— Речь идет не просто о том, чтобы заказать еду, а том, что любила мама. Она любила, — объясняю я ему, пока мы спускаемся по лестнице. — Наши родственники и друзья принесут еду, поэтому нам не нужно ее покупать.
— Хорошо, все что захочешь. Ты только скажи, чем я могу тебе помочь, — говорит Трей, пожимая плечами, когда мы садимся в кабриолет. — Не то, чтобы у меня имелся большой опыт в приготовлении пищи. Я просто подумал, мы могли бы сделать то же самое, что мы делали для отца.
— Эбигейл Кирш проделала невероятную работу на похоронах Виктора, но у нее и мамы, по крайней мере, очень разные вкусы, — добавляю я, усмехаясь.
— Твой отец ездил в лимузинах марки «Bentley», в то время как моя мама была счастлива в этот старом кабриолете. Не волнуйся, ты можешь посидеть и пообщаться с отцом, пока Дарла и я занимаемся едой.
— Прекрасно. Будет любопытно, — говорит он, откинув голову на подлокотник, пока я завожу машину и включаю передачу.
— Может быть, нам удастся поговорить о его романе с моей мамой.
— Отстань!
Я отпускаю сцепление и нажимаю на газ, проскакивая через первые три передачи.
— Черт побери, машина еще такая быстрая. Прости, что испорчу твою идеальную прическу, — хихикаю я.
К тому времени, когда мы достигаем дома отца, Трей, похоже, уже рад выбраться из машины. Телефон звонит в моей сумке, я его вынимаю и закатываю глаза.
— Это опять Харрис.
— Просто скажи ему, что ты бросаешь, — говорит Трей небрежно. — Тебе больше не нужна эта работа.
— Здравствуйте, мистер Шерман, — отвечаю я, качая головой в сторону Трея и глядя на него неодобрительно.
— Мне нужна последняя информация по делу Эддисона, — говорит тот, избегая каких-либо любезностей. — Как у тебя обстоят дела с этим?
— Ну, сэр.., — я делаю паузу, пытаясь вспомнить, что говорила ему при нашем последнем разговоре. — У меня нет ничего нового, чтобы я могла вам рассказать, с момента нашего последнего общения. Я не заметила ничего необычного во время поездки в Женеву, но все прервалось из-за смерти Виктора.
— Таким образом, мы застряли? — ворчит он, явно перекладывая стопку бумаг на своем столе.
— Мне очень жаль, сэр, но да. Я считаю, нам не за что зацепиться.
— Ох, из-за того, что он Эддисон, готов поспорить, на него что-то должно быть, — заявляет он. — Мы просто не видим этого в данный момент. Будешь ли ты на работе в понедельник?
— Нет. Моя мама умерла сегодня утром, и мы провожаем ее в последний путь в выходные, — объясняю я ему, немного задыхаясь. — Я осталась здесь, чтобы провести некоторое время с ней, потому что она была так больна.
— Ладно, я слышал, что ты была в Монако, — иронизирует он.
Видимо, он все-таки прочитал онлайн-таблоиды.
— Я была там недолго, сэр. Эта поездка тоже была прервана.
Я делаю паузу, не давая никаких дальнейших объяснений.
— Да, я читал. Это из-за передозировки другого сына Эддисона, — говорит он с некой дерзостью в голосе. — Теперь они думают, что он был отравлен, возможно, своим братом.
— Трей не имеет ничего общего с этим, — быстро выпаливаю я. — Я могу сказать вам это со стопроцентной уверенность!
— Тебе не кажется, что ты довольно хорошо устроилась с этим Треем. Возможно, у тебя появился скрытый мотив? Оглядываясь назад, у тебя, казалось, имелась чертовски сильная мотивациюя, чтобы тебя назначили на это дело, — говорит он с нотками подозрения в голосе.
— Я вам объясню все, когда увижусь с вами лично, сэр. Давайте просто скажем, что мой отец и Виктор поссорились, и очень на то, что и у вас с Виктором.
Трей в это время находится рядом со мной, пытаясь контролировать каждое слово нашего разговора.
— Лучше, чтобы это произошло, как можно скорее, Аманда. Ты мне нравишься, но я не потерплю надувательства в таком деле, — говорит он, и в его голосе слышится сталь. — Если я почувствую, что ты прикрываешь что-либо или кого-либо, я позабочусь о том, чтобы ты была привлечена к ответственности и лишена лицензии.
Его слова заставляют меня почувствовать себя так, будто жизненная энергия покидает мое тело.
— Да, сэр. Я понимаю. Я объясню все, когда вернусь в офис. Вы все поймете.
— Для твоего же блага, я надеюсь на это, — отвечает он. — Кстати, мне жаль было услышать о смерти твоей матери. Ты и твой отец примите мои искренние соболезнования.
