плечами.
— Ты всё слишком драматизируешь, мой дорогой друг. Оба ордена в наших руках. Может какие-то отдельные группы сохраняют независимость, но основная масса людей подконтрольна. Они сделают именно то, что нам нужно. Несчастные идиоты думают, что Основатели мертвы или отошли от дел. А некоторые, представь себе, в открытую называют нас легендой. То-то они удивятся, если вдруг всё поймут.
Человек, который уселся за столик первым, с мрачным видом покачал головой.
— А если их всех пустят под нож? Думаешь, ордена смогут удержаться, если на них обрушится цвет аристократии?
Англичанин досадливо поморщился.
— В России произошла небольшая ошибка, причину которой мы сейчас выясняем. Всё было рассчитано, как по нотам. Сразу несколько факторов, которые обеспечил бы синергию. Нужные настроения в обществе, начало войны с Цин. Было даже не так важно, кто из кандидатов победит на Земском Соборое. При грамотной реализации плана, у них всё равно не оставалось бы иного выбора, кроме как сражаться с маньчжурами.
Потарабанив пальцами по столешнице, задумчиво продолжил.
— Сейчас важно понять, был это целенаправленный удар по нашим планам или случайность. Плюс, определиться с вариантами исправления ситуации. Последним, я уже активно занимаюсь. Всё же, это моя сфера ответственности.
Франк насмешливо фыркнул.
— Случайность? Не думаю. Кто-то раскрыл нас и переиграл. Вернее, этот кто-то обошёл тебя, из-за чего ты и не хочешь называть вещи своими именами. Но это поражение, мой друг.
Хмуро глянув на собеседника, Чарльз покачал головой.
— Пусть даже так. Это всего лишь одна проигранная битва. Тогда как война только начинается.
Теперь помрачнел и Жорж. Покосившись в сторону стойки, около которой крутились легко одетые официантки, цокнул языком.
— Никто не знает, когда всё произойдёт. Есть только приблизительные расчёты. И когда ОНИ окажутся здесь, всё здесь должно быть нашим. Единственные, с кем станут вести хотя бы какие-то переговоры — хозяева целого мира. В этом есть смысл. Во всех остальных случаях, нас ждёт незавидное будущее.
Англичанин неожиданно легкомысленно усмехнулся.
— Боюсь, при всех иных вариантах развития ситуации, будущего у нас вовсе не будет. Знаешь, давай мы лучше посмотрим последние доклады по Цин и сравним нашу информацию. А потом подумаем, как с ними лучше поступить.
Тот согласно кивнул и оба материализовали на столике по пачке бумаги, испещрённой рукописными символами. Вот официантка, которая через пару минут принесла им кофе, документов естественно не видела. Лишь недоумевала, почему этот представительный господин, в штанах стоимостью в три её зарплаты, больше на неё не пялится. Не то, чтобы она собиралась с ним спать, но подобное внимание со стороны явно богатого гостя, внушало уверенность в собственной внешности.
Чуть расстроенной девушке было невдомёк, что господину сейчас совсем не до неё — он был занят тем, что вместе с коллегой, пытался отыскать способ взорвать изнутри империю Цин.
Бестужевский аэропорт Петербурга, на три дня был закрыт для всех регулярных рейсов. Серая громада комплекса из стекла и бетона принимала только один вид самолётов — рейсы князей и их ближайших вассалов, что стекались в столицу из всех уголков империи. «Закрыт в связи с особыми обстоятельствами» — гласил приказ шефа Управления авиации Российской империи.
Совместить работу в обычном режиме и приём бортов высшей аристократии, было, по объективным причинам, невозможно. Высокородные дворяне, за спиной каждого из которых, стояла немалая сила, легко приходили в ярость, если заставить их ждать. Особенно в случаях, когда речь шла о самолётах, заполненных обычными пассажирами. Чтобы настоящий князь, который до реформ Константина Первого, был полноправным правителем своих земель, томился в ожидании, ради кучки обычных людей, которые себе даже такой мелочи, как личный самолёт, не могут позволить? Подобное заставляло владетелей скрипеть зубами, гневаться, а после приземления, вымещать злобу на тех, кто попадался под руку.
Потому, во избежание казусов со смертельным исходом, все княжеские борты направлялись в Бестужевский аэропорт. Здесь же находилась усиленная охрана — городовые, офицеры Третьего отделения и гвардия Рюриковичей. Множество Одарённых разных рангов, что следили за порядком и своим видом остужали головы тех глав родов, в поле зрения которых оказывались давние кровники.
