всеми великодушными людьми Франціи, скорее пасть с оружіем в руках, нежели
принять унизительный условія" — писал он, решась отказаться от соглашенія с
венским кабинетом и открыть переговоры с Императором Александром. Попытка
Наполеона неудалась: Коленкур не был допущен в нашу главную квартиру. Да
еслибы и приняли его, то предположенный Наполеоном план размежеванія
Европы, на счет Пруссіи и без участія Австріи, был-бы отвергнуть Императором
Александром, как несовместный с принятыми им на себя обязательствами.
4 (16) мая, Союзные дворы сообщили графу Стадіон ноту, заключавшую в себе
следующія условія мира: 1) уничтоженіе варшавскаго герцогства и раздел его
между Россіею, Австріею и Пруссіею, без вмешательства Франціи; 2) расширеніе
Пруссіи, в следствіе этого раздела и уступки ей Данцига; очищеніе крепостей
Пруссіи и варшавскаго герцогства, занятых французскими войсками; 3)
возвращеніе Австріи иллирійских областей; 4) освобожденіе ганзеатических
городовъ; 5) расторженіе Рейнскаго
105
Союза, и 6) возстановленіе Пруссіи, по возможности, в пределах 1806 года (29).
Эти требованія были сообщены австрійскому правительству только pro forma, в
действительности-же венскій двор не только уже имел о них положительное
сведеніе, но сообщил их графу Нарбонну, в виде своего собственнаго
предположенія (30). Наполеон не помышлял принять такія условія, но желая
выказать своим подданным наклонность к миру, объявил, что он предложил
созвать конгресс в Праге для заключенія общаго мира (31).
Победа Французов при Бауцене побудила венскійкабинет к уступчивости
Наполеону. Едва лишь успел он возвратиться в Дрезден, 30-го мая (11 іюня), как
туда явился граф Бубна с новыми предложеніями. Австрійское правительство уже
не требовало ни расторженія Рейнскаго Союза, ни свободы ганзеатических
городов, и соглашалось отложить решеніе этих вопросов до заключенія мира
между Франціею и Англіею (32).
В продолженіи этих переговоров, было заключено перемиріе. Несколько дней
спустя, 31 мая (12-го іюня), Император Франц, желая сблизиться с поприщем
войны и дипломатіи первостепенных европейских держав, прибыл с большою
свитою в замок Гичин, наследственное обиталище знаменитаго Валленштейна, в
Богеміи. 8-го (20-го), Союзные Государи имели свиданіе с Австрійским
Императором, в Іозефштадте, следствіем чего было заключеніе, 15-го (27-го), в
Рейхенбахе, секретной конвенціи, на основаніи коей Австрія обязалась объявить
войну Наполеону, если до истеченіячіеремирія, он не согласится: во 1-х,
предоставить в распоряженіе Сокмников герцогство варшавское; во 2-х, увеличить
владенія Лруссіи,
106
в следствіе раздела варшавскаго герцогства и уступки Данцига, а также ОЧИСТИТЬ
крепости занятыя Французами в Пруссіи и в герцогстве; в 3-х, возвратить Австріи
Иллирію, и в 4-х, отказаться от ганзеатических городов, и вообще от црибрежья
северной Германіи (33).
Оставалось узнать, на какія уступки согласится Наполеон для избежанія войны. С
этою целью, еще до заключенія рейхенбахской кснвенціи, Меттерних отправился в
Дрезден. Наполеон тогда был чрезвычайно озлоблен против венскаго кабинета.
„Россія — писал он Коленкуру — имеет полное право на выгодныя условія лира.
Она купила их ценою двух тяжких походов, опустошенія областей, потерею
столицы. Австрія, напротив того, не заслуживаете, ничего. Ни что не огорчило-бы
меня так, как еслибы Австрія, в награду за свое вероломство, получила выгоды и
славу возстановленія мира в Европе" (34). В таком настроеніи духа, приняв
Меттерниха, 16 (28) іюня, Наполеон встретил его словами: „И так, наконец, вы
здесь, господин Меттерних! В добрый час, но почему так поздно? Мы уже
потеряли целый месяц.... Вы помешали мне истребить Русских и Пруссаков.... Я
не гонялся за вашею помощью ; для меня было достаточно, чтобы вы оставались
не) тральными. Но вы, под предлогом содействія миру, сделали болыпія
вооруженія, и окончив их, осмеливаетесь предписывать такія условія, какія могут
требовать лишь мои непріятели. Вы хотите войны со мною. Три раза я возвращал
престол вашему Государю и наконец породнился с ним ; но ничто не могло
изменить его расположенія. Чего хотите вы?"
