– Иккон, ты подлец! – с порога крикнул лич. – Как ты смел так поступить?!
– Ты о чём? – спокойно осведомился Иккон.
– Твоя девчонка…твоя сопливая девчонка…эта бестолочь… а ты!.. Снять
все обвинения!.. Это неслыханно! Ты же знал!.. Как ты мог?! Это что же
получается, у нас один закон для знакомых у священников, и другой – для всех
остальных?! Один закон для знатных оболтусов, а другой!..
– Арит… – поморщился Иккон, прижав руку к виску. – Я тебя умоляю…
Голова болит.
– Ах, у тебя болит голова! Мортис, это всё, что ты можешь мне сказать?! Я
подам апелляцию в Совет магов!.. Тебя лишат сана, и это – самое меньшее, что
ты получишь за такое злоупотребление положением!.. Я тебе обещаю! Я тебе
устрою весёлую жизнь!..
– Да ради Мортис, Арит, – взмолился Иккон. – Делай ты что хочешь!
Только не вызывай меня немедленно на дуэль, хорошо?
Арит запнулся.
– Иккон… – голос старого мага задрожал. – Я тебя не узнаю. Что тебя
могло заставить так поступить? Что ты от меня скрываешь? Мы же друзья… ты
никогда не позволял себе подобного!
Иккон стукнулся лбом о столешницу. Сил не было повторять это ещё один
раз… А сколько придётся?
– Арит… Это была воля Мортис, – только и выдавил из себя священник.
– Мортис?! – губы лича задрожали от гнева. – Воля Мортис? Какое удобное
оправдание!.. Главное, не требуется никаких доказательств!
– Арит… Слушай… Садись на своего Пончика… и убирайся отсюда!
Убирайся с Атариды.
– Ах, так? Ты мне угрожаешь? Ты…мне…
– Арит, ты не так меня по…
Дверь с треском захлопнулась. Иккон остался в келье один.
Когда жрец выбрался из-за стола, коридор уже был пуст. А добежав до
Верхнего храма, Иккон услышал лишь шум драконьих крыльев, да гигантская
тень на миг закрыла солнце…
Ларинна
Ринн медленно шла по набережной канала, пиная подвернувшийся по пути
камушек. Домой идти не хотелось. На душе скребли кошки.
И ведь всё хорошо! Обвинения с неё сняты, родители ни о чём не узнают…
но…
Ах, зачем Иккон сказал, что Эет стал бы магом – таким же, каким был её
легендарный дед? Зачем?.. И так тошно встречать этот собачий обожающий
взгляд – прямо сбежала бы из дому, куда глаза глядят! – а уж теперь…
Вот выставила бы этого зомби за порог – но куда он пойдёт, такой?
И куда ей идти?
Ларинна вздохнула, опёршись на ажурные перила горбатого мостика над
зелёной глубиной канала. Внизу вода несла белые лепестки яблонь.
О богиня… это на всю жизнь! Эта вина – на всю жизнь…
Ларинна смахнула навернувшуюся слезинку. Почему, ну почему бы ей
было спокойно не вернуться домой, а потом прийти снова, в два часа?
Может… может, есть какие-нибудь заклятья, из самых тайных… которые
позволили бы перевести зомби в высшую нежить? Пусть в вампиры, пусть в
личи – неважно! Но Эет снова стал бы тем юношей, который с таким
состраданием смотрел на неё на границе владений Мортис… Он стал бы собой.
Сегодня придёт Иккон, и она обязательно спросит!
На душе стало немного теплее. Конечно, Иккон мог бы предложить сам, а
не предложил…а это значит… он и не знал? Невозможно ведь изучить все
архивы Храма! Сегодня, вон, он обронил про тот свиток: “Я нашёл!” Быть
может, Иккон разрешит ей пройти в секретные секции архивов, скажет – вот он,
нужный отдел, здесь вся запрещённая некромагия – работай…
А вот что бы сказали об этой идее Вир и Фрери? Кстати, она так и не
заметила их в Храме. Может, задержались?
Ринн решительно направилась к их дому – и усмехнулась, поймав себя на
том, с какой лёгкостью назвала квартиру Вирлисса их домом.
Она снова взбежала по светлой роскошной лестнице к лифтам, снова
прошла через наполненный свежестью холл этажа – но на звонок никто не
отвечал.
Вздохнув, Ларинна вернулась на улицу.
Вот куда эта чокнутая парочка могла потащиться? Учитывая неиссякаемую
фантазию Вира – куда угодно.
Ларинна вздохнула и медленно пошла в глубь улиц. Завернула в кафе, без
аппетита расковыряла клубничное мороженое – и, печально вздохнув, побрела
домой.
Золотое солнце падало за море, обливая улицы прощальным светом. Ветер
свежел, трепал волосы, хотя обычно шторм налетал лишь с полной темнотой.
