нужно объяснять, что такое квантовая запутанность.
Два кванта, разнесенные во Вселенной на три миллиарда световых лет друг от дружки, могут быть связаны.
Связаны крепкой и невидимой веревкой, СТРУНОЙ.
Да, это уже та самая пресловутая Теория Струн.
И в магии тоже самое, и в сфере духа тоже.
Близнецы находятся друг с другом в отношениях вроде той же квантовой запутанности.
Близнецы связаны духовно и незримо.
Вот почему морду могут бить одному близнецу в Воркуте, а зубы заболят у другого в Париже.
Это логично, это объяснимо.
Ведь когда-то еще в животе у матери у близнецов было не только одно тело, но и одна душа!
Просто примите эту мысль.
Вы знали, что есть специальное заклинание, позволяющее близнецам полноценно обменяться телами, и даже не на время, а навсегда?
Ставлю бороду Владимира Соловьева (а борода у него большая и давно немытая), что вы не знали.
А такое заклинание есть.
Очень древнее, это заклятие одного давно погибшего каталонского клана.
И сегодня я один во всем мире знаю его.
Ну да ладно, речь сейчас о другом.
Просто задумайтесь — если духовная связь существует между близнецами, и если эта связь настолько крепка, что позволяет близнецам обмениваться телами и душами друг с другом, то какова же связь между человеком и его алхимической копией?
О, вы скажете, что эта связь еще прочнее...
И будете правы.
Связь между человеком и алхимической копией его тела глубока.
И если человек умрет — умрет и его копия.
Ибо в мире просто не будет существовать образа, который эта копия копирует.
Понимаете?
Но тут есть и обратная связь.
Если с копией произойдет некое яркое и существенное метафизическое событие — то оно неизбежно отразиться и на оригинале.
ДУХОВНАЯ КОГЕРЕНТНОСТЬ.
Вот о чем я говорю...»
Запись на русском языке, из Московского архива Охранного Отделения,
Точное происхождение записи неизвестно, но вероятно написано Псевдо-Аркариусом
в начале 2000-х
8 сентября 2022
Российская Империя, Санкт-Петербургская губерния,
Федоровский посад
19:13
Люба Кровопийцина свернула с шоссе на Форносово и повела машину по проселочной дороге, тянувшейся среди полей.
Поля здесь были в основном засажены рожью, хотя попадались и громадные оранжереи, в них росли разного рода экзотические фрукты, поставлявшиеся не только в Царское село и Павловск, но и к столу самого Императора.
Дело уже шло к закату, лучи Солнца окрасились рыжим, на северо-западе в воздухе парила громада Павловска, единственного в мире летающего города...
Сейчас не нужно было даже иметь бинокль или быть магом из клана Глаз-Алмазовых, чтобы убедиться, что в Павловске кипит жаркий бой.
Вертолеты над Павловском отсюда с земли казались точками, но было ясно видно, что эти точки мечутся, как заведенные, а еще пылают и взрываются...
Звуки из Павловска до земли не доходили, но картины жестокого воздушного боя можно было разглядеть без труда. Один вертолет даже вынесло за пределы защитного купола Павловска, купол сжег его, обратив в горсть металла, и этот металл кусками посыпался вниз, в огромный карьер под Павловском. Части развалившегося вертолета отсюда напоминали огненно-металлический водопад, низвергающийся с небес прямо в преисподнюю...
Наследника Павла Павловича мотало на заднем сидении, ибо дорога здесь была неровной, и Любин дешевый французский внедорожник скакал на каждой кочке, как пьяный баронет из клана Прыгуновых.
У Павла Павловича с собой был рюкзак, куда он уже успел напихать новые томики своей любимой японской манги, купленной в Царском. А еще наследник снова начал было пить свою любимую Инка-Колу, но автомобиль так трясло, что Павел Павлович пролил напиток на себя, а потом выругался и прямо на ходу вышвырнул недопитую банку в окно.
— Люба, полегче, умоляю вас!
Вампирка покорно сбавила скорость, но несильно, всего на десяток километров в час.
— Люба, куда мы едем? — поинтересовался наследник.
— Не знаю, Ваше Величество, — буркнула Кровопийцина, — Подальше от Павловска.
— Да, но моя сестра сказала нам ехать в сторону Царского села, где нас должны встретить её люди...
— Это больше не люди вашей сестры, Ваше Величество, — бросила вампирка, — Это теперь люди Алёны Оборотнич. Я узнала её голос, я слышала эту суку на заднем плане, когда говорила с принцессой Ладой. Ваша сестра — под каблуком у этой сумасшедшей. А ей веры нет. Так что никаких встреч. Мы просто сваливаем.
— Да, но Нагибин сказал... — Павел Павлович похоже совсем запутался в ситуации.
— Нагибин — предатель, он переметнулся к либеральным масонам, — перебила Люба, — Так что ему веры нет тем более.
— Ха! — Павел Павлович наконец сообразил, он в отличие от своего брата Малого идиотом никогда не был, — То есть вы предлагаете нам отвергнуть всех наших друзей и просто спрятаться?
— Верно, Ваше Величество. Эти «друзья» — нам больше не друзья. И Нагибин, и Алёна Оборотнич убьют вас сразу же, как только до вас доберутся, поймите. И ваша сестра-канцлер больше вас защитить не сможет.
— Хм, значит, вы уже приняли за меня решение, Люба? А вы не забыли, что вы моя стражница, а я ваш Государь... Блин!
Машина подскочила на очередной кочке, Павел Павлович громко клацнул зубами и прикусил себе язык.
— Я не забываю об этом ни на одно мгновение, Ваше Величество, — вот сейчас Люба на самом деле обиделась, — Но никаких внятных приказов я от вас за последние двадцать минут так и не услышала. Так что решила взять ситуацию в свои руки и действовать. Я готова умереть ради вас, Государь. А если у вас есть конкретные приказы — просто озвучьте их. И я выполню любой.
— Вот прям уж любой? — наследник хихикнул.
Явно вспомнил какую-то пошлятину из своих любимых японских комиксов.
— Абсолютно любой, — подтвердила вампирка, — Павел Вечный, например, переспал с половиной своих Лейб-Стражниц, если вы об этом. Так что и такой приказ я тоже выполню. Я даже покончу с собой, если вы это мне прикажете. Даже отвезу вас к Нагибину или к людям Алёнки... Только вот последнее окончится вашей смертью. И мой долг — предупредить вас, Ваше Величество.
— Ну... — Павел Павлович замолчал, сосредоточенно созерцая оранжереи за окном авто.
И Люба понятия не имела, о чем сейчас думает наследник. Павел Павлович был странным. Вроде и не дурак, а вроде и ведет иногда себя глупо. Он слишком стеснительный, слишком нерешительный, ему не хватает
