тёплое моховое гнездо, круглое, как шар.
Полевые мышки тащили в норы колосья, зёрна, семена и травинки.
А совы ловили мышей и складывали в дупла про запас.
Глухари, тетерева и рябчики вылетали на лесные дороги, клевали мелкие камушки и гальки, чтоб было чем перетирать в желудке грубую зимнюю пищу. Пока тепло, так и брусники поклюёшь, и жучка прихватишь, и гусеницу раздобудешь, а вот зимой ешь одну хвою с берёзовой мочкой да вспоминай, как летом обедал.
Мелкие птички готовились к отлёту. Собирались в стаи, кружились над лесом, пробовали крылья. Молодые учились у старых. Если бы послушать птичьи голоса, так и доносилось бы со всех сторон:
- Как ты летаешь?
- Кто тебя так учил?
- Почему перья не почистил?
- Почему нос грязный?
- Посмотрите, как хорошо летают мои детки!
- Ох, у меня в крыле сидит дробинка. Не знаю, как мне быть.
Но вот и кончились ясные дни. Первым холодом дохнула зима. Закружились сорванные листья. В одну ночь посветлели леса. Опавшим листом укрылись травы. Тоже и листья не зря падают.
Перелётные птицы потянулись на юг,
- До свидания, прощайте, - пищали пеночки, малиновки и славки. Они тронулись в путь от ельников к осинникам, из осинников в берёзовые рощи, через поля, через реки - подальше от зимы.
А над их опустелыми гнёздами уже падали снежинки, зябко трепетали последние листья. И ползли без конца, без края из-за сизых хвойных увалов низкие пухлые тучи. Уходила осень - надвигалась зима.
Теперь прятались лесные жители. Кто в траву, кто под корни, кто в норку. Нет тепла - нет жизни. Холодеет кровь, слабеют силы, хочется спать. Вот ящерица свернулась под корнями. Бабочка спит под корой.
Пауки укрылись в сухой дудке пустырника на лесной поляне. А в поле остались осенние цветы. Они не доцвели. Так и ушли под снег с раскрытой головкой полевые анютки, пастушья сумка да жёлтая ярутка.
Дремлют, ждут весны.
Пасмурно, пусто, бело в полях. Тишина в лесу. И везде снег. Белыми шапочками он лежит на пеньках, на сучьях, на еловых лапах. В снежной перине утонули кусты, мелкие ёлочки засыпаны до макушек. И над всем холодным безлюдьем лишь гуляка-ветер посвистывает, подвывает. Ску-у-у-ч-но, хххо-лод-но-о… Дует ветер, гонит позёмку, рассыпает серебряной изморозью, а когда устанет, придет на смену ему мороз. Ледяными иглами украсит стволы и ветки, опушит инеем края тёплых родников. Никак не мёрзнут они, не закроешь их льдом. Уж не сама ли Весна спряталась там, ждёт своей поры?
Да пока не время ей выходить, и хозяйничает над землёй зима - ночь года, сон лесов и полей.
В зимнюю стужу даже нам с тобой, мой маленький читатель, хорошо посидеть в тепле, послушать сказку и поспать дольше.
Так не хочется вставать в потёмках с постели. Да ведь тебе надо в школу, а мне на работу.
Зато лесные жители никуда не спешат. Нечего делать в сугробном лесу.
Спит медведь в глубокой берлоге. Спят ежи, укрытые листьями. Оцепенели летучие мыши в дуплах, жуки и бабочки в пеньках и колодах. И рыбы заснули в тёмных омутах, и лягушки во мху, и личинки под землёй.
Дремлют деревья в сонном зимнем царстве.
Только самые бодрые птицы и звери не спят зимой Трудно им, голодно и страшно, да они не умеют плакать не жалуются никому.
Мелкие синички с рассветом поднимаются. Едва посветлеет восток, они уж копошатся в вершинах сосен, ищут тлей, пауков, букашек. Так целый день: от дерева к дереву, от кустика к кустику. Нашёл корм - сыт и весел, не нашёл - ослаб и замёрз. А к вечеру, сбившись стайкой, они садятся тесно рядом, чтобы потеплее. И спят, прикрывая друг друга крылышками, всю долгую, морозную ночь.
Глубоко дремлет лес зимней ночью, а всё-таки не замирает совсем. Какие-то тени нет-нет и скользнут по снегу, где-то затрещат ветки, тягучий вой волков изредка пробудит тишину. И, прислушиваясь к голодному воплю страшных хищников, захрапят, затопочут лоси в осиновом болотце.
Дыбом встанет шерсть на их могучих шеях. Насторожится тонконогая, черноглазая косуля, прядая ушами, нюхает воздух. Готова бежать в любую минуту.
Обходя освещённые месяцем поляны, в осинники сбегаются зайцы, чтобы поглодать горькую кору молодых деревьев. И туда же, вслед зайцам, неслышно движется лисица с тонкой мордочкой и злыми глазками.
Не зря она крадётся так осторожно…
Пройдёшь на лыжах перед рассветом, и встретятся тебе то клочья заячьей шерсти, то кучка смятых перьев - остатки съеденного филином рябчика, то истоптанный, забрызганный кровью снег. Тут рысь прыгнула на неопытного лосёнка.
Разыграется к утру метель. Мягкий снежок прикроет ночные следы. Опять всё ровно, бело и чисто. Нехотя встаёт морозное солнце. Искрится снег.
Просыпаются птицы.
Снова синички кочуют по вершинам, зайцы отлёживаются в сугробах. Тетерева кормятся на берёзах. Снегири ищут нетронутый ягодник. Пёстрые щеглы летают по репьям.
Как-нибудь пробьются голодную зиму. Вылезет Весна из родников, пахнёт теплом, обогреет солнышком. Настанет новое утро года - легко вздохнут лесные жители.
В маленькой почке, закрытый тонкой коричневой кожицей, свернувшись, спал листок. В лютую стужу, когда от холода стонали сосны и берёзы, мороз так и колол нежную почку ледяными иглами.
Но кончилась долгая зима. Солнце всё сильнее пригревало землю. Прилетели пёстрые зяблики, и теперь всюду звенели их бойкие песни. Снег таял на полях, и чёрные важные грачи неторопливо расхаживали по проталинам.
Старая берёза согрелась, и от её корней вверх по стволу стал подниматься тёплый сладкий сок.
Дошёл сок и до почки-колыбели, принёс воду и пищу. Листок проснулся и начал расти в темноте. День и ночь бежал сок, день и ночь рос листок. Тесно ему стало внутри почки, он понатужился - щёлк! - лопнула почка, и листок выглянул на свет. Яркое солнце ослепило его, и он замер от восторга, глядя на новый, незнакомый мир.
А кругом всё сияло и зеленело. Пели птицы. Подснежники улыбались, качаясь на тонких ножках. Даже мрачная ворона с выщипанным хвостом, сидевшая на толстом суку, казалась доброй. Она кланялась солнцу и, закрыв от удовольствия глаза, во всё горло кричала: «Карр, карр! Весна! Весна!».
Листочку тоже захотелось с кем-нибудь поделиться своей радостью, он оглянулся, но, когда увидел рядом на ветке крошечные сморщенные листья, огорчился. «Наверное, мы самые некрасивые», - подумал листок.
В это
