подумала, что он шестым чувством уловит мою измену. Но он без колебаний стянул с меня
трусики. Его губы не отлипали от моих, он по-прежнему тяжело дышал. Он не возненавидел
меня и все так же хотел.
Его пальцы скользнули в меня, и я полностью отрешилась. Мне стало на все
наплевать.
Я сняла майку, остро желая почувствовать Денни всем телом. Его губы наконец
оставили в покое мои и принялись блуждать по шее и груди, дразнясь и ласкаясь. Его пальцы
скользили по моей влажной коже. Я простонала:
– Денни…
Он перестал водить языком вкруг моего соска и посмотрел мне в лицо. Я притянула
его к себе и шепнула:
– Ты мне нужен…
Денни осторожно лег на меня, и вместо пальцев я ощутила кое-что поприятнее. Я
глотнула воздуха и закрыла глаза, Денни же начал двигаться, и по моему телу пробежала
дрожь. Внезапно нахлынула боль одиночества, которое я испытывала несколько недель, и по
моей щеке скатилась слеза.
– Боже, я скучала…
Он подался к моему уху и прерывисто шепнул:
– Я люблю тебя.
Наше желание обладать друг другом стремительно возросло. Я не могла вести себя
тихо, да и не хотела. В тот совершенный момент мне было безразлично, где я и кто
находится по соседству. Важно было одно: Денни был со мной. Мы кончили вместе. Потом
он долго держал меня в объятиях, гладил по голове и целовал в висок, пока сон не сморил
его.
Однако я вдруг окончательно проснулась.
Мне стало душно в комнате, наполненной лишь звуком легкого дыхания Денни. Вина
и печаль, отвергнутые мною, мгновенно вернулись назад. Не желая будить Денни и слушать
его расспросы насчет моего отчаяния, я оделась, вышла в коридор и как можно тише
затворила дверь. Не глядя на спальню Келлана, я спустилась по лестнице. Слезы настигли
меня только в гостиной.
Стену, сдерживавшую их, разрушил вид сумок Денни, составленных возле кресла, и
его пиджака, переброшенного через спинку. Я рухнула в кресло, уткнулась в прохладный
рукав и зарыдала. Прошло, казалось, несколько часов, а я все сидела, глубоко задумавшись,
чувствуя вину и отчаяние, пока меня не вывел из уныния осторожный стук в дверь. Гадая,
кто бы это мог быть в такой поздний час, и надеясь, что Денни не проснется, я вытерла
слезы, тихо встала и открыла.
На пороге стоял измученный Сэм, поддерживавший мертвецки пьяного Келлана.
– По-моему, это ваше.
Не дожидаясь, когда я оправлюсь от потрясения, он шагнул внутрь, волоча Келлана в
гостиную, и свалил его в кресло.
– Вот, он весь ваш.
Я таращилась на Келлана, не веря глазам. Вчерашним вечером он явно наподдал, но я
никогда не видела его таким. Он сгорбился в кресле, повесив голову, как будто не мог сидеть
прямо.
– Что случилось? – спросила я.
– Да виски, зуб даю. Я ничего не знаю, нашел его в таком виде, – пожал могучими
плечами Сэм.
– Ты его нашел?
– Ага, это было легко. Чуть не споткнулся об него, а то бы растянулся с ним заодно на
собственном пороге. – Он повернулся, намереваясь уйти, затем провел рукой по бритому
черепу и усталому лицу. – Ладно, я доставил этого придурка домой. Мне надо поспать, я
вымотался.
– Стой! Мне-то что делать?.. – Я осеклась, так как Сэм уже скрылся за дверью. –
Хорошенькие дела…
Я вернулась к креслу, в котором скрючился Келлан. Что с ним стряслось? Наверное,
выпивал с какими-нибудь девицами. Эта мысль привела меня в раздражение, а потом я
рассердилась на себя за это. Пихнула его в бедро.
– Келлан…
Он медленно поднял голову и прищурился от мягкого света лампы.
– А, соседушка…
Он выделил это слово и закусил губу. Пьяно шатаясь, он встал – во всяком случае,
попытался – и в изумлении повалился обратно в кресло.
Я вздохнула и протянула руку.
– Давай помогу.
Глаза Келлана полыхнули гневом, когда он взглянул на меня.
– Не нужна мне твоя помощь.
Он чуть ли не выплевывал слова.
Я оторопело уронила свою руку и смотрела, как он безуспешно пытается встать и
сразу падает обратно. Я быстро поддержала его, подставив плечо и прихватив за грудь,
приняв тем самым на себя его вес, хотел он того или нет. Он чуть навалился на меня, не
делая попытки оттолкнуть.
