Которую собирался выполнить, после того, как накормлю глупых чужаков снаружи магазина.
Люк на крышу можно было легко разблокировать. Нико зафиксировал пленку, закрывающую люк, липучкой, так чтобы можно было просто оторвать пленку, открывая люк, и та осталась бы висеть сбоку. А ключ в замке проходил прямо сквозь нее.
Я поставил корзину недалеко от себя и толкнул люк, тот открылся.
В последний раз я находился на этой крыше, когда мы ничего еще не знали о воздействиях. Мы наблюдали за облаком протяженностью в тридцать миль, которое поднималось от НОРАД.
В последний раз я был на этой крыше, когда пытался убить своего брата.
Теперь здесь было темно. Свет, просачивающийся наружу из люка, казалось, поглощается воздухом. Небо было непроницаемо черным. Ни звезд. Ни облаков. Просто черная грязь, висящая в воздухе.
Я проклинал себя за то, что не прихватил фонарик.
Лично мне не хотелось бродить в потемках по крыше, поэтому я опустил корзинку вниз и, ползя, подтолкнул ее вперед.
Я был абсолютно уверен, что не хочу в темноте свалиться с крыши.
Через минуту унизительного ползания и проталкивания, корзина вплотную придвинулась к краю крыши. Я приподнял ее и подтолкнул, а потом услышал, как она грохнулась вниз.
— Эй! — раздался возглас Скотта Фишера.
— Пожалуйста! — крикнул я.
Они нашли добычу. И я был бы к тому времени уже внутри.
Им повезло, что у Астрид добрая душа, и что я оказался таким слабым противником.
Я скользнул обратно к свету, исходящему от люка. Я не мог дождаться, когда смогу подышать свежим воздухом, сняв маску.
Комбинация маска/очки сводила меня с ума. Маска была достаточно большой, поэтому я смог носить под ней очки. Но она же давила на них, и те врезались мне в переносицу. А мой нос все еще не зажил после того, как Джейк избил меня. Поэтому все это причиняла мне боль. Сильную.
И я хотел избавиться от коконов из одежды. Они начали комкаться под мышками и под коленями.
И снова я постарался не думать об Алекс и Нико с остальными.
Они находились в шестидесяти милях от укрытия, одетые в многослойные одежды и воздушные маски, в полуисправленном школьном автобусе на опасном и темном шоссе. А я ною, что пару часов провел в слоях одежды и в маске.
Поднявшись на ноги, я медленно двинулся назад к люку. Я вам скажу, в темноте этот луч света выглядел действительно ярко.
Но я шел медленно, ведь крыша была неровной и местами помятой из—за сильного града, прошедшего миллион лет тому назад и надежно заточившего нас в "Гринвее".
Я думал об ужасном граде и о том, как нам повезло, что водитель автобуса начальной школы миссис Вули, мало того, что, спасая малышей от града, въехала на автобусе в торговый центр, так еще потом вернулась за нами, старшеклассниками. Я подумал о миссис Вули и о том, что интересно в итоге с ней произошло. Добралась ли она до безопасного места? Думала ли она хотя бы о возвращении к нам, как и обещала, или же она просто решила позаботиться о себе?
Я думал о миссис Вули, когда свет, просачивающийся сквозь люк, погас.
Я оказался один, на крыше, в темноте.
ГЛАВА ВТОРАЯ. АЛЕКС
61-ая МИЛЯ
Передвигаемся медленно.
За 3 часа мы преодолели около 8 миль.
До Международного аэропорта Денвера более 60 миль.
Это займет больше времени, чем я надеялся. Нам потребовалось где-то 20 минут, чтобы преодолеть расстояние от парковки "Гринвея" к трассе I-25.
Трудно разглядеть что снаружи, если окна из оргстекла, которые не такие прозрачные, как обычные. Это похоже на вождение в тумане.
Местами на дороге попадались трещины. Иногда в асфальте были дыры и воронки. Но пока что автобус каким-то образом преодолевал их.
Приблизительно каждые 200 ярдов размещались большие прожектора на аккумуляторных батареях. Это хорошо, потому что:
1. Они указывали путь.
2. Они освящали дорогу.
3. Они давали надежду, что кто-то заботится о нас.
По обе стороны от дороги находились плотно утрамбованные автомобили, а посередине — всего одна свободная колея. Моим самым удачным предположение было то, что военные, ехавшие вперед, проложили путь прямо сквозь машины. Для освобождения места автомобили в некоторых местах были просто приподняты и оттолкнуты в сторону.
Конечно, машины это не так уж страшно. Вот что действительно пугало на длинной, роковой парковке, как и на шоссе I-25...
Тела.
Мы видели их, умерших там, где они вылезали из своих машин.