Ни гнев Наполеона, ни упреки его, не поко-
107
лебали хладнокровія австрійскаго дипломата. „Мы не ищем войны — отвечал онъ
—а желаем только прекратить положеніе дел, сделавшееся нестерпимын Европе
и угрожающее совершенным разрушеніем...." „Чего-же вы хотите?" прервал
Наполеон. — „Мы хотим мира, обезпеченнаго мира. Уже мы не можем оставаться
в стороне. Необходимо, чтобы мы стали за вас, либо против вас!" За тем,
Меттерних, с обычною ему ловкостью, исчислил все уступки требуемыя
Союзниками.
Наполеон, не позволив ему кончить речи, вскричал: „Как! Вы требуете не только
Иллирію, но еще Польшу, и Любек, и Гамбург, и Бремен.... И вы говорите о вашей
умеренности, о вашем уваженіи к самостоятельности владеній. Понимаю.... Вы
хотите получить всю Италію ; Россія — Польшу; Пруссія — Саксонію; Англія—
Голландію и Бельгію. Вы надеетесь одним почерком пера отнять у меня то, что
пріобрел я столькими победами! И мне делают такія предложенія, когда мои
войска стоят у ворот Берлина и Бреславля. Нет! Прежде вы будете принуждены
набрать милліоны солдат, прольете лучшую кровь нескольких поколеній и
достигнете подошвы Монмартра!" За тем, выйдя совершенно из себя, Наполеон
сказал: „Меттерних, сколько вам дала Англія за то, чтобы вы сделались врагом
моим?"
' При сих обидных слових, Меттерних изменился в лице, но сохранив обычное ему
присутствіе духа, возобновил разговор увереніями, что Австрія не питает
несбыточных надежд, коими увлекаются прочія державы, и что лучшее средство
разсеять такія мечты есть заключеніе мира в дух в умеренности.—„Ивы называете
это умеренностью?— цродолжал Наполеон. — Ваши Государи, предна-
108
значенные от колыбели к престолу, не ыогут понять моего положенія. Они и после
неудачи не утрачивают озаряющаго их блеска; для меня-же, напротив того, как
для солдата, необходима слава. Я не могу, потеряв ее, возвратиться во
Францію."— „Еогда-же наконец, прекратятся эти злополучныя войны, если
поводом к ним служат и победы, и неудачи ? — „Я обязан сохранить ненарушимо
славу и величіе народа, проливающего, но моему призыву, драгоценнейшую кровь
свою." — „Этот народ нуждается в спокойствіи. На пути сюда, я видел некоторые
из вашйх полков. Ваши солдаты — настоящіе дети." Наполеон, раздраженный
этим замечаніем, бросив шляпу, которую держал в руках, на пол и побледнев,
сказал: „господин Меттерних! Вы не солдат, вы никогда не жили в лагере и не
научились ценить столь-же мало чужую жизнь, сколько свою собственную. Что
мне жизнь двух сот тысяч человек ! (Je me f.... bien de la vie de deux cents mil e
hommes)."—„Позвольте отворить двери и окна, и пусть вся Европа вас слышит»,
сказал Меттерних. Наполеон, продолжая ходить большими шагами вдоль
комнаты, отбросил ногою в угол свою шляпу. Во всякое другое время, ловкій
придворный поспешил-бы поднять ее.... „Я сделал большую ошибку
породнившись с вашим Государем, — сказал в заключеніе Наполеон.—Вы хотите
получить Иллирію; возмите ее; быть может, я сделаю вам еще и другія уступки, но
не мешайтесь в мои дела." Когда-же Меттерних снова заговорил о
посредничестве, как об участіи союзном, дружеском, родственном, Наполеон
гневно вскричал : „так вы хотите заставить меня исполнить вашу волю! Ну! Будем
воевать. До свиданія, в ВенеР(35).
109
На следующіи день после этого объясненія, 17 (29) іюня, французскій министр
иностранных дел Маре, в ответ на ноту Меттерниха, писал, что: „Император, не
желая сделать тягоотным своего союза никому из соетоящих с ним в
дружественных отношеніях, готов отказаться от трактата, заоюченнаго с Австріею,
если Император Франц того желает». Меттерних, достигнув своей цели —
разрыва условій союзнаго договора 1812 года, повторил предложеніе
посредничества и просил о назначеніи уполномоченных Франціи на общій
конгресс (36).
Наполеон, будучи принужден принять посредничество Австріи, предложил проект
конвенціи, по условіям коего: во 1-х, целью посредничества долженствовало быть
не решеніе, a соглашеніе обоюдных притязаній; во 2-х, посредничество
распространялось, кромевоюющих держав, наАнглію, Соединенные Американскіе
Штаты, Короля Испанскаго и Кадикское управленіе ; в 3-х, уполномоченные
Франціи, Россіи, Пруссіи и посредники Австріи должны были съехаться в Вене или
Праге, для открытія переговоров, в первые пять дней іюля, и в 4-х, ежели к 20-му
