углу согревала только хозяина, уныло смотревшего на разношёрстный сброд, собравшийся в его заведении. Ждать от них большой прибыли не приходилось, и он не собирался усердствовать в обслуживании гостей.
Эрик один сел у окна, в то время как остальные прятались от непогоды и сырости в глубине маленького зальчика. Его не тревожили ни холод, ни дождь. Он был даже рад, что смог оказаться здесь один, и ему не пришлось слишком сильно надвигать капюшон, чтоб спрятать лицо. Одиночество его не беспокоило. Он по натуре был одиночкой, и потому длинное путешествие по лесам и долинам этого странного мира не тяготило его. Он и не собирался ни с кем общаться, потому не стал менять свой удобный десантный костюм «хамелеон» на местную одежду. Он понимал, что его высокие скулы и узкие глаза с нависшими веками, а также длинная рыжая чёлка при густых иссиня-чёрных волосах выглядят здесь довольно экзотично, а если добавить к этому зрачки, которые помимо его воли светились в темноте красным огнём, то и вовсе становилось понятным, что выдать себя за местного ему не удастся. Единственное, что он сделал, это обзавёлся длинным непромокаемым плащом с капюшоном, чтоб прятаться от непогоды и любопытных взглядов.
Ему было не страшно бродить по этим диким местам. Он всегда был достаточно ловок, чтоб постоять за себя, к тому же с детства занимался кунг-фу, а его природные таланты, обусловленные генетической патологией, позволяли ему пренебрегать некоторыми законами физики. К тому же здесь под действием местной магии его способности только усилились: он с лёгкостью забирался на самые высокие деревья, как белка прыгал с ветки на ветку, ящерицей взбирался на отвесные скалы, а потом прыгал вниз, мягко приземляясь на покрытую мхом землю. Незнакомцы, разглядев под капюшоном его бледное красивое лицо и красный блеск зрачков, принимали его за духа или демона и спешили убраться подальше. Однажды прямо на него из леса вылетела свора охотничьих собак и с лаем бросилась в атаку. Но стоило ему оскалить длинные белые клыки и зарычать, как свирепые псы с испуганным визгом умчались прочь. На разбойников его раскосые зеленовато-карие глаза с красным отливом и улыбка, похожая на волчий оскал, производили такое же впечатление. А от крестьян, которые как-то попытались напасть на него, потому что приняли за колдуна, он без труда отбился оглоблей, используя её как тренировочный шест. Его быстрота и ловкость озадачили возбуждённую толпу настолько, что ему позволили беспрепятственно покинуть селение.
Если б это было возможно, он бы и вовсе не заходил в городки и деревни на своём пути. Но он помнил цель своего путешествия и держался за неё с отчаянным упорством. Капсулы с питательной сывороткой, уложенные в ячейки пояса-патронташа, которые он взял с собой вместо бутылок с синтетической кровью, постепенно пустели. И он понимал, что через какое-то время окажется перед неприятным выбором: немедленно возвращаться к звездолётам или начать пить кровь животных. И он был совсем не уверен в том, какой путь выберет. Внезапно возросшие способности при сохранении ясного рассудка были для него искушением. Его сила, ловкость, то, что он внушал окружающим такой ужас, тешили его тщеславие. Порой даже казалось, что в этом мире он мог бы найти себе место сообразно своему естеству. Ему всё равно пришлось бы скрываться, но всё же он мог бы быть собой и изредка потворствовать своим инстинктам. Это пугало, потому что с детства его предостерегали от этого искушения. Именно по этой причине он упорно искал Салима Набиева, чтоб передать ему сообщение и вернуться назад к «Пилигриму».
Где искать этого парня он не знал. Этого не знал никто, поэтому он решил идти по наитию, надеясь на своё чутьё. Он заходил в деревни, чтоб задать единственный вопрос, знают ли здесь человека с таким именем. В городах он сидел в тавернах, и бродил по ярмаркам, прислушиваясь к разговорам людей, в надежде наткнуться хоть на какую-то зацепку. Маленькие селения уже давно слились для него в бесконечную череду торговых рядов, трактиров и небогатых подворий. Он двигался на северо-восток, хотя совсем не был уверен в правильности выбранного направления. Но этот мир был невелик, и, обследовав этот район, он затем мог отправиться дальше. Его никто не торопил, разве что постепенно пустели ячейки на поясе-патронташе, да всё больше хотелось обосноваться где-нибудь в пещере на живописном склоне зелёной горы, чтоб жить там в покое, погружаясь в себя, сживаясь с природой и постепенно приближаясь к тому, чтоб занять свою нишу в местной пищевой цепочке.
Знакомое, но такое необычное для этого мира слово внезапно вывело его из задумчивости. Он покосился в сторону двух неряшливо одетых мужчин с мечами на поясах, которые вполголоса разговаривали между собой.
— Они называют это коммуной, — рассказывал один из них. — Безухий как-то попытался явиться туда с шайкой, чтоб растолковать этим селянам, как это важно иметь кого-то, кто будет за небольшую дань охранять их от других разбойников. Он увидел там целые стада овец, в свинарниках хрюкали свиньи, а по улицам… Представляешь, прямо по улицам бродили здоровые индюки. Он сказал, что в жизни не видал такого богатства, и подумал, что нашёл золотую жилу. И ты знаешь, что? Они просто отдубасили его и парней дубинами. Даже девчонки у них управляются с палками так ловко, что могут пересчитать все зубы у здорового мужика. Больше он туда не совался, правда, рассказал на сходке об этом богатом селении. И были те, кто решил проверить его слова, но вернулись, оставив там половину зубов.
— Должно быть, у них есть дух-покровитель, — проворчал второй, ковыряя грязным ногтем доску, служившую столешницей. Я слышал, что некоторые заводят таких, чтоб они защищали их от набегов. Раз в год весной приносят в жертву девицу или ребёнка, и год живут спокойно.
— Может, и так, — пожал плечами первый. — Но знаю одно: их деревню теперь все обходят стороной. А нищие из соседних земель бегут к ним, и они всех принимают под своё покровительство. Думаю, скоро они сколотят своё войско и начнут грабить сами. И тогда нам придётся вовсе убраться отсюда.
Второй сочувственно кивнул и поёжился под налетевшим порывом ветра. Эрик поднялся и подошёл к ним. Встав возле стола, он приподнял капюшон, чтоб они могли встретить его взгляд и по тому, как оба испуганно отпрянули, понял, что достиг своей цели.
— Как пройти в эту коммуну? — спросил он.
— На север, через горелую падь и дальше к западу, — испуганно пробормотал первый, нащупывая под
