скользнула под подол моего платья.
– Я скучал по тебе, – прошептал он.
– Правда? Ты вроде был довольно счастлив, когда я уходила.
Он застонал, прижавшись губами к моему плечу, покусывая достаточно сильно, чтобы
вызвать дрожь удовольствия по позвоночнику.
– Веришь или нет, но я пытался защитить тебя. Чтобы уберечь от этой грязи, в
которую я тебя, похоже, втянул.
Он поцеловал меня в шею, от его горячего дыхания меня бросило в жар. Я знала, что
следовало бы отойти от него и установить несколько общих правил, чтобы не попасть
в ту же западню, в которую угодила после смерти его матери. Я знала, что нужна ему
сейчас лишь потому, что он беспокоился за Роберта. Также было и в первый раз,
когда он пришѐл ко мне в постель, потому что горевал по своей матери. Это была
глубокая, темная ловушка, из которой я только начала выбираться. Если я вновь в
ней окажусь…
Но как я могла сопротивляться ощущению его руки на моем бедре, вкусу его губ на
моих? Как я могла отказать ему в утешении, которого он так желал, в то время как
моѐ сердце изнывало по нему, когда каждый нерв в моѐм теле тосковал по его
прикосновению? Я пропала с того самого момента, как зашла в ванную и обнаружила
его стоящим в одном лишь полотенце с глупой улыбкой на губах.
Я прикоснулась к его щеке, притянула ближе к себе и зарылась пальцами ему в
волосы. Как я могла подумать, что смогу забыть о нѐм? Что смогу перестать желать
этого мужчину? Как я могла подумать, что отправившись в круиз для одиночек, смогу
забыть его прикосновения, его улыбку, его чувство юмора? Я никогда не смогла бы
забыть. И я никогда не смогла бы пережить его потерю, если бы он вновь отправил
меня паковать чемоданы. Но в данный момент он был моим. И ''в данный момент' 'он
хотел меня.
Данный момент был всем, что имело значения.
Поэтому я не спорила, когда он спустил платье с моих плеч. И поэтому я не
протестовала, когда он поднял меня на руки и отнес на кровать, расположив в центре
удобного матраса и мягких шелковых простыней. И вот поэтому я приветствовала его,
когда он лѐг со мной, когда он скользнул в меня, когда он забрал меня в рай, которого
я могла достичь только в его объятиях. И именно поэтому после всего я свернулась в
кольце его рук и спала, спала намного спокойней, чем в последние шесть месяцев.
Торн – 3 Гленна Синклер
Глава 2
Когда я проснулась следующим утром, Майлз уже исчез. Отчасти я не была удивлена.
Тем не менее, я всѐ равно чувствовала разочарование.
Я залезла в душ и долго стояла под горячими струями, стараясь расслабить свои
мышцы. Каждый раз, закрывая глаза, я видела кровь, которая кружилась в раковине,
прежде чем исчезнуть в стоке. Я не могла поверить, как много крови там было. Что
столько крови вытекло из раны, которую Лиза упорно называла несерьѐзной. Ранение
выглядело очень серьѐзным. И Роберт был без сознания всю ночь.
Я попыталась представить Доминика – милого, романтичного парня, который водил
меня на спектакль в Даллас и в тот ресторан, где скрипачи прогуливались по
обеденному залу, играя любую романтическую серенаду по желанию пары –
стреляющим в моего деверя. Как бы мне ни был неприятен Роберт за всѐ, что, как я
знала, он сделал Майлзу – например, женился на его невесте – я не могла
представить, что кто-то хотел застрелить его. Тем более кто-то вроде Доминика.
В этом совсем не было никакого смысла.
Одевшись, я покинула комнату, разыскивая обеденный зал. В буклете, который дали
мне мои тетушки, говорилось, что до полудня у них был шведский стол, а я умирала
от голода. Однако, как только я повернула за угол, направляясь к чудесным запахам,
исходящим от угощений, двое огромных мужчин встали передо мной. Один схватил
меня за руку, а другой прижал какую-то тряпку к моему рту. В мгновение мои колени
подогнулись, и мир померк.
***
Я очнулась с ужасным привкусом во рту. Немедленно села, откашливаясь: в горле
першило и жгло.
– Это хлороформ, – сказал голос в темноте. – На столе возле тебя вода.
– Откуда мне знать, что в неѐ ничего не подмешано?
– Если бы я хотел убить тебя, ты бы уже была мертва.
Я узнала голос. Это был Доминик.
– Ты стрелял в Роберта.
– Он убил мою сестру.