Некоторые из них — просто кровавые месива. У большинства должно быть была вторая группа крови, как у Нико и Макса.
Внутри некоторых, проезжаемых нами автомобилей, при свете фар виднелась скользкая, темная, разбрызганная жидкость. Кровь. Я предполагаю, что у этих люди тоже была вторая группа крови. Или, возможно, среди людей в тех машинах находился один с первой группой крови, а остальные еще с какими-то. И тот, что с первой группой просто разорвал их на части или как-то там.
Вторая жуткая вещь — это белая гниль.
Такие белые пенистые вещества, растущие на автомобильных шинах и на их кузовах.
Это выглядело так, словно автомобильные шины замерзли и покрылись сугробами из ледяных крупиц. Но нам пришлось в одном месте проехать по чему-то такому, и оно, оказалось, не льдом. Оно было влажное и густое, как плесень.
Я думаю, что это резиносъедающий грибок.
Во всяком случае, это объясняет, почему мы не видим больше передвигающихся автомобилей.
Мы просто переехали через тело, лежащее прямо на дороге. Звуки от удара были слабыми, и хоть из-за работающего двигателя мы не слышали их, зато ощутили. Тело грузно пружинило, когда мы проехали по нему.
Мясисто, грузно пружинило, если это имеет значение.
При таких вот обстоятельствах я начинаю думать о: Дин, пока ты, бездельничаешь в "Гринвее", поедая сборники шоколадных конфет "Уитмена" с Астрид, Хлоей и близнецами.
Макс, Улисс и Батист вместе ютятся на одном двухместном сиденье. Как по мне, так это веселое зрелище: сзади все нагромождено в ужасном беспорядке — все эти заполненные контейнеры с продовольствием, коробки с галлонами воды — а на переднем плане, перед всей этой мешаниной, три мальчика, закутанные в многослойные одежды и в масках, играются машинками "Мэтчбокс".
Я предполагаю, один из мальчишек (вероятно Макс) спрятал машинки в своем рюкзаке. И теперь они проводили гонки на спинке переднего сидения, сталкиваясь машинками и по-детски издавая звуки автомобилей.
Сахалия с Брейденом на переднем сиденье.
Парень в плохом состоянии.
Сахалия сообщает Нико, Джози и мне неотложные факты о Брейдоне. Что-то похожее на: "Он слаб", "Он бледный", "Он выглядит так, как будто умирает". Но на самом деле мы не слышим ее.
Из-за воздушных масок. Из-за них почти невозможно ничего услышать, кроме шума мотора и звука собственного сердцебиения, стучащего в ушах.
Я думаю, что под маской Сахалия плачет.
(Позже)
Прямо перед Рок Касл был длинный участок открытого шоссе (“открытого” означает расчищенную полосу дороги без препятствий).
Мы увеличили скорость до 20 миль в час, которая ощущалась так, словно мы взлетаем.
Я засмеялся и, увидев прищуренные глаза Нико, решил, что он под маской расплылся в улыбке.
Джози улыбнулась и, повернувшись ко мне, показала большой палец вверх. Она смешно смотрелась (как и все мы) в пяти слоях спортивных штанов и курток, а поверх всего этого оранжевый дождевик. Но, не смотря на все это, выглядела она оптимистично. Я улыбнулся ей и тоже показал большой палец вверх.
Когда Джози была счастлива, все тоже становились счастливыми. И в этом был смысл, потому что она была "мама" группы. Все зависели от нее для ее же блага — легкий способ бытия.
Макс подошел и попросил Джози, приготовить ему какой-нибудь перекус.
— Мы голодные! — прокричал он.
— Вам придется подождать, дорогой! — крикнула Джози в ответ.
— Но мы хотим кушать!
Джози взяла Макса за руку и повела в заднюю часть автобуса. Она пыталась объяснить ему, что очень опасно снимать свою маску, чтобы поесть, когда Сахалия завизжала.
Брейден свалился на пол.
Сахалия звала его и тянула. Я полагаю, она пыталась втащить парня на сиденье.
Джози вернулась на площадку.
— Сколько он без сознания? — спросила Джози Сахалию.
Сахалия что-то ответила ей, но я не расслышал что.
— Брейден, Брейден! Ты должен добраться вместе с нами! — закричала Джози. — Мы пытаемся спасти тебя...
— Он все это знает. Я все это говорила ему, но потом он уснул, и вы должны помочь ему! — сорвалась Сахалия.
— Сахалия, послушай меня... — позвала Джози.
— Мы должны справиться и получить помощь! — завизжала Сахалия.
— Перестань орать! — прокричала Джози. Она разозлилась.
Внезапно Джози стянул свою маску. Потом лыжную маску-чулок, которая была под той.
— Я не понимаю тебя, Сахалия, — сказала Джози. — Успокоиться и говори помедленнее.
