хлопая глазами и пытаясь понять кто это, успев лишь чуть приподняться для приветствия.
Ласково улыбаясь, девушка подошла к кровати. Следом мою щеку огрела пощечина.
— Какого… — я прижал руку к лицу.
— Сам знаешь, за что, — выкрикнула девица и вылетела из палаты, хлопнув дверью.
Я же остался в недоумении в том же положении.
Что, твою мать, только что произошло?
Единственная мысль, которая приходила в голову — это была моя бывшая, которую я отверг, после помолвки с Викторией. Хотя навряд ли. Может это моя любовница? Взревновала, узнав, что я называл Викторию своей женщиной?
Пока искал ответы исходя из опыта прошлой жизни, где почти все женщины, с которыми я общался, были из моего гарема, ясность в произошедшее внес Елисей.
— Это была ваша кузина, госпожа София Полярная, — произнес он.
Двоюродная сестра? Только сейчас вспомнил, что на ее безымянном пальце был такой же перстень как у меня с гравировкой в виде оскала волка.
Значит у всей моей родни есть такое же колечко. И влепила она мне походу за то, что я назвал ее дамочкой, а должен был как-то по-другому. Мда, понять бы еще как мне нужно было ее назвать. Сударыней что ль, раз уж тут у всех дворянские титулы?
— А раньше ты мне этого сказать не мог? Ты ведь вкурсе, что у меня амнезия, — отойдя от пощечины, предъявил я Елисею.
— Господин, вы же не спрашивали, — обезоруживающе развел монах руками.
Ясно, походу этот монах слишком твердолобый, и выполняет только строго порученные ему команды.
— Хорошо, в следующий раз, когда ко мне кто-нибудь придет, обязательно сообщай кто он и как к нему обращаться. Понял?
— Беспрекословно, — коротко поклонился Елисей.
Отлично. Как раз в палату опять кто-то зашел. И произошло это без стука.
Выбив дверь с ноги внутрь ввалились два парня с кривыми ухмылками. В серых брюках и пуловерах. Один с патлами до плеч, второй с короткой прической и острыми бровями, похожими на мечи. На пальцах обоих такие же кольца как у меня. Походу теперь ко мне пожаловали двоюродные братья.
— Александр, как твое здоровье? — распростерев руки, обратился ко мне патлатый.
— Господин, это ваши кузены. Полярные Сергей и Григорий Андреевичи. Обращаться «ваше сиятельство», — наклонившись, шепнул мне на ухо Елисей.
Понял, кивнул я и тут же поприветствовал братьев.
— Ваши сиятельства, — улыбнулся я им во все тридцать два зуба, как в ответ в мою челюсть полетел кулак этого же патлатого. Я едва успел уклониться, откинувшись назад.
— Ублюдок! — выплюнул он сквозь зубы. Это оказался Сергей.
Второй удар нанести он уже не смог, так как Елисей поставил передо мной щит.
— Тьфу на тебя, даже руки об тебя марать не стану, — добавил второй, тот что с бровями в виде мечей, и его звали Александр.
— Э, выродки, вы ничего не попутали? — порывался я вскочить, но раны в животе тут же напомнили о себе режущей болью.
Второй визит родственников к больному за сегодня и уже второй раз на меня нападают. Нет бы хоть фруктов каких принесли. Я зло уставился на обоих. Я ж, мать их, наследник Полярного клана и можно сказать их будущий глава. Чтож меня все так избить-то хотят?
— Чего уставился? Сам знаешь за что получил, — предъявил патлатый.
— А не понимаю. Извольте-ка объясниться!
— Ты весь род в могилу загнать решил? Ты зачем отказался от принятия вассалитета Таежных? — сказал тот, что с бровями в виде мечей. Второй, что патлатый, грозно уставился на меня.
Ах, так вот оно в чем дело. Теперь мне все стало ясно. Я широко ухмыльнулся.
— Волки позорные, у вас собственного достоинства нет что ли, что вы решили под медведя лечь? Лапки к верху и пусть он вас пользует? — засмеялся я, глядя в багровеющие рожи моих так называемых братьев. Хотя не братья они мне.
— Слышь, ублюдок, ты бы за словами следил, — не выдержал патлатый и дернулся было всадить мне еще один удар, но сразу остановился, поняв, что защиту Елисея ему не обойти.
Тогда на снова отведенном для удара кулаке Патлатого начала собираться белая искрящаяся как электричество энергия. Она формировалась во что-то наподобие молота. Урод, решил магией пробить щит.
Взмах руки Елисея, и в следующую секунду кулак братца опять стал нормальным.
— Ваши сиятельства, прошу прощения, но Александру Дмитриевичу сейчас по состоянию здоровья противопоказано участие в спаррингах, — произнес монах.
— Презренный слуга, ты забыл свое место? Кто тебе позволил вмешиваться в разговор господ? — вспылил патлатый.
— Он мой телохранитель и защищать меня это обязанность установленная главой рода, — вмешался я в разговор. Не будь я израненным, сейчас бы сам надавал им по кумполу.
— Ах ты же… — начал было возмущаться патлатый, как позади раздался чистый мужской голос:
— Прошу прощения, юные графы, но больному требуется физический и душевный покой для его скорейшего-с восстановления-с.
В дверях стоял молодой мужчина в очках, белом халате и с листами бумаг на планшете.
— Это Степан Дмитриевич Ромашов, ваш целитель, — наклонившись тихо подсказал мне Елисей. Впрочем, я это уже и без него понял по одежде.
— Господин Ромашов, не обращайте внимания. Это была всего лишь небольшая стимулирующая активность дабы ускорить выздоровление наследника рода, — натянуто улыбнулся патлатый и подошел к двери. — Не буду больше вас беспокоить, честь имею.
— Ты еще пожалеешь, — прошипел мне второй брат, тот что с острыми бровями, после чего отвесил прощальный кивок и покинул палату. Громко хлопнув дверью.
Стоило им уйти, как серьезное лицо целителя стало по-детски восторженным.
— Александр Дмитриевич, как вы его а! Вы так классно отделали этого зарвавшегося медвежонка! — подскочил ко мне, воскликнув Степан. —
