Добыча меха каланов сразу же начала приносить баснословные прибыли, ради которых промышленники были готовы на все. Жизнь туземцев превратилась в сущий ад. Всего через три года сообщения об этом дошли до Санкт-Петербурга. В итоге, указом императрицы все обитатели Алеутских островов были обложены пушным ясаком и тем самым взяты под покровительство государства. Во исполнение указа каждое промысловое судно должно было иметь на борту сборщика ясака, фактически государственного инспектора. Санкт-Петербург ввел также жесткую государственную монополию на спиртные напитки, лишив промышленников права обменивать их на меха. Кроме того, всех отправлявшихся на Алеутские острова промышленников обязали давать «подписку» об отсутствии у них венерических заболеваний. Административно Алеутские острова были подчинены начальнику Охотска. Увы, все эти меры оказались не вполне эффективны: до Охотска было далеко, а до Санкт-Петербурга еще дальше. Притеснения аборигенов продолжались, нередко при деятельном участии государственных инспекторов. История сохранила имя Андриана Толстых, чуть ли не единственного промышленника, гуманно обращавшегося с туземцами и платившего справедливую цену за их пушнину. Имена тех, кто вел себя не столь достойно, не сохранились: их было слишком много. Кончилось, как и положено, восстанием туземцев.
В 1760 году жители острова Уналашка сожгли четыре промысловых судна и перебили почти всех промышленников. В ответ снаряженная промышленниками карательная экспедиция во главе с Иваном Соловьевым сожгла туземные селения на Уналашке и ближайших малых островах. Многих их жителей перед смертью подвергли жестоким пыткам. Больше алеуты не восставали.
В 1784 году на большой остров Кадьяк, что примерно в 450 морских милях к северо-востоку от Уналашки, прибыл основатель Северо-Восточной компании иркутский купец Григорий Шелихов, которому предстояло сыграть важную роль в истории Русской Америки. Проведя на острове без малого два года, Шелихов наладил деловые отношения с туземцами, построил первое в тех краях русское поселение, и, главное, сформулировал принципы организации пушного промысла. Шелихов пришел к выводу о том, что беспорядочный промысел каланов был чреват сокращением их поголовья. По твердому убеждению Шелихова, будущее принадлежало крупным акционерным компаниям, способным принести доход акционерам и пользу государству. И, что особенно важно, заинтересовать в успехе всех своих работников, в том числе, и туземцев, взяв на себя ответственность за их благополучие.
Вернувшись в Иркутск, Шелихов при деятельной поддержке генерал-губернатора Иркутского наместничества Ивана Якоби подал императрице Екатерине II прошение. В нем он «всеподданнейше» доложил о возведении города, порта и православного собора на Кадьяке, а также о неусыпной заботе его компании о благополучии туземцев. Поделившись с императрицей своей идеей создания крупной промысловой компании-монополиста, Шелихов брался эту идею воплотить в жизнь. Для чего испрашивал:
- государственную субсидию в 500 тысяч рублей;
- военные корабли с экипажами и воинский контингент для охраны колонии; - монопольные права на промысел пушного зверя, а также на торговлю с Японией, Кореей, Индией, Филиппинами и испанскими колониями;
- право вербовки мастеровых всех профессий из числа сосланных в Сибирь. Кроме того, Шелихов просил направить в Русскую Америку православных миссионеров. И, наконец, в целях повышения эффективности компании Шелихов хотел получить право по всем вопросам ее деятельности обращаться к генерал-губернатору Иркутска и напрямую к императрице. Лично для себя Шелихов не просил ничего конкретного, осмелившись, однако, предположить, что все, кто этого заслуживает, вправе надеяться на поощрения и отличия.
Стоит заметить, что свои достижения Шелихов сильно преувеличил, и отчасти просто придумал (ни церкви, ни города он не построил), а для себя и своей новой компании просил, как казалось, слишком много, но такой уж он был человек. Фантазер, талантливый лоббист, мистификатор и бизнесмен от Бога. Впрочем, добиваясь для своей компании монопольных прав, Шелихов был в тренде тех времён. Точно так же были организованы, например, британская и голландская Ост-Индские компании.
