— Ничего не ушиб, Алексашка? — заботливо проговорил Андрей и, опустившись на колени, принялся тщательно ощупывать ее ноги, начиная с лодыжек и поднимаясь все выше и выше. — Да стой спокойно, чего ты?!
Но стоять спокойно Санька, естественно, не пожелала и мгновенно отпрянула в сторону.
— Ну чего ты, в самом деле? — повторил удивленно Андрей, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. — Я просто проверить хотел, все ли в порядке у тебя.
— Все у меня в порядке! — торопливо проговорила Санька, невольно краснея и опуская глаза. — В полном!
— Ну и ладушки тогда! Дальше что делать думаешь?
Этого Санька не знала, ибо лошадок кто-то все же успел умыкнуть. И пока она раздумывала, как же теперь быть, сверху вновь донесся все тот же властный голос.
— Отходим! — прогремел он, и Санька, повернув голову, увидела, как проскакал мимо всадник в кольчуге, алом плаще и позолоченном остроконечном шлеме с белыми перьями. За всадником, стараясь не отстать, промчалось в том же направлении еще не менее сотни воинов, тоже весьма хорошо экипированных и вооруженных. Затем торопливым ходом потянулись пешие ратники, вооруженные в основном копьями, бердышами или простыми топорами на удлиненных рукоятках.
— Кто это? — спросила Санька Андрея, имея, конечно же, в виду всадника в алом плаще. — Начальник ваш?
— Начальник! — насмешливо хмыкнул Андрей. — Слово какое дивное у тебя выговорилось: начальник! Да это воевода наш заглавный! — с какой-то особой теплотой и гордостью добавил он. — Болотников это, Иван Исаевич!
— Болотников? — восторженно и вместе с тем недоверчиво проговорила Санька, провожая жадным взглядом быстро удаляющихся всадников. — Сам Болотников?
Не отвечая, Андрей лишь молча кивнул, а Санька все смотрела и смотрела в ту сторону, где медленно оседала пыль от промчавшейся кавалькады и молча брели в этой пыли угрюмые вооруженные мужики.
Болотников, легендарный вождь восставших крестьян, кумир ее детских грез, только что промчался мимо, а Санька даже лица его толком рассмотреть не успела. Только и заметила бороду да шлем, на глаза самые надвинутый.
— Ну, так что? — вернул Саньку к действительности голос Андрея. — Куда сейчас, Алексашка, двигать думаешь? В Тулу?
Санька ничего не ответила, да и что было отвечать. Лошадок увели, выходит, что бричка эта полностью теперь бесполезной для Саньки сделалась. А пешком.
Вообще-то, ногам ее было уже не так больно, как раньше, но все равно пешочком до самой Тулы.
Интересно, а сколько до нее отсюда километров? Впрочем, в то их время в километрах расстояние еще не высчитывали. В верстах, кажется.
— Одежка на тебе дивная, — задумчиво проговорил Андрей. — И обувка тоже не в наших местах изготовлена. И мнится мне, что встречал я недавно весьма схожую. Только вот где и на ком — этого никак не припомню.
Сердце Саньки радостно забилось.
— Слепой бандурист с мальчонкой-поводырем? — напомнила она дрожащим от волнения голосом, и даже дыхание затаила в ожидании ответа. Господи, хоть бы это так было. скажи, что это так. что это они.
— Точно, бандурист! — удовлетворенно кивнул Андрей. — И мальчонка при нем, тебя старше немного. Пришли утречком сегодня в наш стан, так портки на мальчонке такие же, как твои! И обувка, вроде, такая же.
— Это же брат мой! — не проговорила даже, прокричала Санька, взволнованно хватая Андрея за руку. — Брат мой Иван, я потеряла. потерял его и теперь ищу.
Впрочем, опомнившись, она тотчас же отдернула руку, а Андрей как-то странно на Саньку посмотрел.
— Ну, тогда тебе тем более в сторону Тулы подаваться надобно, — сказал он. — Вот только бричка твоя теперь безлошадная. И товар весь, ироды, разорили. Жалко, поди, добра-то?
Вместо ответа Санька лишь безразлично пожала плечами. Лошадок ей было жалко, а вот тючки эти. Да пропади они пропадом. Впрочем, они и так уже пропали.
— Ты верхом без седла, Санька, ездить умеешь? — спросил Андрей и очень удивился, когда Санька отрицательно мотнула головой. — Вот те на! А в седле?
Санька вновь мотнула головой.
— Что ж ты за сын купеческий, коль до сих пор верхом ездить не выучился? Или ты и не сын вовсе? — внезапно добавил он, понизив голос почти до шепота. — Дочка ты купеческая переодетая, что, угадал ведь?
Санька так и обмерла вся.
