стороны. Он всучил конверт мне в руки:
– Это может помочь тебе сформировать своѐ мнение.
Я попыталась было вернуть, но он прижал его к моей груди.
– Серьезно, – сказал он, – посмотри содержимое.
С растущим в моей груди чувством ужаса я неохотно вскрыла конверт. Из него
выпала пачка фотографий, и на некоторых я уловила красивое лицо Клэр, когда они
оказались в моей ладони. Клэр и Майлз. Клэр, Роберт и Майлз. Клэр пристально
смотрит на Майлза на другом конце комнаты, в то время как рядом с ней стоит
Роберт. Я бросила конверт, сложила стопочку в руках и присмотрелась ближе.
Начала узнавать детали, которые мне совсем не хотелось видеть.
Клэр была во Флориде. В мой медовый месяц.
Клэр в Уэйко, в офисе Майлза.
Клэр с Робертом в том же ресторане в Уайко, в котором мы с Майлзом часто бывали
во время множества деловых встреч, на которые он таскал меня.
Клэр с Майлзом в саду его родителей в Массачусетсе.
Клэр и Майлз снова и снова.
– Они были сделаны частным детективом, которого нанял мой отец.
– Для чего?
– Чтобы найти Майлза. Чтобы доказать, что он лгал, будто уехал из Массачусетса к
тебе.
– Ко мне? – я подняла взгляд, не в состоянии скрыть удивление в голосе. – О чѐм ты
говоришь?
– Майлз сбежал от обязательства, которое у него было перед моим отцом. Он
утверждал, что сделал это из-за женщины, с которой встречался в Техасе, и уехал
туда не только ради своей лелеянной годами мечты о создании строительной
компании, но и для женитьбы на женщине своей мечты. Что он и сделал через три
недели, после того как мой отец встретился с ним.
Я посмотрела вниз, на свои руки, и мой взгляд вновь упал на фотографии. На них не
было ничего откровенно романтичного. На большинстве снимков они не касались друг
друга и определенно не целовались. Но тот факт, что я узнавала обстановку, тот
факт, что Клэр последовала за нами во Флориду, а затем в Техас, взволновал меня
до крайности. Он наполнил меня чувством неуверенности, страха, предательства.
Заставил теряться в догадках, а знаю ли я на самом деле хоть что-то о Майлзе и его
намерениях относительно меня.
– Какие обязательства у Майлза перед твоим отцом? – почти рассеянно спросила я,
отчаянно нуждаясь сконцентрироваться на чем-то еще.
– Он сказал моему отцу, что ответственен за смерть моей сестры.
Я так резко вскинула вверх голову, что почувствовала вспышку боли в шее:
– О чем ты говоришь?
– Моя сестра. Ребекка. – Отступив назад, Доминик вновь опустился на кровать. Он
Торн – 3 Гленна Синклер
уставился на свои руки, ощущая вес всего мира на своих плечах. Затем поднял глаза,
и в них было столько же гнева, сколько и тоски.
– Роберт убил мою сестру и позволил Майлзу взять на себя эту вину.
Я не знала, что сказать, но в том устремленном на меня, пристальном взгляде, было
нечто, что подсказывало: он не хотел, чтобы я что-то говорила. Он хотел без помех
рассказать свою историю; хотел, чтобы я знала, какими именно людьми, по его
мнению, были Майлз и Роберт. Он хотел, чтобы кому-то было так же больно, как было
ему, и он явно думал, что эта история меня раздавит.
– Несколько лет назад Роберт встречался с моей сестрой, – начал он. – Она считала
его солнцем и луной, говорила о нѐм так, словно он был прекрасным принцем,
пришедшим в еѐ жизнь. Но я знал, что она была для него лишь кратковременным
увлечением. Он бабник. Долбаный неудачник, который обращается с женщинами как
с вещами, которыми можно попользоваться и отшвырнуть в сторону. Я не собирался
сидеть и смотреть, как он так же поступит с Ребеккой. Я отвел его в сторону и сказал
держаться подальше от неѐ. Он согласился. Знал, что если бы не послушался, то
вызвал бы ярость всей моей семьи. Никто не хочет столкнуться с Де Люка. Если
понимают, что для них лучше.
Де Люка. Фамилия казалась смутно знакомой, но я не была уверена почему.
– Он заверил меня, что их отношения окончены. Но позже я обнаружил, что они
продолжали видеться месяцами. Ребекка тайком сбегала из дома и ускользала с ним,
когда никто не обращал особого внимания. В последний раз, когда я видел свою
сестру, она солгала мне - сказала, что отправляется спать. Но на самом деле
смылась с ним в какой-то клуб за пределами Бостона.