Эти слова на минуту повисли в воздухе, тяжѐлые, словно пресловутый слон. Я
потянулась к воде и быстро выпила еѐ. С благодарностью. Она не полностью смыла
ужасный привкус, но моѐ горло стало меньше першить.
Доминик включил свет. Мы были в маленькой каюте, наверно, одной из тех, что
находились в нижней части судна, потому что тут не было окон или иллюминаторов.
Однако она была милой. С огромной кроватью и простынями чуть менее роскошными,
чем в той, что мы делили с Майлзом, но всѐ равно хорошего качества. Ещѐ в ней
были толстый ковер, на вид удобное с прямой спинкой кресло и громоздкий комод. А
за открытой дверью в ванную виднелась уменьшенная версия того, что было в моѐм
сьюте.
– Почему я здесь? Что ты наделал?
Торн – 3 Гленна Синклер
– Я приказал своим парням доставить тебя сюда, чтобы мы могли поговорить.
– А не проще было бы поговорить со мной в обеденном зале?
Он наклонился вперѐд на своѐм кресле и пробежал пальцами по своим волосам,
изучая моѐ лицо.
– Вообще-то, мне не хотелось, чтобы нам помешали.
– Поэтому ты приказал своим громилам усыпить меня хлороформом?
Я откинула одеяло со своих ног и, поднявшись, рванула через комнату к двери. Мне
следовало знать, хотя бы по тому простому факту, что Доминик даже не потрудился
последовать за мной, но как только я схватилась за дверную ручку, обнаружила, что
она заперта. Я неоднократно дѐргала еѐ, но она не поддавалась. Я стукнула ладонью
по тонкому дереву и закричала, но от этого тоже не было никакого толку.
– Мы на самом нижнем уровне корабля. Единственный, кто мог бы тебя услышать,
это один из членов команды, а им заплатили достаточно, чтобы они не обращали
внимания на то, что увидят или услышат в этой комнате.
Мне было всѐ равно. Я снова заколотила руками по двери, крича от бессилия,
смешанного со страхом или гневом. Ну, возможно, по большей части гневом.
Доминик, должно быть, устал наблюдать за моей эмоциональной вспышкой. Он
подошѐл ко мне, схватил за руки и оттащил от двери.
– Расслабься. Никто не собирается причинять тебе вред, – сказал он мне на ухо.
Я вывернулась, не желая, чтобы он находился так близко ко мне. Я направилась к
кровати, но затем подтекст всего этого, ведь она не заправлена и так гостеприимна,
вызвал во мне дрожь отвращения. Я скрестила руки на груди и двинулась к дальней
стене комнаты, прижавшись к ней спиной так, чтобы видеть Доминика, в то время как
тот мерил шагами комнату.
– Я не понимаю, почему ты так сопротивляешься мне, – в голосе Доминика
слышалось легкое недовольство. – Тем вечером в Далласе мы так хорошо провели
вместе время. И ты знаешь, я бы никогда не причинил тебе боль.
– Разве? Мы сходили лишь на одно свидание. А затем ты стрелял в моего деверя…
– Да, что ж, мне нужно было целиться лучше.
– Почему? Почему ты желаешь ему смерти?
Доминик прислонился к двери, примерно так же, как я опиралась о стену, и уставился
на меня. Казалось, он сомневался, отвечать ли на мой вопрос, и я была не до конца
уверена почему. Но было что-то в том, как он смотрел на меня, из-за этого очередная
дрожь стремительно прошла вдоль моего позвоночника.
Я выпрямилась, но оставалась прижатой к стене, желая, чтобы между нами было как
можно больше пространства.
– Что Майлз рассказал тебе обо мне и моей семье?
– Ничего.
– Даже после прошедшей ночи?
Я пожала плечами:
– У нас не было много времени на разговоры, пока мы старались остановить
кровотечение у Роберта.
С минуту Доминик выглядел задумчиво:
– Я удивлен, что его вообще волновало спасение жизни брата. После всего, что
Роберт сделал ему…
– Ты имеешь в виду женитьбу на его невесте?
– Помимо всего прочего, – Доминик вновь наблюдал за мной. – Что ты думаешь о
Клэр?
Торн – 3 Гленна Синклер
Я постаралась притвориться безразличной, лишь слегка дернув плечом. Но, должно
быть, что-то отразилось на моем лице, потому что Доминик расплылся в ухмылке.
– Не слишком-то жалуешь еѐ, не так ли?
– У меня нет определенного мнения на этот счет.
– Уверена?
Доминик подошѐл ко мне и полез во внутренний карман пиджака. Я немного
отодвинулась назад, с такой силой вжимаясь в стену, что, если бы это было
физически возможно, то проскользнула бы сквозь стену и упала в воду с другой
