Я видела свет, пробивающийся из-под двери. Я могла бы засунуть под нее записку
или ещѐ что-то. Возможно, кто-нибудь нашѐл бы еѐ и передал… кому-то.
Возможно.
Я поднялась и стала обыскивать комнату в поисках листка бумаги и пишущего
предмета. В каюте, которую делили мы с Майлзом, как в отеле, был письменный
стол. На нем был блокнот и ручка с логотипом круизной компании. Здесь тоже должно
быть что-то похожее, просто нужно найти это. Но все ящики комода были пусты, как и
прикроватная тумбочка. Я обыскала шкафчики в ванной, но и они были пусты. И в
моих карманах было пусто с того самого дня, как я купила эту одежду, под кроватью
тоже ничего не было. Были фотографии, но нечем было написать на них. Кроме того,
обратная сторона была слишком гладкой. Чернила бы не легли на неѐ должным
образом. Найти бы карандаш…
Я искала всюду, где только могла додуматься, в итоге вернувшись к тому, с чего
начала, уставилась на кровать, которая была самым большим предметом в комнате.
Из-под заправленной простыни торчала этикетка.
Я схватила еѐ и оторвала. Спереди было напечатано, но обратная сторона была
пустой. Если б мне было, чем написать… чёрт. Вот бы со мной была моя косметичка.
Тушь или подводка для глаз отлично бы сгодились для письма. Но у меня ничего из
этого не было, и я не утруждала себя нанесением макияжа, когда одевалась утром.
Или это было вчерашним утром? Я больше даже не была уверена, который теперь
час.
Я пробежала большими пальцами по этикетке, пытаясь что-нибудь придумать.
И тогда я заметила, что мои ногти оставили на ней след.
Не сотрется ли он? Сможет ли кто-нибудь прочитать его?
Попытаться стоило.
Очень аккуратно, используя ноготь мизинца, потому что он был самым длинным и
тонким, я написала:
В недрах корабля. Доминик. Пожалуйста, приди.
Для большей информации не хватало места. Я надеялась, что кто бы не нашѐл еѐ,
поймет о чем речь.
Я бережно просунула еѐ под дверь, надеясь, что она отлетит достаточно далеко по
коридору, чтобы кто-нибудь мимо проходящий увидел еѐ.
Но затем я начала беспокоиться, что кто-то из персонала, которому заплатил
Доминик, мог найти еѐ первым. Или Доминик мог поставить людей снаружи. Или
Доминик мог сам найти еѐ.
Черт! Что я наделала?
Это был мой единственный шанс. Я стала надеяться, что кто-то другой найдѐт еѐ.
***
Когда Доминик вернулся, я уже снова лежала, свернувшись в кровати. Я не спала, но
делала вид, надеясь, что он просто уйдет. Я не хотела говорить с ним.
Не тут-то было.
Торн – 3 Гленна Синклер
– Если хочешь поесть, то лучше сядь, или я уйду, и тебе придется ждать еды, пока мы
не остановимся в Испании.
Мой желудок заурчал, выдавая меня. Я перекатилась. Доминик снова сидел в том
кресле, держа в руках поднос, на котором были огромный стейк и горка
картофельного пюре. Думаю, я начала исходить слюной. После бургера в
придорожной закусочной, в которую мы с тетушками заскочили перед тем, как ехать в
Майами, и нескольких крошек, которые поклевала за ужином прошлым вечером, я
больше ничего не ела.
Сев, я приняла поднос с едой. Доминик улыбнулся, слегка напугав меня этим. Что-то
в его взгляде вызвало в моей груди неприятное чувство. Почему во время нашего
свидания я не заметила, насколько он отвратителен? Я ведь хотела, чтобы он снова
позвонил. Хотела снова пойти с ним на свидание. Он был добрым и ласковым и так
отличался от Майлза. И я хотела именно этого.
О чем я думала?
– Я принѐс тебе одежду и косметику. Воспользуйся ими утром.
– Зачем?
– Завтра в полдень мы с опозданием прибываем в Испанию. Мы с тобой покинем
корабль.
Мой желудок заледенел, не чувствуя того небольшого удовольствия от еды, которую
я пихала себе в рот, будто боялась, что он заберѐт еѐ в любой момент . На самом
деле так оно и было. Но я всѐ равно опустила вилку.
– Что ты собираешься делать со мной?
Доминика улыбнулся тошнотворно приторной улыбкой.
– Мы собираемся очень хорошо узнать друг друга, Райли.
– Почему? Почему я?
– Потому что это убьет Майлза.
Доминик направился к краю постели, садясь прямо передо мной. И тогда я заметила
свежий синяк под его правым глазом. Когда мои глаза удивленно раскрылись, он
дотронулся до него.
