меня даже есть удостоверение личности, чтобы доказать это. На мне шелковая блузка и
деловые-приделовые очки. Я даже надела юбку. Единственное, что не может успокоится, это
маленький шарик надежды, прыгающий у меня в груди, который прихорашивается, кусает
ногти и желает полного воссоединения. Этот шар надежды ─ слеп. Он женат. А ты и Дейл, ну
ты и Дейл просто существуете.
Я говорю этому шарику надежды заткнуться и окатываю его ведром полным
реальности. Прекращай глупо себя вести и воспользуйся своим положением.
Войдя, я сразу вижу Мози. Он ждет меня за столом и делает зарисовки ─ парень всегда
что-то создает. Он поднимает голову и видит меня, и я машу ему как нормальный человек.
Каждая клеточка моего тела гудит и пульсирует в предвкушении чего-то. Возможно, это
частички аннигиляции (полного уничтожения) и я исчезну, как Капитан Кирк, прямо из
данной организации и закончу свои дни на какой-нибудь сумасшедшей планете из
пенополистирола, среди блестящих и горячих камней и инопланетных девочек амазонок.
Потому что даже это, не было бы более невероятно, чем происходящие. Прошло три года, а
мое сердце болит, словно все было только вчера.
Мози подходит ближе и притягивает меня в свои объятия. Я так люблю его объятья,
хочу жить и умереть окутанная ими. Хочу стать частью этих объятий и больше никогда и
ничего не делать. Он по-прежнему пахнет кедром и мускусом, лесом и красками. Его волосы
больше не такие длинные и лишь спадают на его глаза, делая его невероятно сексуальным.
Теперь он больше похож на зрелого мужчину, даже стал больше и сильнее, или это просто
шарик надежды слишком переволновался. Объятия затянулись, но я не хочу их разрывать.
Затем я вспоминаю, что он муж и отец и быстро отступаю от него.
─ Привет Лана. Прекрасно выглядишь. Так рад снова увидеть тебя.
─ Я тоже рада увидеть тебя Мо. Ты выглядишь старше. В хорошем смысле! ─ быстро
добавляю я, иногда я бываю такой идиоткой. Напомнить ему о разнице в возрасте. Заметано.
Сделано.
─ Прости, что заставил тебя притащиться сюда. У меня больше никого нет. Я мог бы
позвонить Лексу, но я не хотел пугать его.
─ А что насчет твоей жены? У нее нет гражданства?
─ Ах, да. Мы расстались. И да, у нее не было гражданства. Но у моего сына есть ─ так
что, это хорошо, но едва позволяет мне видеть его.
Нет жены. Нет жены. Нет-жены-нет-жены-нет-жены.
─ Я хотел разобраться со своим дерьмом прежде, чем снова увидеть тебя. Хотел, чтобы
у меня была прекрасная работа, и что-нибудь хорошее, что я мог показать тебе. Я не хотел
встретиться с тобой вот так. ─ извиняясь, он обводит рукой вокруг нас.
Он до сих пор ищет моего одобрения. До сих пор видит во мне соцработника, которого
он хочет задобрить своими достижениями.
─ Мне просто приятно встретиться с тобой, Мози. Ты не должен быть идеальным.
Боже, ты знаком с моей сумасшедшей семьей! В любом случае я не верю в совершенство. Ты
уже говорил с адвокатом?
Он проводит рукой по волосам, и я вижу, что он по-прежнему носит серебряное кольцо.
Браслетов больше нет, как и шапочки. Но возможно здесь такой дресс-код и его стиль не
изменился.
─ Да уж. Это, скорее всего, проигрышное дело. Похоже, что меня депортируют, как
только пройдет процесс. Они уже не в первый раз пытаются, Лана и у меня несколько
правонарушений. Все картины взаимосвязаны, но они настаивают на их нравственной
распущенности. Ты знала, что когда добавляешь политические нотки в свое публичное
творчество, они могут привлечь тебя по обвинению в терроризме.
─ Это самое нелепое, что я когда-либо слышала, ─ говорю я присаживаясь на стол. Это
граффити, а не Аль Кайда.
─ Да, но в последнее время они стали строго наказывать. Это не Pathways, где мы
каждый раз меняли мир своей живописью. Помнишь? ─ спрашивает он и его лицо озаряется
улыбкой.
О, да, я помню. Дело всей моей жизни было брошено в руки публичного голосования.
И я помню, как находилась под вашим пристальным вниманием, под вниманием Мози и
чувствовала себя так же как сейчас ─ разгоряченной и нервной, и такой по сумасшедшему
увлеченной им. Думаю, это не изменилось.
─ И это все? Нет апелляции? Ты просто вернешься в Мексику? Сколько тебе было,
когда ты уехал из страны? У тебя хотя бы есть там хоть какие-нибудь знакомые?
Мози обдумывает мои вопросы и кивает головой, почесывая лоб.
