к своим грехам еще один, господин! Так что про вашего дядю я ни слова Охранке не сказал. И про других тоже не сказал.
— И тебя сунули в каземат Петропавловки на пожизненное, и надели на тебя железную маску. Ту самую, которую ты держишь сейчас в руках?
— Нет, господин. Это просто копия. Та маска была другая, зачарованная. Она высасывала из меня разум и силы. Темное колдовство — вот чем была та маска! Вечной мукой она была. А эта маска — просто символ моего мученичества, знак того, что я пришел на этот турнир ответить за свои грехи и умереть.
— Ясно. Как ты сбежал из каземата? Ты же сбежал? Это случилось, когда туда притащили Павла Павловича?
— Верно. Господин умен, господин все знает. Как и положено доброму Государю. Да, ко мне в каземат пришли мои старые «друзья» — радикальные масоны. Я не ожидал их увидеть, я надеялся, что не увижу их больше до конца жизни и умру в том каземате. Но радикалы пришли. Оказалось, что они посадили на престол своего Императора — алхимическую копию настоящего наследника. А настоящего наследника решили сунуть в мой каземат. И надеть на него мою маску. А меня убить — за то что я предал их идеи и сдался Охранке. Вот только я вырвался и сбежал...
— Хм, но ты же вроде хотел умереть...
— Так, господин! Но умереть не от руки сатанистов, не от руки служителей Либератора! Эти подонки решили поразвлечься — снять с меня маску и помучить меня перед смертью. Но они не учли, насколько я силен. И когда с меня сняли маску — я раскидал их и сбежал. Потом я прятался, радикалы до сих пор ищут меня, чтобы убить. А потом приехал на этот турнир. А здесь со мной зачем-то захотел беседовать сам Император Всероссийский. Чудные дела.
— Такое бывает, Чуйкин. А откуда у тебя тридцать миллионов рублей, чтобы оплатить право на анонимное участие в турнире?
— Я ограбил вашего дядю, господин.
— Что?
— Я ограбил вашего дядю. Сразу после того, как сбежал из Петропавловки. Ваш дядя хранил в арендованной квартире в Питере кассу радикальных масонов. И он её не перепрятал, так что я знал, где она, еще с тех времен, когда сам служил Либератору. Я влез в квартиру вашего дяди, разломал всю магическую защиту и взял деньги себе. Пятьдесят миллионов рублей, господин. Двадцать я пожертвовал на лечение больных детей во искупление грехов своих. А тридцать миллионов заплатил, чтобы анонимно приехать сюда и умереть здесь.
Я от души расхохотался:
— Клянусь, Чуйкин, ты самый веселый мужик, из всех кого я знал!
— Да? Вот веселым меня еще никто не называл, господин. Но раз вы говорите — так и есть. Господину виднее. Кто я такой, чтобы спорить?
— Ладно, Чуйкин, мало времени. Моя сестра в плену у радикальных масонов. Ты знаешь, где она?
— Когда вашу сестру схватили?
— Пару дней назад...
— Тогда, боюсь, мне нечем вам помочь. Я уже одиннадцать лет как не радикальный масон. А последняя встреча с радикалами у меня была неделю назад, в Петропавловке, когда они пришли туда меня убить. Про вашу сестру мне ничего неизвестно, господин. Мне жаль. Я готов оказать вам любую помощь, но сказать вам мне нечего.
— Паршиво...
Я был на самом деле разочарован. Я надеялся на эту встречу, а по мере беседы с Чуйкиным моя надежда всё росла... Но по итогу меня обломали.
— Знаешь, что мой дядя мертв? — спросил я Чуйкина.
— Нет. Но это отличная новость, господин. Ваш дядя был нелюдью. Это вы убили его?
— Нет, это сделал Леший. Но не суть. Перед смертью дядя сказал мне одно слово — «пилюля». А еще болтал что-то про то, что спасти сестру я смогу, только если кто-то съест какую-то пилюлю. Ты понимаешь, о чем речь, Чуйкин?
Я ожидал очередного облома, но Чуйкин неожиданно ответил:
— Да, конечно. Речь о воплощении.
— О воплощении?
— Да, о воплощении Либератора в нашем мире.
— Разъясни, Чуйкин.
— Древнее пророчество. Основной миф Либератора. Либератор был братом Рюрика. Он без спроса Старшего откусил кусок Перводрева, и за это Рюрик хотел его убить, но Либератор бежал в адские миры, воспользовавшись магией Перводрева. Там Либератор предался адской культивации. И со временем он нашел способ вернуться. Его возвращение и воплощение в нашем мире включает несколько этапов.
Этап первый — пробить грань между мирами. Для этого нужно три попаданца. Они расшатывают время и пространство. В одном из этих попаданцев и сидит Либератор. Он путешествует в нём, как крестьянин в повозке.
Второй этап — душа попаданца, в которой скрыт Либератор, должна быть помещена в искусственное алхимическое тело. Обычное тело не подойдет для Либератора, оно его не вместит.
Третий этап — алхимическое тело должно стать Царем, оно должно быть короновано. Потому что царственность — атрибут Либератора.
Четвертый этап — алхимическая копия должна съесть пилюлю Вечной жизни. Это та подпитка, в которой нуждается Либератор, чтобы вылупиться из алхимического тела попаданца и воплотиться. Либератор — нечто вроде больного цыпленка. Без мощной подпитки он не вылупится. Пилюля Вечной Жизни, сделанная из Перводрева, и играет роль такой подпитки.
Пятый последний этап — алхимическое тело попаданца должно быть уничтожено. Душа попаданца должна оставить его и отправиться в загробный мир. Тогда Либератор полноценно воплотится в мире в своей истинной адской форме.
Думаю, что ваш дядя перед смертью говорил об этом, господин...
Надо мной и Чуйкиным вдруг разверзлась золотая магическая бездна, заискрились волшебные сполохи...
То же самое, что я видел несколько минут назад. Тот же эффект — мне открылась очередная масонская Тайна, на этот раз Тайна радикалов.
Мой карман обожгло жаром, там сгорела очередная бусина на ожерелье Яромилы. Наверняка та бусина, которую Словенов называл «Врата», бусина, означавшая Тайну прихода в мир Либератора.
Но я на этот раз даже не стал доставать ожерелье из кармана.
Мне было не до того. И даже уже погасшая золотая магия над моей головой меня сейчас не волновала, равно как и тот факт, что я теперь познал уже семь Тайн из двенадцати.
Я не видел ни Чуйкина, ни коридора, я размышлял...
Теперь все наконец встало на свои места.
Стальной жрет пилюлю.
Стальной умирает.
И вот после этого из него и вылазит Либератор...
Проклятая