Завидев изящные голубые башенки родительского особняка, Ринн резко
остановилась. Нет… домой… в самом деле, не горит! В конце концов… можно
подождать Иккона и на улице? Погода отличная… ну, подумаешь, ветер! Не
холодный ведь. Пока.
Девушка села на скамейку. Проходившие мимо молодые люди попытались
было подойти – но Ларинна обожгла их таким взглядом, что они тут же
отправились своей дорогой, а Ринн продолжила созерцать уличный пейзаж.
День блек, краски гасли. Смеркаться ещё не смеркалось, но в самом
воздухе уже разливалось то неуловимое ощущение вечера, что предшествует
сумеркам.
Внимание привлёк восхищённый свист. Молодые люди снова пытались
завязать знакомство: по улице шла сногсшибательная девушка. Наверняка
вампир – судя по убийственной элегантности. Чёрная блузка, ненавязчиво
облегающая фигуру, воротник-стойка. Белые брюки, белый пояс на талии…
Широкие концы с длинной бахромой ниспадают вдоль бедра почти до колена,
подчёркивая стройность ног. Вроде бы и никаких изысков, а эффект!
Как это по-вампирски…
Парням не везло – девчонка даже не снизошла до того, чтобы отшить их
приставания. Просто прошла мимо, как будто юношей и не было. Даже головы
не повернула. Ринн невольно рассмеялась.
Услышав её голос, девушка остановилась – и свернула к ней.
– Ларинна! А я к тебе.
Улыбка медленно растаяла на губах Ларинны, зато глаза стали походить на
блюдца из маминого сервиза.
К ней направлялась Фрей!
– О… Фрери… Ты? Тебя не узнать! – только и смогла пробормотать Ринн. –
Слушай… Шикарно выглядишь… Вир подарил?
Фрери подошла, и Ринн смогла лучше разглядеть её наряд. Вблизи было
видно, как по бокам ворота мерцают тёмным огнём два рубина – просто
пресловутый “удар милосердия”, добивающий жертву.
Причёску Фрей почти не изменила, лишь пустила по волосам тонкую косу,
охватывающую затылок, и она лежала на густых прядях, как обруч.
– Ринн, мы должны с тобой поговорить. Серьёзно, – сдержанно вымолвила
Фрей. – Идём к тебе.
– Что, так срочно? А…
– Срочно. И здесь нельзя, – прервала Фрери.
– Так Иккон скоро к нам придёт…
– Прекрасно. Его-то мне и надо. Я надеюсь на твою помощь, Ларинна. Мне
нужно его разрешение на доступ к храмовым архивам.
– Потрясающе! Мне тоже нужно, – Ринн просияла. – Я сама собиралась
просить!
– А зачем тебе? – подняла брови Фрей.
Ларинна фыркнула.
– Нет, Фрери, ты не считаешь, что это наглость? Я задаю тебе вопросы, а
ты на них не отвечаешь. И требуешь, чтобы я отвечала на твои. Нет-нет, для
начала скажи, кто тебя так приодел! Ты выглядишь изумительно. Никогда бы не
подумала, что ты…
– Это мать Вирлисса, – сухо ответила Фрей. – Для вампира немыслимо
одеваться просто. Она хотела сделать мне приятное. “Дочка, теперь ты можешь
ни в чём себе не отказывать!” – Фрери чуть грустно улыбнулась. – Я могла
отшивать с подарками Вира, но возразить его матери не посмела.
– Он всё же познакомил тебя с родителями? – просияла Ринн. – О Мортис!
И когда же свадьба, а? И не говори, что никакой свадьбы не будет, иначе его
мамаша не стала бы тебя называть дочкой!
– Вир при смерти, – резко бросила Фрери. – Говорю же, я не хочу
обсуждать это на улице! Спасти его может только чудо… и я собираюсь искать
рецепт этого чуда в архивах Храма Мортис. Ринн, помоги мне уговорить
Иккона… – на ресницах Фрей блеснули слёзы.
Ларинна привстала со скамьи.
– Что?..
– Мне заорать на весь квартал? – зло осведомилась Фрей.
– А ну, прекрати истерику! – сверкнула глазами Ларинна. – И на Вира
своего шипи, болен он там или нет. А я тебе не девочка, голос на меня
повышать. Пошли! – она подхватила подругу под руку и повела к дому. – Всё
сейчас расскажешь. Что-нибудь придумаем!
Через четверть часа девушки сидели в комнате Ларинны, за окнами
сгущались сумерки, на столе мирно горел светильник, и тени наползали из
углов, заполняя комнату.
Фрери вздохнула и уселась поудобнее на диван, поджав под себя одну ногу.
В темноте её брюки и пояс отливали серебром.
– Вот так всё и случилось, – закончила свой рассказ девушка, катая в руках