Вот и Андрей легко ее раскусил! И что он предпримет, и не взбредет ли в голову ему что-то нехорошее, тем более что Санька теперь в полной его власти? И заступиться некому, и некому даже пожаловаться в случае чего. Нет у них тут никакой власти и никакой правовой основы, пусть даже самой жестокой и неправедной. Одно лишь право тут имеется: право сильного! Кто сильный — тот и прав, у кого оружие — у того и власть!
А Андрей все смотрел и смотрел на Саньку странным, задумчиво-затуманенным каким-то взглядом. и чем дольше он этак смотрел, тем более Саньке не по себе становилось.
— Красивая ты! — задумчиво проговорил Андрей, наконец-таки отводя взгляд. — Звать то тебя как? Санькой?
Не отвечая, Санька лишь молча кивнула, стараясь при этом не встречаться с Андреем взглядом.
— Тебе б, Санька, сарафан ситцевый с вышивкой да косу по пояс — от женихов отбоя не было бы! И знаешь, — добавил он, немного помолчав, — я бы и сам одним из первых был! Не вру, вот те крест! Ты чего?
А Санька, разрыдавшись во весь голос, опустилась обессиленно на редкую придорожную траву и закрыла лицо руками.
— Ну, чего ты? — встревоженно повторил Андрей, садясь рядом с Санькой и осторожно дотрагиваясь пальцами до ее запястья. — Кожа у тебя нежная какая. прямо как у дочери боярской или даже у княжны.
— Пожалуйста! — давясь рыданиями, проговорила Санька, борясь с желанием немедленно отдернуть руку и не решаясь этого сделать из боязни рассердить Андрея. — Не делайте со мной ничего плохого, пожалуйста! Я девочка еще. мне это рано. ты лучше просто убей меня. просто убей лучше, чем что-либо такое.
— Да ты что, Санька! — возмущенно и одновременно с некоторым смущением воскликнул Андрей, отпуская Санькину руку и вскакивая. — И в мыслях ничего такого не было! Вот чем хочешь могу поклясться!
— Правда? — проговорила Санька, все еще всхлипывая и не отрывая ладоней от лица.
— Да вот те крест! А ежели что-то не то ляпнул — ты уж прости, не обижайся зазря! И про то, что ты девица, — никому не скажу! Только ты глаза вытри, негоже парню нюни распускать! Вот тебе утирка, она чистая.
— Спасибо!
— Не за что!
Поднявшись на ноги и тщательно вытирая лицо куском полотняной материи, Санька постепенно успокоилась.
— Это ты меня извини, — проговорила, вернее, прошептала она все еще дрожащим от недавних слез голосом. — За то, что так плохо о тебе подумала!
— А сейчас и подводу тебе организуем! — не отвечая, радостно воскликнул Андрей. — Эй, Силантий! Подвезешь парнишку до нашего стана?
— Подвезу, отчего не подвезти, — послышался со стороны шляха чуть дребезжащий стариковский голос.
Обернувшись, Санька увидела простую телегу, которой правил пожилой мужчина необычно уродливой внешности. Впрочем, Саньке уже все равно было, на чем ехать и с кем. Не трогали бы, с расспросами не приставали, и ладно.
А мысль о том, что в скором времени она все же встретится с Иваном, согревала душу.
— Ну, бывай, Санька! — крикнул Андрей, дождавшись пока Санька взберется на прелую пахучую солому, разбросанную по всей телеге, и лишь после этого птицей взлетая на гнедого своего жеребца. — В стане встретимся!
Глава 9
Воинский стан буквально поразил воображение Саньки. И даже не огромными своими размерами, а скорее той суетой и неразберихой, которая здесь царила. Она все же представляла себе военный лагерь (пусть даже и стихийно восставших крестьян) как-то иначе.
Может, потому, что фильмов исторических насмотрелась?
Огромные толпы конных и пеших людей (большей частью вооруженных), шум, гам, угрожающие выкрики вперемежку с лошадиным ржанием. все это подействовало на Саньку крайне угнетающе.
Вот слева от нее двое здоровенных мужиков, только что мирно беседовавших, вдруг с диким ревом бросились друг на друга, ожесточенно молотя кулаками. Драчунов тотчас же окружила толпа, подбадривающая их восторженными криками. впрочем, окончания сего поединка Санька не дождалась. Телега, хоть и не быстро, но все же продвигалась вперед. а Санька все вглядывалась и вглядывалась в бушующее человеческое море вокруг.
Где-то тут, среди прочих, должен был находиться Иван со своим слепым бандуристом, но сколько Санька ни вглядывалась, так нигде и не смогла их обнаружить.
Вместо этого с ужасом увидела справа от себя два столба с перекладиной, на которой мерно покачивались пятеро повешенных, двое из которых были совершенно без одежды.
— За что их, дяденька? — дрожащим голосом поинтересовалась она у Силантия.
