Я весь боя за вас болел, и не сомневался, что вы победите. Эх, если бы еще эта бабка в конце не вмешалась…
— Степан Дмитриевич, ну вы же сами сказали, что мне нужен покой, а сейчас кричите под ухо, — прохрипел я, все еще чувствуя прорезавшуюся боль от ран.
— Прошу прощения, — стушевался целитель. А затем видимо поняв своим наметанным глазом, что у меня открылись некоторые раны на животе, принялся затягивать их своей целебной магией.
Белоснежное свечение из его рук обволакивало меня, но длилось это недолго и через несколько минут целитель закончил магичить.
— В целом ничего серьезного, лишь несколько мелких ранок открылось, но я их для надежности потуже закрыл и поставил заплатки. Больше не откроются, если не будете усердствовать. Теперь в целом по вашему состоянию, — Степан Ромашов вновь стал серьезным, вернувшись к образу главного целителя клиники. — Смертельных ранений не обнаружилось, вы как будто специально кололи себя только в не опасные для жизни места. Процесс исцеления проходит быстро, так что уже через неделю сможете вернуться к обычной-с жизни-с.
— Благодарю, обнадежили, — вежливо я улыбнулся в ответ.
Откланявшись, Степан собрался уже было направиться к выходу, как вдруг спохватился, словно вспомнив о чем-то важном. Опустив руку в карман, он вытащил оттуда кусочек сложенной пополам бумаги и передал его мне.
— Ваше сиятельство, вам поступила телеграмма от вашего-с брата-с.
От еще одного брата что ль? Развернув бумагу, я шумно выдохнул. Текста там было мало, всего лишь одна строчка, но очень объемная.
'Молодец, от всей души желаю тебе сдохнуть за то, что посмел сунуться к Таежным и говорить с ними от имени всего рода!
Павел Полярный'
— Мда, — причмокнул я губами. Ничего нового. Правда этот братец в отличие от патлатого и мечегобрового имел противоположную позицию насчет Таежных — его неустраивал мой авторитет.
Я скомкал бумажку и зашвырнул ее в направление стоящей в углу урны. Белый комок медленно по дуге приблизился к ведру, ударился об стенку, отлетел на пол. После этого, шумно прыгая, он проскочил по полу еще несколько сантиметров.
— Да ладно, — выдал я, увидев промах, и устало потер переносицу.
Что ж за день то такой? В начале оказывается, что вся моя семейка в гробу меня видеть хотела, а теперь даже мусор в мусорку выкидываться не хочет.
— Ваше сиятельство, а к вам оказывается сейчас ваша невеста идет. Красивая, в шикарной красной шляпке. Прямо торопится к вам, вон как ее каблуки по тротуару выстукивают. И гостинцы какие-то несет, заморские видать, — с завистью произнес Степан Ромашов, глядя в окно и улыбаясь. — В таком случае я пойду, дабы не нарушать-с атмосферу-с.
Кивнув на прощание, целитель направился к выходу.
Невеста? Стоп. Невеста!
Это слово как прожектор вспыхнуло у меня в голове. Что там Елисей говорил? Каждый раз как я вижу свою невестушку, всегда падаю в обморок. И после последнего обморока в теле юного графа очутился я.
— Елисей, сколько раз я встречался с Викторией и падал в обморок?
— Семь раз. Как сейчас помню, как встретитесь с нею взглядами, так сразу же и падаете наземь, — еще раз повторил для надежности слуга.
— А память я после этого каждый раз терял тоже? — уточнил я.
— Разумеется. Я уже даже привык к ваше повторяющейся амнезии, — весело улыбнулся монах.
Вот только мне было совсем не весело. Вкупе со словами волка о смерти предыдущих подселенцев в тело Александра Полярного, маленький пазл уже сложился в голове.
До меня было шесть предшественников. И каждый раз как они встречались с Викторией, они погибали. Но так как бог-волк в этот момент забрасывал в тело новую душу, для окружающих это выглядело как падение в обморок. Послеобморочная амнезия лишь подтверждает эту версию. Подселенцы с нуля узнавали новый мир.
Твою ж мать, теперь эта дева с убийственным взглядом решила прийти по мою душу. Нужно что-то срочно решать, нельзя дать ей зайти в эту палату.
Шестеренки в голове зашуршали. Мысли лихорадочно закрутились в голове в поисках решения.
Может сказать Елисею, чтобы он убил ее и не будет проблемы? Нет. Нельзя, а вдруг я ошибся и она не убийца? Да и убийство в открытую, грозит войной с Черногорскими. Еще одного врага заводить клану точно не стоит, иначе клан уничтожат, да и задание не выполню.
Блин, с радикальными мерами не стоит спешить. Что тогда делать?
— Степан Дмитриевич! — загорланил я, еще даже не закончив в голове формулировать свой план действий.
— Что? Что случилось⁈ — мгновенно ворвался в палату впопыхах целитель. Лицо взбаламошенное, глаза быстро изучающе бегают по моему телу в поисках причины вызова. — Никак рана открылась?
— Беда, беда случилась, — грустно повторил я. — Умереть я сейчас могу. Нужно срочно спасать меня.
— Что за беда? Я проверил, вашей жизни ничто не угрожает. Все раны обработаны, закрыты, залечиваются, — взмахнул он горизонтально ладонью, словно отсекая что-то и указывая на неоспоримый факт.
— Болезнь мне угрожает!
— Это еще какая болезнь? — нахмурился целитель. — Нет, у вас никакой болезни-с.
— Любовная болезнь у моей невестушки. Вы же понимаете, она девушка молодая, пылающая страстью, а у меня сердце слабое еще после большой кровопотери, — изобразил я самый несчастный вид, разведя руки в сторону. — Не выдержу я нагрузки от нее.
— Все, понял Александр Дмитриевич. Дальше можете не объяснять, и что мне делать? — поправил очки Степан Ромашов.
— Скажите ей, что вход ко мне воспрещен. Не знаю, причину сами придумайте, главное, чтобы в эту палату она ни ногой!
В этот момент послышался стук женских каблуков. Виктория уже шла по коридору. Целитель, понимая, что может опоздать, стремглав вылетел из палаты, несясь ей навстречу с ошалелыми криками.
Судя по звукам, он в коридоре о