Чтобы исключить потенциальные конфликты на парковке и в окрестностях, сегодня все терминалы вели к одному единственному выходу. Пустить князей обычным маршрутом, означало разделить их внутри здания, но дать возможность схлестнуться друг с другом снаружи. А задерживать каждую делегацию, у которой могут быть разногласия с иной, означало сразу же получить вопрос о том, по какому праву, одного из высших аристократов империи не выпускают за пределы здания. Тем более, когда кто-то другой, прямо в этом время покидает аэропорт под вспышки фотоаппаратов журналистов. В лучшем случае, это привело бы к обиде или выставлению виры. В худшем — грозило кровопролитием.
Один выход позволял урегулировать щекотливую проблему естественным образом — необходимость задержки объяснялась наличием иного князя, который вместе со свитой двигался наружу. А то, что Его Сиятельство оказался вторым в очереди, так ничьей вины тут нет. Во всём виновато время и законы физики. Никакого человеческого фактора. К тому же следующий сиятельный владетель, точно так же будет ждать, пока до выхода доберётся он сам. И двинется в путь только после того, как князь усядется в роскошный лимузин, а охрана займёт места в машинах сопровождения. Не раньше.
Это примиряло с необходимостью ждать и снимало нервное напряжение. Да и мстить за неудобства, было некому. Потому как, люди вроде и правда не виноваты. Зачем платить виру за убийство тех, от чьей смерти даже не испытаешь удовлетворения? А физика и время — абстракции, до которых не добраться. Так и успокаивали себя князья, ожидая, пока их вежливо попросят направиться к выходу. Тем более, чтобы их не раздражал вид графов, баронов, да нетитулованных дворян, которых выпускали беспрепятственно, не опаясясь, что те рискнут нарушить закон перед очами гвардии Рюриковичей, высшую знать с комфортом устраивали в бизнес залах. Напитки, угощения, красивые девицы в рубашках с глубокими декольте и до смешного, коротких юбках. Всё, что угодно, лишь бы выдавить из головы ненужные мысли.
Правда, оказавшись на полпути к выходу, князья чувствовали оттенки чужой силы, что по мощи была не меньше их и возмущённо хмурили брови. Мол, почему этим можно тут торчать, а их вынудили ждать? Потом присматривались, узнавали и чаще всего пытались побыстрее миновать пару стоящих около стойки мужчин.
Впрочем, ни у одного это пока не получилось — обычно навстречу князю шагал Ярополк Голицын, одетый в парадный мундир рода и после вежливого приветствия, приглашал переброситься парой слов. В более редких случаях, со своего места срывался Ратибор Оболенский, чьи методы общения были куда менее уважительными. Зато реакция на них, как правило, была похожей — князь со свитой окутывались щитами и тянулись к силе.
Высокие чины, что отвечали за безопасность, были происходящим чрезвычайно недовольны. Но поделать ничего не могли. На пальце каждого из двух князей красовалось по перстню с гербом Рюриковичей. Да не наградные или признающие, что позволяли в случае конфликтной ситуации, выступать в качестве почти полноценного члена рода, который тебя одарил. А повелевающие, с отпечатком силы старого императора и правом отдавать приказы гвардии, чиновникам да слугам.
— Измельчали нынче богатыри. Никто даже не пробует отпор дать. Скучно, — протянул Оболенский, отпивая вина из бокала.
— Так мы здесь и не ради войны, Ратибор. Ты же помнишь? — иронично приподнял брови Голицын.
Тот тяжело вздохнул и влил в себя остатки вина из чаши. Угрюмо глянул на шарахнувшегося в сторону барона, который только сейчас рассмотрел их лица и едва не впечатался в бетонную стену.
— Каков же подлец, — пробормотал князь, снова наполняя свою чашу.
— Почему это он подлец? — с интересом глянул на перепуганного и быстро удаляющегося дворянина, Голицын.
Его соратник по сегодняшнему заданию задумчиво цокнул языком.
— Раз так испугался моего вида, что чуть не проломил стену, значит подлец! Честные люди от кавалергарда бежать не станут, — подбоченился он.
По случаю торжественного визита, Оболенский не только добавил к своим артефактам перстень Рюриковичей, но и сменил мундир. На белую, украшенную многочисленными регалиями, форму лейб-гвардии кавалергардского полка.
Его
