глотании (особенно в раннем возрасте). Зачастую я чувствую себя «достаточно хорошо» в
окружении людей, признанных «не достаточно хорошими» другими. Потому что вероятно нет
ничего хуже того чувства, когда вы не соответствуете чему-либо ─ когда вы не достаточно
хороши чтобы тусить со всеми остальными, с теми кто с удовольствием тусят с такими, как
они.
Когда Мози вошел в мою жизнь, он понял меня. Затем он вошел в мою семейную
трагедию и стал одним из нас. Не было никаких специальных действий и стараний, все было
мгновенно и естественно. С тех пор такого не происходило и навряд ли когда-нибудь
произойдет. Это был шанс, который дается раз в жизни и я по-королевски все испортила.
Часто ли я о нем думаю? Ну, «постоянно» может считаться как часто? Хочу, чтобы вы
знали, я не сумасшедшая и не одержимая. Но никто и никогда не вел себя так, как он. Ради
меня Мози пошел на крайности, это было дерзко, это было нагло, это было почти
демонстративно ─ то, как он вошел в мою жизнь. Мне не нравилось, что он действовал без
моего согласия, но я обожала то, что он инстинктивно знал то, как я нуждалась в нем.
Уверенна, вам интересно, что же произошло и думаю, я должна рассказать вам. Мози
женился на девушке из Эквадора и у них родился мальчик по имени Игорь.
Что?
Это не то чего вы ожидали?
Знаю. Это не мексиканское имя и даже не традиционное испанское. Вообще-то это
русское имя!
Ой, подождите. Вас удивило не это?
Ах, то, что он женился на ком-то другом! Правильно. Именно это.
Почему это должно было вас удивить? Потому что история должна была стать
историей любви?
Ну, так и есть. Я, в конце концов, влюбилась. Ну, вроде того.
Его звали Дэйл и он был из Аннаполиса. Он вырос в семье военных, но он, так же как и
я боролся за социальную справедливость и стал режиссером документальных фильмов. После
того как закрыли Pathways, я стала работать у него. Я была главным поставщиком, занималась
обеспечением питания, макияжем и редактированием. Я также выполняла несложную
операторскую работу, писала диалоги и иногда подрабатывала на стороне, когда у Дейла были
проблемы с финансированием. Мы жили вместе в квартире рядом с набережной Венис, у нас
был кот по кличке Китти и три разных вида горчицы в холодильнике для любого случая.
Достаточно хорошая жизнь, вы так не думаете?
Конечно, так и было. И я могу рассказать вам об этом, потому что пишу это у себя на
кухне.
Дейл и я решили никогда не вступать в брак, потому что лучше мы будет тратить
деньги на то, что по-настоящему важно для нас. Нам нравиться вместе смотреть зарубежные
фильмы, тереться ногами и есть еду на вынос. Не то чтобы мы не трахались, потому что
иногда и такое бывает. Но Дейл и я, как брат и сестра, которые дерутся за место для ног и
раздельно ведут свои финансы. Я больше не пью по пятницам и перестала злоупотреблять
случайными половыми членами. Мы больше команда, чем пара. Мы лучше как партнеры, а не
любовники.
Ну, если уж Мози женился, сделал ли он это по любви? И если я с Дейлом, то чем
закончится эта история?
Позвольте мне заверить вас, когда Мози ушел из Pathways, это был не последний раз,
когда мы с ним виделись.
И чтобы ответить на ваш вопрос ─ история направляется на юг. Она направляется по
дороге в Мексику.
Часть вторая.
Глава 14.
В шесть часов утра звонит телефон. Так получилось, что я уже проснулась и
упаковываю напитки, потому что у Дейла сегодня съемки в восточном Лос-Анжелесе. Я
готовлю ланч для него и всей съемочной группы, которая состоит из Дейла, стажера и его
приятеля из школы кино, Джима. Они снимают часть о временных рабочих, и им пришлось
начать съемку до восхода солнца, так как именно в это время приезжают рабочие, чтобы
занять места и получить распределение.
Я кладу сыр и салями на хлеб для тостов и смотрю на входящий номер, может, это они
что-то забыли и теперь звонят мне. Я не узнаю номер и позволяю звонку переключиться на
автоответчик, продолжая готовить восемь стоящих передо мной бутербродов.
Сперва я не узнаю голос на автоответчике.
Почему я лгу?
Забудьте.
Я моментально узнаю его. Но прошло так много времени с тех пор, как я слышала его,
и мне трудно поверить, что он действительно звонит мне.
