Глава 7,
в которой Джейремия Хопкинс путешествует во времени
Харрис стоял на опушке леса, вглядываясь в затопивший поля предрассветный туман. Невероятно, но предсказание Найрэ оказалось верным: вечно дующий с фьорда, беспокойный ветер улегся, погода переменилась, и на землю легло толстое белое одеяло, в котором без труда могла укрыться целая армия. Ну, армии, положим, у них не было. Хорошо, если сотня бойцов, собранных ярлом Хладом со своего и соседних ленов. Половина - обученные дружинники, половина - мужицкое ополчение, в том числе и обиженные Чарские крестьяне из деревень, где еще с лета полыхали бунты. В основном, зеленые юнцы, чьих отцов Чарский ярл то ли перевешал, то ли бросил в острог. С таким воинством была у них одна надежда - что человека Хлада не схватят, и он, как договорено, откроет по сигналу ворота борга, пока защитники спят...
Харрис зябко поежился. Вот уж не думал, что снова придется ему в глухой предрассветный час стоять на посту с мечом у пояса и тугим ремешком шлема под подбородком... Ведь он сложил оружие восемь лет назад, когда уволился из Абсалонской армии в чине старшего хорунжего. За выслугу и ранения получил титул с крохотным кусочком земли и леса в княжестве Квонг, и с тех пор хранил верность жене, ребенку и мирным обязанностям Горлицкого ленлорда. Но приказ сюзерена - есть приказ. Впрочем, осуждать ярла Хлада Харрис не брался - он знал, что значило потерять сына. Да и мужики Горлицкого лена достаточно настрадались от грабительских набегов наглого соседа, так что иного, чем участие в Хладовом походе, от Харриса и не ожидалось. Смущал только вот этот уже в лесу, шепотом переданный по рядам приказ: "Пленных не брать!"
Хей, что это? Харрис насторожился: показалось, или, действительно, кто-то осторожно движется в тумане? На всякий случай бесшумно отступил за дерево. Прошло несколько томительных мгновений. Звуки быстрых шагов и тяжелое дыхание раздались отчетлевей, где-то левее. Из молочной пелены возник маленький темный силуэт, сторожко оглянулся по сторонам и тут же нырнул в лес. Харрис рванул следом. Как он ни старался не шуметь, незнакомец заслышал погоню, сдавленно пискнул и дунул через лес так, что пятки засверкали. Харрис поднажал. Ноги у него были явно длиннее, чем у беглеца, так что вскоре он обрушился на тощую спину, как коршун, подмял под себя...
- Дяденька, дяденька, не бейте! - затравленно донеслось из вороха опавших листьев. Харрис перевернул добычу чумазым лицом кверху. "Ба! Да это же пацан!"
- Ш-ш! Я тебе ничего не сделаю! Ты - Люк?
Собственное имя, услышанное из уст сурового пленителя, заставило мальчишку забыть о намерении заорать благим матом "Спасите!".
- Ну, Люк.
Белки глаз подозрительно блеснули в сумраке - пацан еще сомневался, правильно ли попал. Вот уж не думал Харрис, что Чарским посланцем будет малолетка.
- А я - ленлорд Харрис. Пойдем, доложишь ярлу Хладу, что там, в борге.
Шли тихо. Звуки в тумане далеко разносятся, так что воины либо поснимали с себя все, что могло бренчать, либо замотали в тряпки. Лошадей оставили с маленьким резервом в лесу - для атаки они не понадобятся.
От влажности все мгновенно намокло - одежда, волосы, лица... На коже и металле доспехов выступили росистые капельки - так густо, что в сером предутреннем свете люди казались с ног до головы одетыми в серебристую мифриальную броню. Впрочем, из всей сотни Харрис видел только спину бывшего боевого товарища, гор-над-четца* Шейна. В густом "молоке" легко было потерять друг друга, так что воины растянулись двумя цепочками и шагали сквозь густую траву, положив ладонь на плечо идущего впереди.
Еще на опушке Харрис слышал, как мужики из ополченцев толковали о колдовстве, Темной Стороне и осеняли себя знаменьем Света. В лес-то, мол, туманище заползал редкими щупальцами, а вот поле, разделявшее дубовую рощу и борг, будто покрыла пуховая перина, до того пышная, что и от самих Чар торчала над ней одна новехонькая, только что после пожара отстроенная, маковка сторожевой башни. Харрис пожал тогда плечами: пусть себе болтают, все равно мужичье не переубедишь, что поле в низине, и оттого туман с фьорда собирается именно там. А теперь все равно все шли молча, соблюдали тишину.
Конечно, по словам мальчонки, стража на стенах спала сейчас мертвым сном - сработал подарочек Найрэ, сонное зелье, подмешанное матерью Люка в вечерний эль. Но потом и кровью нажитый опыт говорил Харрису: не стоит надеяться на то, что все пойдет по плану. Его уже настораживало то, что пока все развивалось так гладко. Туман лег где и когда надо, посланец из Чар добежал, стражники накачались элем с ведьминой "приправой"... Воин беззвучно сплюнул под ноги. Того и гляди, ожидай подвоха.
