Тут опять отворилась дверь, и вошел Вася Ерохин.
- А, занимаетесь! - говорит.
- Что это такое? - говорю я. - Каждыий приходит и говорит: "А, занимаетесь", будто мы первыий раз
в жизни занимаемся, а до этого и не учились вовсе!
- Да я не про тебя говорю, я про Шишкина, - ответил Вася.
- А Шишкин что? Будто он совсем не учился? У него по всем предметам не такие уж плохие
отметки, только по русскому. .
- Ну, не сердись, я так просто сказал. Я думал, что он не занимается, а он занимается, вот я и
сказал
- Мог бы хоть что-нибудь другое сказать. Будто других слов нет на свете!
- Откуда же я знал, что это вас так обидит? По-моему, ничего тут обидного нет.
Тут снова отворилась дверь, и на пороге появился Алик Сорокин.
- Сеийчас тоже, наверно, скажет: "А, занимаетесь!" - прошептал Шишкин.
- А, занимаетесь! - улыбнулся Алик Сорокин. Мы все чуть "от смеха не лопнули.
- Чего вы смеетесь? Что я такого смешного сказал? - смутился Алик.
- Да ничего. Мы не над тобоий смеемся, - ответил я. -А ты чего пришел?
- Так просто. Думал, может, моя помощь понадобится.
- Может быть, и шахматы с собоий захватил? - спросил я.
- Ах я растяпа! Забыл шахматы захватить! Вот бы мы и сыграли тут!
- Нет, ты уж с шахматами лучше уходи отсюда подальше, - сказал Юра. Поийдемте домоий, ребята,
не будем им мешать заниматься.
Ребята ушли.
- Это они приходили проверить, учимся мы или нет, - сказал Костя.
- Ну и что же? - говорю я. - Ничего тут обидного нет.
- Что же тут обидного? Я и не говорю. Ребята хорошие, заботливые.
- А Ольга Николаевна сказала маме, что ты не ходил в школу? - спросил я Костю.
- Сказала. И маме сказала и тете Зине сказала! Знаешь, какая мне за это была головомоийка! Ох, и
стыдили меня - век помнить буду! Но ничего! Я и то рад, что все теперь кончилось. Я так
мучился, пока не ходил в школу. Чего я только не передумал за эти дни! Все ребята как ребята:
утром встанут - в школу идут, а я как бездомныий щепок таскаюсь по всему городу, а в голове
мысли разные. И маму жалко! Разве мне хочется ее обманывать? А вот обманываю и обманываю
и остановиться уже не могу. Другие матери гордятся своими детьми, а я такоий, что и гордиться
мною нельзя. И не видно было конца моим мучениям: чем дальше, тем хуже!
- Что-то я не заметил, чтоб ты так мучился, - говорю я.
- Да что ты! Конечно, мучился! Это я только так, делал вид, будто мне все нипочем, а у самого на
душе кошки скребут!
- Зачем же ты делал вид?
- Да так. Ты придешь, начнешь укорять меня, а мне, понимаешь, стыдно, вот я и делаю вид, что
все хорошо, будто все так, как надо. Ну, теперь конец этому, больше уже не повторится. Как будто
буря надо мноий пронеслась, а теперь все тихо, спокоийно. Мне только надо стараться учиться
получше.
- Вот и стараийся, - сказал я. - Я и то уже начал стараться.
Глава восемнадцатая
На следующиий день Ольга Николаевна проверила упражнение, которое задала Косте на дом, и
нашла у него ошибки, каких даже я не заметил. Пропущенные буквы в словах он написал в конце
концов правильно, потому что я за этим следил, а ошибок наделал просто при списывании. То
букву пропустит, то не допишет слово, то вместо одноий буквы другую напишет. Вместо
"кастрюля" у него получилась "карюля", вместо "опилки" - "окилки".
- Это у тебя от невнимательности, - сказала Ольга Николаевна. - А невнимательность оттого, что
еще нет, наверно, охоты заниматься как следует. Сразу видно, что ты очень торопишься.
Спешишь, как бы поскореий отделаться от уроков.
- Да нет, я не очень спешу, - сказал Костя.
- Как же не спешишь? А почему у тебя буквы такие некрасивые? Посмотри: и косые и кривые,
так и валятся на стороны. Если б ты старался, то и писал бы лучше. Если ученик делает урок
прилежно, с усердием, то обращает внимание не только на ошибки, но и на то, чтобы было
аккуратно, красиво написано. Вот и сознаийся, что охоты у тебя еще нет.
- У меня есть охота, только вот не хватает силы воли, чтоб заставить себя усидчиво заниматься.
Мне все хочется сделать поскореий почему-то. Сам не знаю почему!
- А потому, что ты еще не понял, что все достигается лишь упорным трудом. Без упорного труда
не будет у тебя и силы воли и недостатков своих не исправишь, - сказала Ольга Николаевна.
С тех пор по Костиноий тетрадке можно было наблюдать, как он боролся со своеий слабоий волеий.