─ Лана? ─ говорит он и мое сердце делает сальто. ─ Это Мойзес де ла Круз. ─ И мое
сердце делает сальто назад. ─ Возможно, ты не помнишь меня. ─ Теперь мое сердце может
получить золото по многоборью. ─ Надеюсь, что помнишь. Ну, я хотел узнать, не могла бы ты
мне помочь?
Он говорит что-то еще, или, во всяком случае, я думаю что это так. Затем он диктует
свой номер. Нож от горчицы падает на пол, забрызгивая меня желтым цветом. Я окаменела, превратилась в живую статую, глупо онемевшую на кухне. Думаю о том, что должна
подбежать, схватить телефон и не упускать этот шанс. Но я не могу вспомнить, где лежит
телефон, не говоря уже о том, как двигать ногами и дышать. Я стою здесь ошеломленная
потому что, что-то внутри меня говорит: Лана, это та часть, где начинается твоя
настоящая прекрасная жизнь.
Как видно, Мози Круз сам загнал себя в угол установленных границ. Получается, что у
него никогда не было времени привести в порядок свои документы, а теперь столько лет
спустя это создает ему проблемы. И если он звонит мне, это означает что ему больше некому
позвонить. Это означает, что он один.
Я везу бутерброды в восточный Лос-Анжелес, и когда приезжаю на съемочную
площадку, говорю Дейлу, что не могу с ним сегодня работать, потому что мне необходимо
найти способ вытащить задержанного из временного места задержания. Я говорю ему, что
Мози мой старый клиент и близкий друг Алексея. Дейл машет мне рукой на прощанье, жуя
бутерброд, и рассыпав картофельные чипсы на колени покрытые салфеткой.
На обратном пути в Венис, пока стою в пробке, я просматриваю в Гугле тарифы на
консалтинговые услуги различных адвокатов по вопросам иммиграции. В какой-то момент, когда во мне включается режим социального работника, я понимаю, что Мози, скорее всего, обратился ко мне из-за моих профессиональных навыков в этой области, а не из-за желания
увидится со мной, как я изначально предположила. Вероятнее всего он счастлив в браке и
звонит мне, только чтобы посоветоваться о том, как обойти систему. Осознание этого факта
бьет по мне больно, как удар животом об воду и я чувствую себя хищницей.
Моя задача помочь парню, а не предаваться романтическим фантазиям. У меня
отвращение к самой себе за то, что я такая взбалмошная и чересчур раздуваю наши
взаимоотношения до тех пор, пока они не приобретают какое то мифическое значение в моей
голове. Мози и я никогда не были несчастными любовниками. Ну и что если он спал в моей
постели? В подвале было холодно, а мы все ищем теплое местечко ─ даже дикие животные.
История Мози и Ланы ─ это не история любви. Это отношения, заключающиеся в помощи,
профессиональном обмене, говорю я себе, когда нажимаю на газ и наконец-то выезжаю на
скоростное шоссе.
При съезде с автомагистрали стоит знак «стоп» и я пристраиваюсь за седаном. Его окна
тонированы, так что я не могу видеть, кто сидит внутри. Я притягиваю ногу к груди и
переключаю радио. Мне так не терпится увидеть Мози и не только, чтобы снова услышать его
голос как на моем домашнем автоответчике, который гудит у меня в ушах, делая меня
безвольной. Седан дает немного назад и наконец-то выезжает на шоссе.
Кого я обманываю? Я ходячее, живое отрицание. За короткое время, что я его знала,
Мози Круз покорил мое сердце.
Ему предъявлено два обвинения в нарушении общественного порядка. Оба за
граффити. А вы не знали ─ его поймали и задержали за то, что считается незаконной
росписью? Мози хороший парень. Я поняла это в тот момент, когда впервые встретилась с
ним. Ну и что, если он член банды занимающейся живописью ─ это не похоже на
организованную преступность.
Оказаться в изоляторе, все равно, что оказаться в тюрьме. Вообще-то это и есть
тюрьма, менее охраняемая и без четких и соответствующих предписаний и наказаний. Люди
находятся здесь Бог знает за что, и черт знает на как долго. Некоторых просто ловят на
границе и депортируют в их страны для репатриации, не спрашивая, по какой причине они
оказались в стране. Здесь свое собственное государство, буквально чистилище, без окон и
дверей, и без надежды на будущее. Что за страшное чувство, считаться незаконным на кусочке
божией земли, на которой вам пришлось оказаться.
Я действую довольно убедительно, регистрируя себя как социального работника. У
