение для них приемлемо... Конфликт, которого мы боялись, был конфликт с крестьянами, которые сочли бы наше решение недостаточно защищающим крестьянские интересы». «Нам,— продолжал Милюков,— говорили: расширьте ваш проект аграрной реформы — за вас будут крестьяне... Мы этим путем... не пошли, мы предложили свой проект, а проект, подобный которому недавно был внесен в Думу (законопроект правых крестьян.—Л. А.), мы не приняли, мы его отвергли даже без передачи в предварительную комиссию. На этом, может быть, мы потеряли свое дело в Думе, но мы шли и идем этим путем и считаем его единст- венно правильным» [133].
Это было ценное признание. С точно таким же признанием выступил во время обсуждения указа кадет А. Е. Березовский. Процитировав соответствующие выдержки из его речи, В. И. Ленин констатировал: «Г-н Березовский признал в октябре 1908 г. все, что говорили большевики летом 1906 года о земельном проекте к.^д.! В I Думе кадеты публично выдвигали вперед демократическую внешность своей реформы, доказывая ее помещичий характер на тайных совещаниях с Треповым и его прихвостнями. В III Думе к.-д. публично выдвигают вперед помещичий характер своей реформы, доказывая демократизм ее на тайных от полиции беседах с теми немногими чудаками, которые способны еще слушать бабушкины сказки. Двуликий Янус по ветру поворачивает свои „лики“ то в одну, то в другую сторону. „Демократы44 падают до того низко, что перед черносотенными зубрами стараются доказать безобидность своих действий и программ во время революции!» [134].
Первый кадетский оратор по указу, Шингарев, начал свою речь также с характерного признания: «Этот кошмарный аграрный вопрос в России обладает странным свойс-р- вом феникса, вновь возрождающегося из, казалось бы, потухшего пепла». «Достигнет ли указ 9 ноября,— ставил он основной вопрос,— ...ценою недоразумений и смут в дерев-
не, ценою трудности его проведения, грозности вопроса создания безземельных, достигнет ли он тех благ, которые он поставил своей целью?». Ответ давался отрицательный: нет, «вы никогда не достигнете именно этой цели,— успокоения, потому что успокоение может получаться только устранением социальных противоречий...». Надо сохранить рациональное зерно указа: «Я не могу сказать, что надо оставить пустое место на нем, его отклонить». Кадеты за выдел, за личную собственность, но «мы хотим, чтобы этот выдел был обставлен разумными мерами, закономерно, чтобы этот институт проводился не так, как горячие блины, а долгой, трудной, обдуманной законодательной работой» [135],
Еще при обсуждении указа в земельной комиссии Думы Березовский предостерегал правых и октябристов: указ приведет «к образованию сельского пролетариата, который волей-неволей нами этой свободой толкается на грабежи и присвоение чужой собственности, которая нас всех так измучила, и предел которой мы желали бы положить... В будущем нашем постановлении этот обезземеленный народ в сущности наталкивается на то, чтобы обратиться на те же землевладельческие земли и осуществлять свое право на них явочным порядком» [136],
Его мысль другой кадетский оратор продолжал следующим образом: «Куда они пойдут? В город? Но город уже переполнен в избытке таким элементом, они пойдут на завод, пойдут на шахты, где прежде имели работу, теперь же нет, и они возвратятся назад и вместо заработка принесут домой только революционные листки и брошюры». Отвечая одному из правых, доказывавших, что указом «образуется класс собственников, который будет противодействовать революции», тот же Березовский говорил: «Ведь мы правой рукой делаем одно, а левой возбуждаем революцию,,,, потому что, если правительство, паче чаяния, не удовлетворит этих безземельных людей своими землеустроительными мерами, то что же получится? Получатся миллионы обезземеленных людей, которых мы сами бросаем в революцию» [137],
Конкретно кадеты предлагали следующие основные поправки к указу: 1) срок для выдела, т, е, удовлетворения
подавшего заявление о выходе из общины, установить трехлетний; если в течение этого срока община не исполнит выдела, заявитель получает право предъявить к ней по суду денежный иск; 2) сохранить наряду с личной собственностью и семейную; 3) разрешить последний передел для общин, не переделявшихся 24 года и более; 4) предоставить общине право вместо выдачи земли выплачивать в течение трех лет равноценную денежную компенсацию идр.
Раскрывая смысл речей кадетских ораторов, В. И. Ленин писал:
«Красной нитью через все кадетские речи проходит спор против закона 9 ноября с точки зрения „осторожности^ Нас, большевиков, обвиняли в том, что мы черним кадетов, называя их либеральными помещиками. Они хуже на самом деле. Они — либеральные чиновники. Нельзя себе представить большего развращения демократического сознания масс, как это выступление в Гос. думе партии так называемых „демократов" с речами, притупляющими борьбу, с проповедью чиновнической „осторожности", с подлым расхваливанием того ограбления и закабаления крестьян крепостниками, которое зовется „великой реформой" 1861-го года!
Нападать на Столыпина за „неосторожность" его аграрной политики значит проституироваться, предлагаться на должность таких выполнителей этой самой политики, которые сумели бы „осторожно" выполнить то же самое дело, т. е. провести ту же помещичью сущность под ложным флагом „конституционного демократизма", провести не путем одного насилия, а также и путем обмана крестьян» 36.
Таким образом, кадеты стояли на той же помещичьей позиций решения аграрного вопроса, что и правые с октябристами. Они расходились с ними только в методах его решения. «Столыпин и кадеты, самодержавие и буржуазия, Николай второй и Петр Струве,— писал В. И. Ленин,— сходятся в том, что надо капиталистически „очистить" обветшалый аграрный строй России посредством сохранения помещичьей земельной собственности. Они расходятся лишь в том, как лучше сохранять ее и насколь- ко сохранить» 37.
зв В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 17, стр. 312—313.
Там же, стр. 30.
Кадетская позиция по отношению к указу 9 ноября представляет собой поучительный пример того, как революционность крестьянства заставила наиболее либеральную буржуазную партию занять наименее либеральную позицию в аграрном вопросе по сравнению с правыми и октябристами. Кадеты боялись, что столыпинский аграрный курс кончится крахом и тогда уже в распоряжении контрреволюции не будет никаких средств предотвращения крестьянской революции. Но та же революционность крестьянства, его трудовицкий дух вынудили правых и октябристов отвергнуть межеумочную позицию кадетов и поставить вопрос по-столыпински. В этом и заключался заколдованный круг всей российской контрреволюции. Оба пути грозили крахом, но у столыпинского пути было хотя бы то преимущество, что он еще не был испрсбован и имел шансы на успех, в то время как кадетский путь уже полностью обанкротился.