Прошение Шелихова было, однако, отклонено Екатериной, в принципе не приветствовавшей создание монополий. К тому же императрице, озабоченной расширением и обустройством своих европейских владений, по большому счету, не было дела до далекой окраины империи. Для реализации своего амбициозного замысла Шелихову пришлось взять в долю нескольких крупных иркутских купцов и даже породниться с влиятельным сановником Николаем Резановым, выдав за него свою дочь. Указ императора Павла I о создании искомой акционерной компании (правда, в сильно урезанном виде) был подписан только в 1799 году, уже после смерти Шелихова. Так возникла формально частная, а на деле полугосударственная Российско-Американская компания, своего рода Газпром начала XIX века.
Новая компания быстро взяла курс на встраивание в систему имперской власти. В 1801 году Главное правление компании было переведено из Иркутска в Санкт-Петербург, в 1804 году ее акционерами стали император Александр I и члены императорской фамилии. Тогда же в структуре Главного правления компании появился «тайный совет» из трех человек, в который вошли морской министр (председатель) и высокие представители министерств внутренних и иностранных дел. Члены правления положили себе высокое жалование, в Русскую Америку носу не казали, стригли купоны и интриговали в столице.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ГЕРОИ РУССКОЙ АМЕРИКИ
В таких условиях едва ли не все успехи и неудачи Российско-Американской компании оказались связаны с именами двух выдающихся людей – первого губернатора Русской Америки Александра Баранова и Архиепископа Камчатского, Курильского и Алеутского Иннокентия (Вениаминова).
АЛЕКСАНДР БАРАНОВ
Доверенное лицо Шелихова - купец Александр Баранов - прибыл на Кадьяк в 1790 году в качестве управляющего его Северо-Восточной компании. Этот малообразованный и довольно невзрачный человек из народа обладал, как оказалось, удивительным набором качеств прирожденного лидера - железной волей, самостоятельностью, деловой сметкой, честностью, неиссякаемой любознательностью и едва ли не полным отсутствием сословных и расовых предрассудков. Он почти сразу начал изучать язык алеутов и довольно быстро им овладел. Взяв в жены дочь одного из алеутских вождей, Баранов завоевал их расположение и доверие. И, главное, навел какой-никакой порядок в промысле каланов.
Придя к выводу о том, что открытый всем ветрам Кадьяк был мало пригоден для освоения, Баранов в 1799 году перебрался на остров Ситка, названный впоследствии его именем, заложив там редут Архангела Михаила. О существовании этого острова с мягким морским климатом, удобной незамерзающей зимой гаванью русские знали давно. Но селиться там избегали, опасаясь чрезвычайно воинственных индейцев племени тлинкитов. Баранов же, проявив недюжинные качества психолога, смог с ними договориться.
В том же году с появлением Российско-Американской компании Баранов стал ее главным представителем в Русской Америке, то есть губернатором и полновластным правителем колонии.
Договоренности Баранова с тлинкитами продержались недолго: в 1802 году они восстали, сожгли редут Архангела Михаила и изгнали русских с острова. Через два года с помощью алеутов, оружия приобретенного у американского торговца и орудий корабля компании «Нева» Баранову удалось принудить тлинкитов к миру. Взамен сожженного редута на высоком холме над гаванью возвели новый, символизировавший незыблемость русского господства. Вокруг редута возникло поселение, верфь с медеплавильней, церковь, дома служащих компании, примитивные портовые сооружения и казармы. В 1808 году поселение превратилось в небольшой город Новоархангельск (ныне Ситка) с населением в 1 тысячу человек, ставший столицей Русской Америки.
По мере развития колонии она столкнулась с проблемой снабжения. Оружие, боеприпасы, инструменты, даже железо, пеньку и канаты для верфи доставляли морем из Охотска, а то и из Санкт-Петербурга. Стоимость доставки была высока, а время в пути исчислялось долгими месяцами. Хуже всего, однако, было с продовольствием. Его требовалось все больше, и взять его было неоткуда. Именно в таких условиях Баранов установил деловые связи с американскими судовладельцами, предоставляя им квоты на добычу пушнины в обмен на поставку нужных компании товаров. При этом Баранов настаивал на том, чтобы американцы общались с туземными охотниками исключительно через русских служащих компании, и воздерживались от продажи туземцам спиртного. Также Баранов сумел наладить доверительные отношения с Гавайями, туземный король которых воспринимал его как равного себе властителя.