— Благодарю вас, сэр. Я буду в офисе в следующую среду или четверг, — отвечаю я, пытаясь держать себя в руках. — Я дам вам знать, как только забронирую рейс.
— Ты сделаешь это. Береги себя.
Телефон замолкает, и в животе у меня разливается боль, а я испытываю страх по поводу моего будущего. Что я натворила? Я смотрю на Трея, который стоит рядом с самодовольным выражением на лице.
— Я знаю, что он собирается меня уволить.
Мой мозг начинает усиленно работать, пытаясь понять, какие доказательства против меня существуют.
— Сукин сын. Что делать, если он раскопает?
— Раскопает что? — мгновенно реагирует Трей, задавая вопрос раздраженным голосом. — Я единственный, кто видел отчет по исследованию. Джейка там не было, а Лив была в отключке. Помнишь?
Он напряженно смотрит на меня своими темно-карими глазами.
— Помню, — задыхаюсь я, закидываю голову и гляжу в небо. — Я просто знаю, что Харрис, как бульдог, и у него, наверняка, появились какие-то подозрения.
— Но у него нет доказательств! У меня есть только копия записи полета, и я точно не собираюсь свидетельствовать против себя.
Он ударяет рукой по крылу автомобиля.
— Не существует никаких других доказательств.
Он останавливается и продолжает пристально смотреть на меня.
— Нет доказательств чего? — спрашивает папа, подходя к нам сзади.
— Ой... привет, папа, — говорю я, оборачиваясь к нему и обнимая его.
Он отстраняется и смотрит мне прямо в глаза.
— Доказательств чего? — спрашивает он с расстроенным выражением на лице.
— Доказательством того, что я участвовал в торговле инсайдерской информацией, — произносит Трей, делая тем самым смелый шаг. — Ее босс ненавидел моего отца почти так же сильно, как и вы. Он всегда пытался прижать отца чем-нибудь, что он сделал бы не так, но с тех пор как отец умер, он переключил свое внимание на меня.
— И? — Рэй пожимает плечами, желая услышать больше деталей.
— И… у него ничего нет. Я не совершал никакого преступления. Возможно, я имел доступ к секретной информации, но никогда не пользовался ей. Нет никаких биржевых операций, поэтому нет никаких доказательств какого-либо уголовного правонарушения, — говорит Трей, полностью взрывая мой мозг.
— У него нет никаких доказательств этого, — подтверждаю я, пожимая плечами.
— Ладно, ух ты. Я не ожидал ничего подобного, — Рэй качает головой и смотрит на заднюю часть автомобиля. — Ты без сумки?
— А, я снял комнату с кроватью и завтраком в Линчбурге. Я не хотел мешаться, — объясняет он.
— У Пегги? — спрашивает Рэй, оглядываясь на меня.
— Ага. Он пытался вручить ей сто долларов чаевых, — сообщаю я ему с лукавой усмешкой.
— Уверен, что тебе вернули их обратно, — говорит он, смеясь. — Старая закваска.
— То же самое сказала мне Мэнди, — отвечает Трей. — Что-то про южное гостеприимство.
— Она позаботится о вас, — Рэй шлепает его по плечу. — Но один совет… хотя она и хорошая женщина, но любопытна до чертиков. Так что, если услышишь какие-либо звуки в коридоре, убедись, что говоришь негромко.
— Хорошо, спасибо, что предупредили, — Трей поворачивается и морщится в мою сторону, явно думая, что нам удалось чудом избежать проблем.
Трей
Мэнди и Рэй обсуждают меню, когда появляется Дарла с двумя детьми. Сестра Мэгги принесла два салата, ее своячница сделал пирог из сладкого картофеля, а Мэнди отвечает за кукурузный хлеб.
— Я собираюсь показать тебе, как коптят свинину в Теннесси, — говорит Рэй и ведет меня к большому холодильнику, расположенному в гараже. — Мы собираемся сделать шейку с лопаткой на углях. Мы начнем делать его сегодня во второй половине дня, а завтра она будет готово к полудню.
— Ладно, отвечаю я, не понимая многое из того, что он мне говорит. Я набирался гастрономического опыта по всему миру, но настоящий копченый шашлык точно не входил в него. Я пробовал бутерброды с копченой свининой несколько раз. Ничего запоминающегося.
— Мы сначала хорошенько обваляем его. Не говори никому, но я предпочитаю хорошо натереть его аля Канзас-сити, — шепчет он, в то время как покрывает огромный кусок мяса щепой.
— Обещаю, — говорю я, стараясь не смеяться вслух.
— Спасибо за то, что ничего не сказал Аманде о нашем разговоре, — говорит он, тщательно растирая каждую часть свинины. — Не уверен, что смог бы встретиться с ней лицом к лицу сегодня.
Меня словно заморозили на несколько секунд, так как не знаю точно, как реагировать на его слова. Когда он смотрит вверх, я решаю просто сказать ему.
