- Ясненько, повеселились..., - пошарив рукой по столу, кавторанг взял несколько сколотых листов бумаги и стал зачитывать:
"Николаев, Константин Дмитриевич - перелом левой ключицы, разорванное ухо, множественные ушибы и гематомы.
Гальперин, Борис Ефимович - перелом двух ребер, вывих правой кисти, множественные ушибы и гематомы, отек гениталиев" - он поднял глаза на курсантов.
- Что Борис, по яйцам врезали?
Гальперин засопел и уныло кивнул.
- Так, а с другой стороны, - он перевернул страницу,- Ну имена мы опустим, ушибы всякие тоже... Перелом голени, два выбитых мениска, вывих коленного сустава - это, я понимаю, твоя работа Константин. Так, вывих локтевого сустава - это неясно кто, дальше перелом челюсти в двух местах, контузия второй степени - это явно Борис. Сломанный нос и еще одна контузия - тоже ясно. Еще один сломанный нос и четыре выбитых зуба - ну Гальперин, ты даешь, как кисть-то не сломал?
- Ну-у, я цепь велосипедную на кулак намотал.
- Понятно, - капитан прошелся в раздумье взад-вперед и вновь остановился перед курсантами.
- Скажу честно - я вас ребята не осуждаю, Сам бы так поступил, но..., - последовавшая пауза заставила курсантов нервно поерзать на стульях, - к моему сожалению, защитить я вас не могу. Этот тип, которому ты, Борис, челюсть сломал - племянник второго секретаря Одесского обкома. И с его подачи, прокуратура заводит дело о злостном хулиганстве и нанесении телесных повреждений. Так, что светит вам хлопцы от пяти лет лагерей. И на оправдание не надейтесь. Ни прокуратура, ни суд против обкома не пойдут.
Курсанты уныло молчали, уставившись в пол.
- Ладно, не вешайте носы, еще не вечер, - продолжил кавторанг, - сегодня среда. Народ еще после праздников не раскачался. Меня вот, приятель из прокуратуры предупредил. Пока дело оформят да в милицию передадут, пару дней пройдет. Я сегодня же оформляю приказ о вашем отчислении за "поведение, не соответствующее моральному облику офицера ВМФ". А вы собирайтесь и, чтобы завтра, крайний срок в пятницу, духа вашего в области не было, пока вам подписку о невыезде не вручили. На БАМ езжайте или еще куда подальше. Во всесоюзный розыск вас объявлять не будут - не высокого полета птицы, но в Одессу вам года три возврата нет. Постарайтесь для начала в какой-то вахтовый поселок, там за пропиской не слишком следят. Если в армию вас призовут, так у военкома вопросы могут возникнуть. По поводу того, что не служили, а военный билет с отметкой о принятии присяги есть. Расспрашивать будет - расскажете как было, но без подробностей. Отчислены мол за драку - и все. Если со мной свяжутся, я вам характеристику приличную дам. Все хлопцы, идите собирайтесь, да родных предупредить не забудьте. У тебя Николаев, родители-то где?
- Они уже шесть лет как на севере, на кооператив зарабатывают. Я с бабушкой жил пока школу заканчивал.
- Вот к ним и езжай, а впрочем - как хочешь. Все, свободны.
Глава 1
(Париж, 20 августа 2004 г.)
Несмотря на приближающийся вечер, Париж изнывал от летней жары. Заходящее солнце косо освещало, украшенные лепниной и колоннами фасады домов бульвара Капуцинов и пыльную листву деревьев. Голоса людей перемежались с гудками сотен машин. Французы возвращались с работы. Высокий, плотный мужчина в джинсах и песочного цвета рубахе навыпуск стоял на углу бульвара Капуцинов и Пляс д'Опера и курил сигарету. При этом он внимательно вглядывался в лица проходящих мужчин. Докурив сигарету почти до фильтра он загасил ее плевком и метким щелчком отправил окурок в урну. Еще раз посмотрев по сторонам, он потащил было очередную сигарету из пачки в нагрудном кармане, но вдруг остановился, толкнул сигарету обратно в пачку и широкими шагами поспешил к выходу из метро.
- Борька, сукин ты кот, ну наконец-то. Я уже думал, что не придешь, - не доходя нескольких шагов закричал он.
Гальперин, заматеревший и с намечающимися залысинами над высоким лбом, прищурился, привыкая к дневному свету после подземного перехода, и широко улыбнулся.
- Ну здравствуй, Костя, - он облапил друга и хлопнул его по спине. - Жутко рад тебя видеть. А за опоздание - прости. Сначала заказчик задержал, а потом я в ихнем метро малость заплутал. И мобильник у них под землей не работает.
- Да ладно, не парься. Главное встретились. Пошли посидим, пивка выпьем. Мы же с тобой больше десяти лет не виделись.
- Во Франции - пиво пить? Не-е-е.... Во Франции надо пить вино. А вообще-то, Костя, я бы лучше поел. С этим гребанным клиентом у меня с утра во рту кроме кофе ничего не было.
- Ну что за вопрос, пошли. Я здесь на бульваре один ресторанчик знаю. Там отличный буйабесс1 подают. И рачки2 там - лучше, чем в Одессе. Я их вообще-то больше под пиво потребляю, но и под белое вино тоже хорошо пойдет.
Через несколько минут друзья устроились за столиком на открытой веранде "Старого капуцина".
- Ну рассказывай, - потребовал Константин, - мы же с тобой сколько не виделись, с начала 93-го. И как ты меня нашел-то?
