– Привет, МакКейла, – ответил я.
Она подошла и села рядом – солнце переливалось на ее свежевыпрямленных волосах, лицо расплылось в широкой улыбке. Она была так рада видеть меня, что я не мог не почувствовать ответной радости.
– Замечательный день, правда?
– Как раз по мне, – согласился я.
– Чем ты вчера занимался? – В ее вопросе я уловил раздражающую собственническую интонацию, которая напомнила мне о том, что сказала в субботу Джулс. Все считают, что я парень МакКейлы, поскольку она хочет, чтобы так думали.
Но я пребывал в слишком хорошем настроении, чтобы позволить этому задеть меня.
– В основном работал над сочинением.
– Ах да, его задали на четверг, верно?
– Э… кажется, на среду.
– На среду? – ее улыбка исчезла. – Плохо. Наверное, вечером придется взяться за работу, – она нахмурилась. – А я собиралась спросить, не хочешь ли ты сходить куда-нибудь со мной.
– О… – я был в замешательстве. Почему наши разговоры с МакКейлой теперь постоянно заводят меня в неловкую ситуацию?
– Ну, мы всё равно могли бы пойти поужинать, или вроде того… а сочинение я напишу позже, – она улыбнулась мне с надеждой.
– МакКейла… – «Вот и чувство вины», – подумал я. – Вряд ли это хорошая идея.
Ее лицо вытянулось.
– Почему? – спросила она, настороженно глядя на меня.
В моих мыслях вспыхнул образ Эдит, и мне стало интересно, не думает ли о ней и МакКейла.
– Слушай, я нарушаю все законы мужского братства, рассказывая тебе об этом, так что не выдавай меня, хорошо?
– Законы мужского братства? – повторила она озадаченно.
– Джереми мой друг, и если я пойду с тобой… ну… это его расстроит. – МакКейла пристально смотрела на меня. – Я тебе этого не говорил, ясно? Твое слово против моего.
– Джереми? – спросила она, ее голос был полон изумления.
– Серьезно, ты слепая?
– Ох, – выдохнула она с ошеломленным видом.
Пора уносить ноги. Я запихнул учебник в рюкзак:
– Не хочу снова опоздать. Я и так уже в черном списке у Мэйсон.
Мы молча шли к третьему корпусу, и выражение лица МакКейлы было рассеянным. Оставалось надеяться, что мысли, в которые она погружена, ведут ее в правильном направлении.
Когда я увидел Джереми на уроке тригонометрии, он был так же взбудоражен солнечным днем, как и я. Они с Алленом и Логаном собирались поехать в Порт-Анджелес, чтобы сходить в кино и заказать бутоньерки для танцев. Меня тоже пригласили, а я медлил с ответом. Хорошо бы выбраться из города, но не с Логаном. И еще неизвестно, чем я, возможно, буду занят сегодня вечером… Хотя об этом определенно не стоило думать. Конечно, приятно было снова увидеть солнце. Но не только это вызвало у меня приподнятое настроение, совсем не это.
Так что я сказал Джереми «может быть», соврав о накопившемся домашнем задании.
Наконец мы отправились на ланч. Мне почти до боли хотелось увидеть не только Эдит, но и всех Калленов. Нужно было сопоставить их с не отпускавшими меня подозрениями. Возможно, находясь с ними в одном помещении, я удостоверюсь, что ошибался и ничего зловещего в них нет. Переступив порог кафетерия, я ощутил первую волну настоящего страха, дрожью прокатившуюся по животу. Смогут ли они узнать, о чем я думаю? И тут же меня настигло другое опасение: будет ли Эдит снова ждать меня сегодня?
о привычке я в первую очередь взглянул на стол Калленов и слегка запаниковал, когда увидел, что он пуст. С тающей надеждой обвел глазами весь кафетерий, надеясь, что она сидит где-нибудь одна. Зал был практически полон – нас задержали на испанском, – но не было видно ни Эдит, ни кого-либо еще из ее семьи. Мое хорошее настроение тут же увяло.
Мы сильно опоздали и пришли к нашему столу последними. Я заметил, что Маккейла придержала место для Джереми, а его лицо буквально засветилось в ответ.
Аллен тихо задал несколько вопросов насчет сочинения по «Макбет», на которые я пытался отвечать как можно естественнее, хотя настроение неуклонно ухудшалось. Он тоже пригласил меня поехать сегодня вместе с ними, и на этот раз я согласился, лишь бы как-нибудь отвлечься.
А вдруг Эдит как-то узнала, чем я занимался в эти выходные? И исчезла из-за моего чрезмерного любопытства к ее тайнам. Вдруг я сам виноват в этом?
Войдя в кабинет биологии и увидев пустой стул Эдит, я понял, что до сих пор еще держался за последний клочок надежды. Новая волна разочарования накрыла меня с головой.