Он медленно, печально покачал головой, его глаза заполнила темнота, отчего по
моему позвоночнику пробежала холодную дрожь.
– Что случилось?
Он посмотрел на меня, и внезапно гнев загорелся в его темных чертах.
– Нам позвонили из местного отделения полиции. Еѐ нашли в машине, которая
врезалась в рощу деревьев менее чем в миле от нашего дома.
– Мне жаль, – сказала я почти инстинктивно.
– Машина принадлежала Роберту, но его, конечно, нигде не нашли.
– Он просто бросил еѐ?
Доминик вновь затряс головой, отчаяние настолько сковало его плечи, что я почти что
чувствовала напряжение, исходящее от него.
– После еѐ смерти, после похорон отец выследил Роберта и схлестнулся с ним. Это
было более чем месяц спустя, но на его лбу был свежий шрам. Было так очевидно,
что в ту ночь он был за рулем. В смысле… да ладно, зачем бы Майлз вѐл машину
брата? Зачем ему было находиться с девушкой, которая утверждала, что она
подружка Роберта? И уж кому-кому, но Майлзу-то зачем было оставлять еѐ с такими
травмами?
Его руки сжались в кулаки на бедрах, гнев так явно сверкал в его глазах, что мог бы
быть фейерверком в небе на день Независимости. Затем он продолжил:
– Но Майлз настаивал, что Роберт не имел к этому отношения. Настаивал, что он вѐл
машину той ночью. А мой отец… – следующие его слова сочились гневом, –
неизвестно почему, поверил ему. Но я знаю. Знаю, что Роберт убил мою сестру.
Доминик встал и снова начал расхаживать. Его напряженные плечи были так
натянуты, что было видно, как подрагивали мышцы под его рубашкой. Отчасти я
сочувствовала ему. Я знала, каково это – потерять семью в одно мгновение. У меня
Торн – 3 Гленна Синклер
были кое-какие воспоминания об аварии, которая унесла жизни моих родителей, а
ещѐ меньше о самих родителях. И все-таки у меня было постоянное чувство, что в
моей жизни чего-то не хватает. Я бы никогда не пожелала этого никому, даже тому,
кто намеревался навредить мужчине, которого я любила.
– Когда все это было?
– Неважно сколько времени прошло. Моя сестра мертва, а тот человек в ответе за
случившееся. – Доминик остановился, его взгляд упал на фотографии, которые я все
еще держала в руках. – Майлз умолял моего отца не побуждать полицию арестовать
Роберта, и заключил с ним сделку, чтобы отец не рассказал Джексону Торну. Сказал,
что всѐ исправит. Не представляю, как он мог исправить что-то настолько
катастрофическое, как убийство моей сестры. Я хотел правды. Хотел, чтобы Роберт
заплатил за смерть моей сестры. Око за око…
В голове промелькнула вспышка воспоминания о том, как прошлой ночью Роберт
лежал в той постели, из его бока вытекала кровь, в то время как Лиза и Майлз делали
всѐ, что было в их силах, чтобы извлечь пулю и залатать рану.
Меня вновь охватила дрожь.
– Отец не подпустил бы меня к Майлзу или Роберту. Сказал, что у него всѐ под
контролем. Вместо этого он отослал меня в чѐртову Южную Америку заниматься
семейным бизнесом.
И тогда я осознала, где раньше слышала имя Де Люка. Мартин Де Люка был
известным криминальным боссом Восточного Побережья – безжалостным человеком,
у которого, по слухам, были в кармане как политики, так и бизнесмены самого
высокого уровня. Поговаривали, что он руководил Нью-Йорком – не только городом, а
целым штатом – и вхож к сенаторам и конгрессменам. Ходили даже слухи, что они с
президентом были приятелями по гольфу.
Мартин Де Люка.
Если именно он был отцом Доминика, тогда у нас было гораздо больше
неприятностей, чем я могла себе когда-либо представить.
Доминик, должно быть, увидел мимолетный страх на моем лице. Он расплылся в
слабой улыбке, которая говорила больше, чем я хотела знать, видеть, понимать.
Он наслаждался моим страхом.
– Я даже не представлял, что за сделку заключил мой отец с Майлзом. Но у меня
были кое-какие мысли. Я знал, что он хотел расширить бизнес до Западного
Побережья, знал, что он уже послал туда парней разведать обстановку. Когда я
услышал, что Майлз сбежал в Техас, то решил, что это дело рук моего отца. Он
заставлял любимца Америки налаживать для него связи, чтобы помочь ему развить
бизнес в Техасе.
– Майлз не сделал бы этого.
– Думаешь? – рассмеялся Доминик. – Значит, ты не так уж хорошо знаешь своего
парня.
Но я знала. По крайней мере, так думала. Но затем глянула вниз на фотографии,