- А я тебя долго искал. Одесское справочное бюро ответило, что такой не значится. Потом, случайно, через одного приятеля в пароходстве на Сашку Кривоножко вышел, вот он мне твое мыло и дал. Только ты очень долго не отвечал.
- Тю-ю, "Бешеный Хохол", значит. Так у него адрес старый. У меня этот ящик всяким спамом забит. Я его только изредка проверяю.
- Да, а помнишь, как мы с ним в училище...
Подошедший в этот момент официант-араб прервал воспоминания. Костя, не глядя в меню, на вполне приличном французском, хотя и с сильным акцентом, сделал заказ.
- Ну ты даешь, - поразился Борис, - с каких это пор ты по-французски так "парлеешь"?
- А то...У меня же здесь поставщики. Не будешь понимать - обдерут как липку. Вот и пришлось изучить. В общем-то не так сложно. У меня вроде как способности к языкам оказались. В грамматике немного путаюсь, но общаться или документы прочесть - проблем нет. Ладно, ты лучше про себя расскажи.
- Ну, что. Тогда в 88-м мы расстались. Ты на север уехал, а я отцу телеграмму отбил и к нему в Севастополь. Рассказал ему все в подробностях. Он меня к своему приятелю в Новороссийск отправил. Тот, как в отставку ушел, завкадрами в порту работал. Сначала в порту поработал пока все документы оформляли, а потом электриком на сухогрузе стал ходить. Ты же знаешь, я плавать всегда хотел.
- Как же - морская душа, грудь в якорях... Моряк в третьем поколении, - улыбнулся Костя.
В этот момент официант принес бутылку белого вина, откупорил ее и налив в бокал грамм двадцать, протянул его Константину. Николаев понюхал, пригубил и, посмаковав секунду, кивнул официанту. Тот быстро налил два бокала и удалился.
- Ты и в вине стал разбираться, - опять удивился Борис, разглядывая бутылку, - Мускадет Севре, 2001 год. Шато дю Жоней, - прочитал он этикетку.
- Приходится, "нобле - оближ". Неплохое вино - попробуй. Кстати, название произносится - Мускаде. Последняя 'Т' не читается. Лучше молдавского муската, да и крымского тоже, тот крепленный и слишком уж сладкий. Да и молдаване в последние годы халтурить стали по-черному. Да ты дальше рассказывай.
В это время официант расставил на столе холодные закуски и разговор прервался пока друзья накладывали себе в тарелки салат с креветками.
- Дальше что, - продолжил Борис, накалывая креветку - в 91-м с Надюшкой познакомился и через полгода поженились. А в девяносто третьем хреново стало, фрахтов почти не было, зарплату по три-четыре месяца не платили. А тут и отец умер. Его, как флот делить начали, на пенсию выперли. Выслуги-то у него с избытком хватало, но переживал он очень. Всё-таки всю жизнь флоту отдал. Сердце у него сдавать стало и все старые болячки повылазили. Инфаркт его и прихватил, а дома-то кроме него никого не было. Соседи только через день милицию вызвали - мол свет в квартире весь день горит, а никто не отвечает. Мы с Надей в тот же день и прилетели.
- Да, ты же меня тогда со своей женой и познакомил. Только мы так и не пообщались.
- Прости, но не до того было. Похороны организовать, кучу бумаг оформить, потом квартиру продавали. Папины сослуживцы все приходили. У меня от всех их соболезнований чуть у самого инфаркта не было.
Некоторое время друзья ели молча. Официант принес супницу и разлил по тарелкам горячий буйабесс. Только когда с супом было покончено, Борис вытер салфеткой губы и продолжил.
- Вернулись мы в Новороссийск. С работой - швах, полгода ни фига зарплату не платили. Деньги, что за квартиру выручили, кончаться стали. Тут мамин двоюродный брат из Израиля приглашение прислал. Вот Надюша мне и говорит: "Поехали, что мы будем у моря погоды ждать. Ни у тебя, ни у меня никого нет". Она у меня тоже сирота. Поехали мы. Сначала у дяди в Хайфе жили, потом в Кириат-Биалик переехали. На машканту3 квартиру купили, однокомнатную. Там до Хайфы меньше получаса ехать. В порту полгода проработал, а потом меня в ЦАХАЛ4 призвали. Мой начальник в порту, отставной морской офицер, мне рекомендацию дал и кому-то из своих бывших сослуживцев позвонил. Ну меня в береговую охрану и направили. Посмотрели на мой опыт и сразу чин расаля дали. Это как в российском флоте главстаршина. На патрульный катер попал. Новенький - прямо с верфи, типа Супер-Двора. Не машина - зверь. Понравилось мне на ней ходить. И в экипаже у меня ребята подобрались отличные. В море, правда, далеко не заходили. Вдоль берега в основном - арабские шхуны с оружием перехватывали, что палестинцы на территории везут. Иногда до стрельбы доходило, но редко. Палестинцы на конфликт лезут только когда в шанс в газеты или на телевидение попасть. А так что - им саудовцы еще денег отвалят, а Россия и Китай опять оружие продадут. Через полгода до мичмана повысили. Потом на сверхсрочную предложили остаться. Платят неплохо, ну я и согласился. Так я там почти десять лет и прослужил. По ходу дела Технион5 окончил. Меньше года как в отставку ушел. Уговаривали меня еще остаться, но без офицерской школы старший мичман - это потолок, а я для той школы староват. К тому же "старички" вроде меня, после тридцати пяти в основном на берегу служат. Мне это не интересно. Вот сейчас в фирме, что медицинское оборудование поставляет, работаю. В основном томографы, УЗИ и прочую высокотехнологическую хрень налаживаю и обслуживаю.