─ Да. Я ничего не могу поделать с этой ситуацией. Так что мне придется последовать
их решению.
─ Как ты собираешься вернуться назад? Они просто отвезут тебя до границы и оставят
там. Откуда ты? Из Мехико, не так ли? У тебя есть средства добраться до туда?
Мози смеется надо мной, скрещивая руки на груди и откидываясь на спинку стула.
─ Ты совсем не изменилась. По-прежнему командуешь всем вокруг. Пытаешься
убедиться чтобы все было по справедливости. Да, это моя история, Лана. Они вышвыривают
меня отсюда. И я собираюсь вернуться туда, откуда я родом. Я угроза для общества.
─ Уфф. Будь угрозой для моей задницы.
─ Я и так угроза для твоей задницы. Серьезно, ─ говорит Мози, дьявольски улыбаясь и
выгибая бровь.
От его слов я краснею. Все мое тело переполнено адреналином и серотонином.
─ Если я останусь здесь, то могу разукрасить каждую поверхность. Я стану оставлять
фразы везде по всей Америке.
─ А что насчет больших дел? Разве ты не делаешь какие-нибудь фрески? Какие-нибудь
поручения, заказы ─ что-нибудь положительное, что мы могли бы показать судье?
─ Что? Теперь ты мой адвокат? Лана, я не поэтому звонил тебе. Я хотел попрощаться,
увидеть тебя до отъезда.
─ Если ты не собираешься бороться с этим, то ты сошел с ума.
─ Ты всеми силами борешься за всех остальных, но ты никому не позволяешь бороться
за тебя.
Я пересаживаюсь на свой стул и тру невидимое пятно на моей юбке. Я всегда слышу на
много больше в его словах. Я слышу то, что хочу услышать. Я должна усвоить это. И я делаю
глубокий вдох.
─ Ладно, Мози. Мне надо идти, ─ говорю я, вставая со своего места. ─ Утром я сделаю
несколько звонков, чтобы узнать, что мы можем предпринять, чтобы обжаловать это решение.
Если они переведут тебя, то позвони мне так скоро как сможешь. Они часто переводят
задержанных и я не знаю, куда они могут тебя отправить.
─ Как ты думаешь, прежде чем ты уйдешь, может мы могли бы ─ ты могла бы…
─ Что? ─ я сажусь обратно, отмечая серьезность его тона.
─ Просто поговори со мной как с человеком. Я имею в виду ни как с кем-то, чье дело
ты рассматриваешь. Поговори со мной как с другом, как с тем, кем я был для тебя те пару дней
в Детройде. Никакого Pathways, никакой профессиональной ерунды. Просто Лана и Мози.
Я задерживаю дыхание в легких, но все равно чувствую, что теряю контроль над собой.
Я не могу справиться с такими отношениями без границы между мной и Мози. Я достаточно
открыта, даже учитывая расстояние в три года между нами. Даже с наличием жен и парней, а
также детей. Я по-прежнему не могу пресечь этот поток эмоций. Возможно, его депортация к
лучшему, которая в буквальном смысле проложит между нами тысячи миль. Он не сможет
покорять меня, находясь там. Его отправка в другую страну. Он не сможет добраться до меня.
Мози скользит рукой по столу, ладонью вверх, его лицо умоляет меня быть с ним
нормальной, а не быть такой вспыльчивой, защищающейся, нервной и властной сучкой.
Сейчас он нуждается в утешении, понимании и поддержке. Меня учили таким вещам. Я могу
делать это на автопилоте.
─ Мне жаль, Мози. Это должно быть очень расстраивает тебя, не говоря уже о том, что
пугает. Давай рассмотрим план действий, чтобы процесс прошел как можно мягче.
─ Лана, ─ кричит он и я подпрыгиваю на стуле. Он со злостью смотрит на меня и
пробегается рукой по своим блестящим, черным волосам. ─ Разве ты не можешь сделать это?
Разве ты не можешь быть со мной настоящей? Просто попробуй. Один раз. Пожалуйста.
Чувствую, что могу заплакать. Я не знаю как себя вести. В моей жизни было много
парней и сексуальных отношений, но мои чувства к Мози пугают меня и делают
незащищенной. Не знаю должна ли я заплакать или ударить его в живот, или упасть в его
объятия.
─ Ты можешь обнять меня? Признать, что беспокоишься обо мне? Мы можем признать,
что между нами всегда что-то было, а мы были слишком напуганы, чтобы отдаться этому?
Могу ли я сказать это?
Его большие карие глаза излучают тепло, пытаясь уговорить меня согласиться. Моя
оборона ударяется в отчаяние, и я вскакиваю со стула.
─ Я… э-э.
─ Лана, я все еще хочу тебя. Никогда не переставал хотеть тебя.
Я всегда хотела от него услышать эти слова. Эти же слова я так давно хотела сказать