От него страшно воняло смесью виски и блевотины. Я вновь задумалась: какого черта
он делал?
– Идем.
Я увлекла Келлана к лестнице. Его близость напомнила мне о вчерашней ночи. До сих
пор не зная, как относиться к случившемуся иначе, нежели с чувством вины, я отложила
дело в долгий ящик. Пора разбираться со всем еще не настала.
Каким-то образом я ухитрилась затащить Келлана наверх. Через каждые две
ступеньки он порывался шагнуть на одну назад. Примерно на полпути он стал оседать, и я
какое-то время боялась, что он повалится на меня прямо на лестнице. Это вызвало в памяти
столь живое воспоминание, что я покраснела и толкнула его в грудь, чтобы он не упал. Он
промолчал, но недобро зыркнул на меня, явно разрываясь между раздражением и другим
чувством, определить которое я была не в силах. У самого верха мы шумно врезались в
стену, и я застыла, взирая на свою дверь и молясь, чтобы Денни не проснулся. Келлан
проследил за моим взглядом, но я не видела выражения его лица, так как была слишком
занята наблюдением за дверью. Не услышав ни шороха, я облегченно выдохнула и подняла
глаза на Келлана: тот тупо таращился в пол.
Мне хотелось ему чем-то помочь. Я подумала, что, если смыть под душем запах,
пропитавший его насквозь, утром Келлану будет не так тошно. Его в любом случае не
обрадует пробуждение, но в нынешнем виде оно станет серьезным испытанием для его
желудка. Я втащила его в ванную и усадила на стульчак. Он мирно смотрел на меня
расфокусированным взглядом.
Включая воду, я гадала, сумеет ли он справиться с душем, не убившись. Внезапно я
залилась краской – неужели придется его раздевать? Келлан решил вопрос, неуклюже
поднявшись и перелезши через край ванны полностью одетым. Он прислонился к стене и
прикрыл глаза под струями воды. Та сбегала по его лицу. Мокрые волосы прилипли к коже,
губы чуть приоткрылись, дыхание стало поверхностным. Под намокшей футболкой
обозначились грудные мышцы. Он был прекрасен даже вдребезги пьяным.
Я снова вздохнула. Он не успел намочить ботинки с носками, и мне удалось снять их.
Затем я пробежалась пальцами по его волосам, чтобы шевелюра полностью пропиталась
водой, и Келлан издал вздох, так и не открывая глаз. Я не могла не вспомнить, как
вцеплялась ему в волосы минувшей ночью, и с болью проглотила комок.
Келлан так притих, что я испугалась, не отключился ли он. Самой мне его было не
дотащить, придется звать Денни. Вдруг Келлан что-то сболтнет? Или вывалит все как есть?
Мне отчаянно не хотелось, чтобы Денни узнал. Он вернулся ради меня. Бросил все и
приехал… только из-за меня. Правда убьет его.
Я выключила воду, но Келлан не шелохнулся; отвела волосы с его глаз – ни тени
движения.
– Келлан… – Я легонько хлопнула его по щеке – тщетно. – Келлан…
Я ударила сильнее. Он негромко застонал и пьяно приоткрыл глаза. Попытавшись
сфокусироваться на моем лице, он мучительно медленно моргнул и чуть встряхнул головой.
– Пошли.
Не зная, сумею ли вытащить его из душа, я дернула его за плечо. Я старалась немного
облегчить ему грядущее утро, но теперь эта мысль уже не казалась мне столь удачной.
Наконец я добилась реакции, и Келлан медленно встал и вылез из ванны, спотыкаясь и все
заливая водой. Я, как могла, вытерла его (и себя), пригладила ему волосы и прошерстила их
пальцами. Он болезненно посмотрел на меня, и я прекратила.
Я взяла его за руку и отвела в комнату. У меня была к нему масса вопросов, но Келлан
не был расположен к беседам. До того как наши отношения углубились, он уважал мое
молчание. Я могла, по крайней мере, ответить ему тем же.
Возвращение в его комнату пробудило намного больше воспоминаний, чем я хотела.
Они стали особенно яркими, когда Келлан снял футболку. Как только он начал расстегивать
джинсы, я повернулась и пошла к двери. Впрочем, мне было не удержаться, и я стала
подглядывать в щелку. Он принялся стягивать джинсы, шатаясь и не вполне справляясь с
мокрой тканью. Я уже хотела помочь ему, но в конце концов он преуспел. Стоя в одних
трусах, Келлан таращился на постель.
Внезапно он пробежался рукой по влажным волосам и повернулся к двери. Не знаю,
заметил ли он меня, – вряд ли, учитывая, каких трудов ему стоило сфокусировать на мне
