— Ты должна сказать, что сейчас происходит в твоей голове.
— На данный момент — ничего. Твои руки делают так, что мой мозг умирает, —захихикала я, но Мэтту было не смешно.
— Что у тебя с Порнделом?
— Его зовут Дэн.
— Что у тебя с этим Дэном?
— Ничего. Он милый. Он мой учитель. Он купил мне смычок и предложил оплатить ужин. Конец истории. Ой, еще он формирует оркестр для тура за границу, по Европе. Он хочет, чтобы и я вступила.
Я почувствовала, как Мэтт напрягся.
— Надолго?
— На полтора года… но я не поеду. Это слишком долго, а я не хочу откладывать учебу.
Он поцеловал меня в ухо.
— Хорошо. — Я ощутила, как он снова расслабился.
Его рука спускалась все ниже, и я резко вздохнула, когда он прикоснулся к самой чувствительной части моего тела. Она начал с медленных, неспешных и мягких движений, после чего добавил больше нажима. Я ощутила дуновение на сосках и щекотку, пронесшуюся по позвоночнику. Ноги задрожали.
— Кто-нибудь трогал тебя так?
— Нет, — слово вылетело на выдохе.
Он поцеловал мое ухо.
— А себя ты когда-нибудь так трогала?
Я кивнула.
— Расскажи, что тебе нравится.
— Что ты делаешь? — простонала я.
— Хочу тебя до умопомрачения, Грейс.
Благодаря напряжению, что накапливалось между нами последние несколько месяцев, и волшебным минутам, когда Мэтт работал руками, я почувствовала, как на меня накатывает незримая волна. Он не менял движения и абсолютно точно знал, что делал со мной. Возбуждение было едва ли не болезненным, но я знала, что нуждалась в освобождении. Я положила свою руку на его, чтобы он не останавливался. Внизу живота образовалось напряжение, а по ногам пронеслась прохладная волна, как будто меня прошило электрическим током. С минуту я размышляла о том, свидетелем чего стал Мэтт, и приятные ощущения пошли на убыль.
Он прошептал:
— Расслабься. Кончай.
И я расслабилась, и все повторилось, только на этот куда быстрее, и новую волну было невозможно остановить. Тело снова и снова сотрясали сладостные судороги. Он прижал свою большую теплую руку ко мне и держал там, целуя и посасывая мою шею до тех пор, пока дрожь не прекратилась.
Моя голова была прижата к его плечу.
— Боже. — Это единственное, что мне удалось выдавить.
Он погладил мои руки, проведя по ним сверху вниз.
— Ты так прекрасна.
Прежде я уже испытывала подобные ощущения, но только когда была одна, и никогда не думала, что мне с кем-то будет настолько комфортно, чтобы кончить перед ним вот так. Мэтт, несомненно, знал, что нужно делать.
Я повернулась к нему лицом, и мы поцеловались.
— Спасибо тебе, — сказала я ему на ухо.
Я пыталась углубить поцелуй, но он остановил меня и сказал:
— Время спать, юная леди. — Он ущипнул меня за задницу.
— Ай, дурак!
— Спать, Грейс.
— Разве ты не хочешь, чтобы я то же сделала для тебя?
— Да, и довольно скоро, до того, как я умру. Но не сегодня.
— Где ты этому научился? — спросила я, а в голосе слышалось раздражение.
Он улегся на спину, а я устроилась на изгибе его руки, глядя ему прямо в глаза.
— Где я научился чему?
— Тому, что ты делал со мной. Все парни умеют это?
Он молчал. Я видела, как он, моргая, пялился в потолок. Думаю, он пытался придумать, как ответить на мой вопрос. Слабый свет, падавший в окно, рассеивал темноту. Яркой луны было достаточно, чтобы в тени видеть ленивую улыбку Мэтта.
— Не знаю, все ли парни умеют это, но, если я расскажу тебе, как научился этому, ты будешь смеяться.
— Ох, теперь ты должен рассказать мне. — Я прикусила его руку. — Ты знаток порно?
— Нет. Мужчины ничему не учатся на порно. Думаю, смысл порно как раз в ублажении мужчин. — Мэтт был мудр не по годам.
— Хм-м-м, может, тогда мне следует посмотреть его.
— Ты и так справишься. Хватит одного твоего присутствия. Поверь мне.
Я оттолкнула его, перекатившись на другую сторону кровати, и посмотрела ему в лицо.
— Ой, прошу, Мэтт. Я не знаю ровным счетом ничего, и мне будет жутко стыдно за себя, когда мы все же сделаем это.
Он повернулся на бок и притянул меня к себе, прижимая спиной к своей груди. Он понизил голос на полтона.
— Больше не думай об этом, хорошо, Грейс? Пускай все произойдет естественно.
— Ладно, — ответила я, зевая.
Мы лежали при неясном освещении, практически провалившись в сон.
— Моя мать научила меня.
— Чего? — Это сразу же разбудило меня. — Твоя мама научила тебя чему?