– Не волнуйся. На самом деле мне не больно.
– Майлз?
– Он изрядно разозлился, когда я дал ему понять, что стою за твоим внезапным
исчезновением. Сказал мне пару ласковых, которые нежелательно повторять в
присутствии дамы.
Он слегка коснулся моей щеки. Я отпрянула, чем вызвала вспышку ярости в его
глазах. Однако затем он немного откинулся назад, и вновь появилась эта улыбка на
его лице.
– Я слышал, что ты всегда хотела увидеть Европу. Может, мы немного полюбуемся
достопримечательностями, когда ты успокоишься.
– Ты не можешь заставлять меня оставаться с тобой, Доминик.
– Не волнуйся. Скоро ты будешь наслаждаться моей компанией. Большинству
женщин она нравится.
Я начала трясти головой, но он схватил меня за подбородок и вынудил поднять
взгляд на него.
– Ты обнаружишь, что всѐ станет намного легче, когда перестанешь сопротивляться
мне.
– Ты ненормальный.
Он резко встал и зашагал по комнате.
Торн – 3 Гленна Синклер
– Мои люди придут за тобой завтра в полдень. Будь готова к этому времени.
– Я не останусь с тобой. Я сбегу, как только выберусь из этой комнаты.
Он усмехнулся.
– Хотел бы я на это посмотреть. Наблюдать, как мои люди пристрелят тебя на глазах
у Майлза, намного забавней, чем представлять его страдания, занимаясь с тобой
любовью.
Я почувствовала, как цвет сошѐл с моего лица. Он лишь снова рассмеялся.
– И да, я бы на твоѐм месте больше не пытался проделывать подобные глупости, –
он протянул мне тонкую этикетку, которую я оторвала от матраса. – Здесь, внизу,
никто тебе не поможет.
Моѐ сердце сжалось, а слезы накопились в уголках глаз. Я прикусила губу, опустив
взгляд к подносу на моих коленях, на стейк, который застывал в собственном жиру.
На меня накатило тяжелое чувство беспомощности. Это был конец. Никто меня не
спасет. А Доминик… Не было никакой возможности узнать, что именно он планировал
делать со мной. У меня создалось впечатление, что он был одним из тех парней,
которые всегда приходили в восторг от новых игрушек, но через какое-то время они
им просто наскучивали. Он использовал меня. В этом я не сомневалась. Я даже не
хотела представлять, как именно он меня использовал. Но затем он устанет от меня.
И что тогда?
Именно эта неизвестность страшила сильнее всего.
– Доедай свой ужин, – рявкнул он, прежде чем уйти, снова замкнув дверь. Мне даже
не было нужды проверять, что она, как и прежде, была надежно заперта.
Я больше не была голодна. Отодвинув поднос в сторону, я встала с намерением
походить по комнате или что-нибудь ещѐ… Я была не совсем уверена, что
собиралась делать. Но затем у меня с такой силой закружилась голова, что не было
никаких сомнений, что в еду что-то подмешали.
Сначала хлороформ, теперь наркотики.
Чего ещѐ мне ждать в будущем?
Я отнесла еду в ванную, соскребла еѐ в унитаз и смыла, наблюдая, как она исчезает.
Большие куски стейка кружились и булькали, проскальзывая в канализацию. Затем я
засунула палец в горло, не желая рисковать. Завтра нужно будет держать свои
чувства под полным контролем. Если был какой-то шанс ускользнуть от людей
Доминика, то нужно было находиться в полном сознании, на случай если
представится возможность.
Я не позволю себе думать о вероятности использования оружия.
Торн – 3 Гленна Синклер
Глава 4
На следующее утро я приняла душ, как мне было приказано, удивляясь тому, что
многие вещи в туалетной сумке, которую мне принес Доминик, были предметами,
которые я часто покупала для себя. Я даже не позволяла себе задумываться над тем,
как он узнал, что нужно покупать. Одежда, с другой стороны, была ни чем не похожа
на то, что я стала бы носить. Это были вещи подходящие более взрослой женщине,
такой как мои тѐти. Льняные брюки с эластичным поясом. Длинная в цветочек блузка
на пуговицах. Тяжѐлый синий кардиган. И туфли в стиле медсестѐр на толстой
подошве.
Я мерила шагами комнату, после того как оделась, зная, что судно больше не
двигалось, потому что вибрации в стенах изменились. Это означало, что они скоро за
мной вернутся. Я прорабатывала в голове несколько сценариев, соображая, как я бы
могла выбраться до того, как мы покинем комнату. Я ходила на уроки самозащиты в