Харрис начал уже подумывать, что его нехорошее предчувствие оправдалось, и они, каким-то чудом промахнулись - в тумане пробрели мимо борга. Но тут земля под ногами будто вздыбилась и пошла вверх, круче и круче, пока Шейн не остановился так резко, что Харрис почти ткнулся носом ему в затылок. Они стояли прямо перед земляным валом, на котором выросли стены Чар, теперь почти не различимые в белесом мареве. Где же ворота? Шейн, у которого жена была Чарская, довольно уверенно ткнул пальцем куда-то вправо. Харрис повторил его жест для следующего за ним Кеттина, зная, что указание будет беззвучно передано далее по цепочке.
Вскоре их группа встретилась со второй половиной отряда у ворот. Створки были плотно закрыты, за ними - тишина. Что ж, по крайней мере, нападающих еще не обнаружили. Харрис дал своим людям знак приготовиться и занять позиции. Ярл поручил ему командование штурмовой группой, состоявшей из пятерки Харрисовых собственных надежных людей и десятка Хладовых дружинников, которых ленлорд отобрал сам. Они должны были первыми ворваться в открытые отцом Люка ворота и постараться снять посты на стенах и сторожевой башне, чтоб не подняли раньше времени тревогу.
Закричал стрепет - это Шейн подал условный сигнал. Шли томительные минуты. Ворота оставались закрытыми, из борга не доносилось ни звука. Шейн глянул на Харриса. Тот кивнул, и стрепет "циркнул" еще раз. Тишина. Харриса охватило странное спокойствие: ни один план не удается на сто процентов, и теперь он знал, где был прокол. Напряженные, по-утреннему серые лица вокруг разгладились при виде уверенного знака командира: "Ждать!" Судорожно сжавшие рукояти мечей пальцы чуть расслабились - люди доверяли Харрису: бывший хорунжий знает, что делает. Харрис тоже надеялся, что знал.
- Может, заложил он нас, херре? - жарко зашептал на ухо Шейн, почти беззвучно шевеля губами. - Или взяли его?
Харрис ответил в той же манере:
- Что заложил - не верю. Люк сказал, сестру его один из Чариных костоломов убил. Девчушке всего семь было... А вот если Люкова отца вязли... Это мы скоро узнаем. Тогда и будем беспокоиться.
В этот момент за воротами послышался шум, будто на ворот наматывалась тяжелая цепь, створки крякнули и стали раздвигаться с чудовищным грохотом - по крайней мере, так показалось привыкшему к тишине ленлорду. Как по команде, первые лучи солнца мазнули розовым туманное одеяло, и где-то на задах крепости заголосил петух.
Харрис и Шейн первыми ворвались в образовавшийся проем, за ними последовали остальные. Каждый из его людей хоршо знал, что делать. Расположение постов внутри борга было известно, цели - заранее распределены.
Скрип ворота и громыхание кованых петель разбудили кое-где стражу, но опоенные сонным зельем воины двигались медленно, спотыкались, не соображая, где свой, где чужой. Клинок Харриса прочно засел в кольчужной рубашке какого-то краснорожего бедняги, когда он почувствовал шевеление сздади. Схватив с пояса книжал, он пригнулся, подныривая под нападающего, зашел сбоку... И вовремя остановился. Рано полысевший, смертельно бледный мужчина с глазами Люка, запинаясь и не отводя глаз от хищного блеска кинжала, бормотал:
- Я с-свой... С-свой я... С-сынок мой... Л-люк... К-как он? Ж-живой?
Харрис убрал кинжал и снова взялся за меч.
- Жив твой Люк. С резервом он, в лесу.
Освобожденное лезвие обдало лысого каскадом алых капель. Тот зашатался, и Харрис уж думал, что Люков папаша хлопнется в обморок, но тот только отер рукавом лицо и махнул куда-то вглубь борга:
- А супостат, Чара-то, там дрыхнет. В опочивальне. Мне бы меч, господин солдат, так я б гниде сам голову срубил...
Харрис осмотрелся. Мечей к этому времени вокруг валялось достаточно. Привратная стража и часовые на стенах были уничтожены, но шум схватки разбудил челядь и ярловых дружинников, которые теперь выскакивали во двор в одном исподнем, а то и в чем мама родила. К тому же, какой-то недобиток залез-таки на башню и успел дернуть колокол за язык, прежде, чем его сняла стрела Шейна. Впрочем, было уже поздно. Весь отряд Хлада успел втянуться в ворота и теперь рассыпался по боргу, заполняя галереи яростными воплями и звоном оружия. Спротивление было на удивление слабое. Врочем, кажется, этому можно было найти объяснение. Солнце как раз высунулось над стенами крепости, и его нежные лучи заставили вспыхнуть росистые доспехи прошедших сквозь туман воинов, придавая им вид одетых в мифриальную броню, легендарных Воинов Света. Неожиданность стремительного нападения и кажущаяся неуязвимость атакующих, очевидно, лишили Чарских защитников мужества. Они пачками бросали оружие, но Хладовы дружинники, следуя приказу, не щадили никого. Началась резня.