Остаток дня тянулся мучительно медленно. Я не смог уследить за ходом дискуссии на биологии и даже не пытался слушать лекцию тренера Клапп о правилах игры в бадминтон. Я радовался, покидая наконец кампус, так как можно было больше не притворяться, что все в порядке, до самой поездки в Порт-Анджелес. Но как только я вошел в дом, раздался телефонный звонок – Джереми отменил наши планы. Я пытался изобразить радость по поводу того, что МакКейла пригласила его на ужин, однако вряд ли мне удалось скрыть раздражение. Поездку в кинотеатр перенесли на вторник.
Значит, отвлечься мне не на что. Я положил рыбу в маринад, потом сделал сегодняшнее домашнее задание, но на это ушло всего полчаса. Проверил электронную почту и понял, что не отвечаю на сообщения мамы. Она была не в восторге от этого.
Мама,
Прости. Меня не было дома. Мы с несколькими друзьями ездили на пляж. И мне нужно было написать сочинение.
Жалкие оправдания, поэтому я не стал и стараться.
Сегодня солнечно – знаю, я тоже в шоке, – так что пойду погуляю и впитаю как можно больше витамина D.
Люблю тебя, Бо.
Из небольшой коллекции любимых книг, привезенных мной в Форкс, я выбрал «Двадцать тысяч льё под водой» и взял в бельевом шкафу наверху старое лоскутное одеяло.
Выйдя из дома, я бросил одеяло на самое солнечное место маленького квадратного двора Чарли и улегся. Я перелистывал страницы, ожидая пока меня зацепит какое-нибудь слово или фраза – обычно для этого вполне хватало гигантского кальмара или нарвала, но сегодня, дважды пройдясь по всей книге, я так и не нашел ничего достаточно интригующего, что могло бы меня увлечь. Я захлопнул книгу. Ну и ладно, наплевать. Тогда позагораю. Перекатившись на спину, я закрыл глаза.
Я попытался урезонить себя. Нет никакой необходимости сходить с ума от волнения. Эдит говорила, что собирается в поход. Возможно, остальные с самого начала планировали присоединиться к ней. Может быть, все они решили задержаться на день из-за хорошей погоды. Несколько дней отсутствия не повлияют на ее безупречные отметки. Можно успокоиться. Я наверняка снова увижу ее завтра.
Даже если ей или кому-то из их семьи действительно удалось узнать, о чем я думаю, вряд ли это стало причиной их исчезновения из города. Я сам ничему из этого не верил и не собирался рассказывать кому-либо еще. Глупо. Я знал, что эта мысль совершенно смехотворна. Очевидно, что ни у кого, вампиры они или нет, не было оснований для такой острой реакции.
Точно так же нелепо воображать, что кто-то мог прочитать мои мысли. Мне нужно перестать быть таким параноиком. Эдит вернется завтра. Никто никогда не находил невроз привлекательным, и очень сомнительно, что она станет первой.
Покладистый. Спокойный. Нормальный. Я справлюсь. Нужно просто вдыхать и выдыхать.
Следующим, что я услышал, был звук подъезжающего автомобиля Чарли. Приподнявшись, я с удивлением заметил, что солнце уже опустилось за деревья и дворик оказался в тени. Должно быть, я уснул. Еще не вполне придя в себя, я огляделся, охваченный внезапным ощущением, что я здесь не один.
– Чарли? – позвал я. Но услышал, как хлопнула дверца его машины у переднего крыльца.
Чувствуя нелепость ситуации и сердясь на себя за глупость, я вскочил, взял одеяло и книгу и поспешил в дом, где первым делом налил масла на сковороду и поставил ее на плиту – из-за моего «тихого часа» ужин сегодня запоздает. Когда я вошел в гостиную, Чарли вешал свой ремень с кобурой и разувался.
– Извини, ужин еще не готов – я уснул во дворе, – сказал я, широко зевнув.
– Не беспокойся, – ответил он. – Я все равно хотел узнать счет в этой игре.
После ужина я остался с отцом смотреть телевизор, чтобы хоть чем-то занять себя. Ни на одном канале не было ничего интересного, но Чарли знал, что мне безразличен бейсбол, поэтому щелкал пультом, пока не остановился на какой-то бессмысленной комедии, которая не нравилась ни мне, ни ему. Однако он казался счастливым оттого, что мы делаем что-то вместе, и, несмотря на мою идиотскую депрессию, мне было приятно его порадовать.
– Кстати, пап, – сказал я во время рекламы, – завтра вечером я поеду в кино с ребятами из школы, так что ты будешь предоставлен самому себе.
– Едешь с кем-то, кого я знаю? – поинтересовался он.
Кого он здесь может не знать?
– Джереми Стэнли, Аллен Вебер и Логан… как там его фамилия.
– Мэллори.