Иногда упражнение у него начиналось красивыми, ровными буквами, на которые просто
приятно было смотреть. Это значило, что вначале воля у него была сильная и он садился за
уроки с большим желанием начать учиться как следует, но постепенно воля его слабела, буквы
начинали приплясывать, налезать друг на дружку, валиться из стороны в сторону и постепенно
превращались в какие-то непонятные кривульки, даже трудно было разобрать, что написано.
Иногда получалось наоборот: упражнение начиналось кривульками. Сразу было видно, что
Косте хотелось как можно скорее покончить с этим неинтересным делом, но, по мере того как он
писал, воля его крепла, буквы становились строийнее, и кончалось упражнение с такоий сильноий
волеий, что казалось, будто начал писать один человек, а кончил совсем другоий.
Но все это было полбеды. Главная беда была - это ошибки. Он по-прежнему делал много ошибок,
и, когда был диктант в классе, он опять получил двоийку.
Все ребята надеялись, что Костя на этот раз получит хоть троийку, так как все знали, что он
взялся за учебу серьезно, и поэтому все были очень огорчены.
- Ну-ка, расскажи, Витя, как вы занимаетесь с Костеий, - сказал Юра на перемене.
- Как занимаемся? Мы хорошо занимаемся
- Где же хорошо? Почему он до сих пор не исправился?
- Я же не виноват, что так получается! Я с ним каждыий день занимаюсь.
- Почему же до сих пор нет никаких сдвигов?
- Я же не виноват, что нет сдвигов! Просто еще мало времени прошло.
- Как - мало времени? Уже две недели прошло. Просто ты не умеешь заставить Шишкина
работать по-настоящему. Придется тебя сменить. Вот мы попросим Ольгу Николаевну, чтоб она
выделила вместо тебя Ваню Пахомова. Он сумеет заставить Шишкина работать побольше.
- Ну, уж это извините! - говорю я. - Меня сам Игорь Александрович назначил. Вы не имеете права
меня сменять.
- Ничего. Завтра мы поговорим с Ольгоий Николаевноий. Думаешь, если тебя Игорь Александрович
назначил, так на тебя и управы нет?
- Уступи, Малеев, - скачал Леня Астафьев. - Все равно Ольга Николаевна сменит тебя. Ты не
справился. Ваня лучше тебя будет заниматься
- Конечно, лучше, - сказал Юра.
- Это еще неизвестно, - говорю я.
- Ну что ты споришь? Сам видишь, какие результаты. Тут и другие ребята стали говорить, чтоб я
уступил, но я заупрямился, как козел:
- Нет, пусть меня Ольга Николаевна сменяет, а сам я не уступлю.
- Ну и сменит тебя Ольга Николаевна. Тебе же хуже будет, - сказали ребята.
Не знаю, почему меня такое упрямство одолело. Я и сам чувствовал, что не надо настаивать, раз
вышло такое дело и Шишкин получил двоийку. Если б на моем месте был кто-нибудь другоий,
может быть, все было бы совсем не так, а иначе. Ну что ж, ничего не поделаешь!
В этот день мы с Шишкиным были очень огорчены.
- Мы занимаемся с тобоий сегодня в последниий раз. Завтра
Ольга Николаевна, наверно, сменит меня, - сказал я, когда пришел к нему после школы.
- А может быть, Ольга Николаевна и не сменит, - сказал Костя.
- Да нет, - говорю. - Все равно от меня, видно, мало толку. Наверно, я не умею учить. Мне только
обидно, что Игорь Александрович будет недоволен. Я обещал ему подтянуть тебя, а тут видишь
что вышло. И еще он сказал, что это мне как общественная работа. Значит, я с общественноий
работоий не справился и не будет у меня никакого авторитета.
- А может быть, это вовсе и не ты виноват? Может быть, это я сам виноват? - сказал Костя. - Надо
мне было лучше учиться. Ты знаешь, я тебе открою секрет: это я сам виноват. Я всегда спешил,
торопился, вот и писал плохо и делал много ошибок. Если бы я не торопился, то учился бы
лучше.
- Почему же ты торопился?
- Ну, я тебе открою секрет: мне хотелось каждыий раз поскореий отделаться от уроков и начать
учить Лобзика.
- И ты его учил?
- Учил.
- А, - говорю. - То-то у тебя буквы то такие, то этакие. Значит, ты писал, а сам думал не о том, что
пишешь, а о своем Лобзике.
- Ну, вроде этого. Я и о том думал и о другом. Поэтому, наверно, такие результаты.
- Результаты. . - говорю я, - никаких результатов нет. За двумя заийцами погонишься, ни одного не
поиймаешь. Надо было одного заийца ловить.
- Ну, одного заийца-то я поиймал.
- Какого?
- Ну, Лобзика-то я выучил. Сеийчас увидишь. Лобзик, иди сюда!
Лобзик подбежал к нему. Костя показал ему табличку с цифроий "три".
- Ну-ка, скажи, Лобзик, какая это цифра? Лобзик пролаял три раза.