— Ну, она вроде как феминистка-хиппи. Нельзя сказать, что она демонстрировала мне все в деталях. Она постоянно пыталась научить моего брата и меня, как общаться с женщиной на равных, и, полагаю, этот урок был частью обучения.
— И?..
— Она вручила мне книгу о женском оргазме и сказала, цитирую: «Не будь козлом».
Я хохотала так сильно, что свернулась в клубок.
— Ого! — все посмеивалась я. — Мне нравится твоя мама, Мэтт.
— Вы бы поладили.
— Итак, ты прочитал книгу? — продолжила я.
— Каждую чертову страницу. Много раз.
— Ну, практическую часть ты сдал на отлично, хотя сомневаюсь, что это был твой первый раз.
— Больше никаких разговоров, Грейси. Закрывай глаза.
— Может, я как-нибудь повидаюсь с твоей матерью.
— Ага. — Несколько минут пространство заполняла тишина. — Надеюсь.
Следующим утром я проснулась одна. На прикроватном столике были бейгл, кофе и записка.
Г-
Мне нужно было бежать. У Дарьи были бейглы, так что я прихватил один для тебя. Просто съешь его, даже не нюхай, или ты уловишь запах рыбных палочек. Что с ней не так вообще?! Сегодня вечером мне нужно поработать, но тебе стоит прийти в «ФотоХат», чтобы мы могли обстоятельно поговорить. Я на Рождество собираюсь в Калифорнию. Хочешь со мной? Ты можешь увидеться с моей мамой и поблагодарить ее за мои безумные навыки.
Мир, М.
При мысли, что Рождество я могу провести с Мэттом, на моем лице появилась широчайшая улыбка.
11
.
Мы дали негласные обещания
ГРЕЙС
Мы с Тати общались на Вашингтон-сквер все время после полудня. Нам следовало репетировать, но мы выкурили косяк, и я рассказала подруге все детали прошлой ночи. Ее реакция была следующей:
— Поверить не могу, что у тебя был оргазм. Это как переступить десять шагов и сразу перейти к статусу «и трахаются они годами».
Мое лицо окрасилось в десять разных оттенков розового.
Погода быстро испортилась, стало холодно и пасмурно, и когда я оставила Тати в парке, то почувствовала каплю дождя на своей щеке. Твою мать. Мне нужно было пройти шесть кварталов без зонта и денег на такси, зато с гигантской виолончелью на плечах.
По дороге в «ФотоХат» небеса разверзлись, и я промокла до нитки за считаные минуты. Добежав до магазина, я толкнула дверь, но Мэтта не было за стойкой.
— Грейси, я здесь! — закричал он из подсобки.
— Как ты понял, что это я? — прокричала я в ответ.
Я обогнула стойку и обнаружила Мэтта сидящим за столом с маленькой настольной лампой. Он оглянулся через плечо и улыбнулся.
— Просто знал и все.
— Докажи.
Мэтт рассмеялся.
— Ты распахиваешь дверь до самого конца, чтобы в проем прошла виолончель, даже когда та не с тобой. Колокольчики звенели на секунду дольше, чем во время визита обычного покупателя. — Он оторвал взгляд от его тускло освещенного стола и увидел меня. — Господи. Ты замерзнешь, Грейс.
Он поднялся и поторопился ко мне, забирая виолончель из моих рук.
— Там дождливо, — сказала я, после чего все мое тело сотрясла очевидная дрожь. Онемевшими пальцами было невозможно расстегнуть пуговицы пальто. Мэтт быстро справился с ними вместо меня и сам стянул верхнюю одежду с моих плеч, роняя ее на пол. Он крепко обнял меня, и уже через секунду я согрелась.
— Я была в парке с Тати, а потом начался дождь.
— Ш-ш-ш, ты промокла, тебе нужно раздеться. — Он отпустил меня и начал обыскивать кабинет, пока я проверяла, не проникла ли вода внутрь чехла.
Он подошел ко мне с полотенцем.
— Я знал, что оно где-то здесь. Хочешь снять свитер и бросить его в сушку?
— Здесь есть сушка?
— Ну, это, скорее, конвейерная печь для сушки фотографий. Она похожа на большой горячий каток, но ты, по крайне мере, не замерзнешь.
— Я могу просто пойти домой.
Он нахмурился.
— Не смотри на меня так.
— Тебе не кажется, что нам нужно поговорить?
— Думаю, нужно, — ответила я с сомнением в голосе. Я начала стягивать свитер через голову и заметила, что Мэтт наблюдал за мной. — Отвернись, — попросила я.
— Я видел тебя голой, Грейс.
— И что? Отвернись, чудик.
Он сделал мне одолжение, но рассмеялся.
— Мужлан.
Я сняла свитер и бросила его на голову Мэтта, после чего незамедлительно завернулась в полотенце. Мэтт направился за угол и приступил к настраиванию конвейерной ленты, пока я каталась на одном из стульев на колесиках, раскручивая себя вокруг своей оси все быстрее и быстрее.
