– Когда вы отплываете? – спросила Силвер.
– Меньше чем через час. У нас почти все готово.
– Тогда, думаю, мне пора идти.
– Да, – согласился Морган, однако ни один из них не тронулся с места.
– Я буду скучать без вас, Морган Траск. – Его глаза казались такими же зелеными, как волны Карибского моря.
Морган взял ее лицо в ладони и чуть погладил большими пальцами ее подбородок. Эта ласка, легкая, как прикосновение пера, наполнила ее теплом. Затем Морган сделал то, чего Силвер никак не ожидала. В присутствии нескольких дюжин матросов, сновавших по пристани, он заключил ее в объятия и оставил на ее лице поцелуй – такой жадный, что у Силвер ослабели колени. Когда он наконец ее отпустил, Силвер пришлось опереться на него, чтобы не упасть. Морган лукаво улыбнулся:
– Мы еще поговорим, когда я вернусь.
Силвер лишь кивнула в ответ. Отвернувшись, он зашагал прочь, расправив плечи и подняв голову. Она же направилась к человеку, который терпеливо ожидал ее в открытом экипаже.
– Я готова, – произнесла она, поднимаясь в экипаж и игнорируя поданную ей руку.
Дома на Челси–роуд они достигли всего через несколько минут, но для Силвер драгоценна была каждая секунда. Поспешно попрощавшись со своим сопровождающим и уверив его, что сегодня она больше не покинет дом, Силвер направилась в свою комнату. Затем, хваля себя за предусмотрительность, которая заставила ее взять с собой рубашку и брюки Джордана, Силвер быстро в них переоделась.
Запихнув в сумку столько своих вещей, сколько в состоянии была унести, Силвер согнулась под ее тяжестью. Но нести свою ношу ей пришлось недолго. За углом дома ее ждал Жак.
Силвер сама не могла понять, почему он согласился ей помочь. По всей видимости, его убедили слова о том, что в безопасности она может себя чувствовать лишь на корабле, рядом с капитаном. В городе же ее может схватить любой, кто видел объявление.
Возможно, впрочем, что у Жака были и свои причины ей помогать. Очень уж странно блеснули его глаза, когда она излагала ему свою просьбу.
Жак стоял неподалеку от дома и показался ей высоким и крепким, как дуб. С удивлением отметив, как хорошо сидит на Силвер форма Джордана, он протянул ей темно–синюю матросскую шапочку. Подняв кожаные сумки, Жак быстро зашагал к причалу. На его лице играла такая лукавая улыбка, что Силвер стало не по себе.
– Я постараюсь его отвлечь, когда ты будешь подниматься на борт, – пообещал Жак. – Тебе придется несколько дней от него прятаться. Не думаю, что Морган захочет вернуть тебя обратно, но все же нам стоит поостеречься. Я буду приносить тебе еду и постельные принадлежности.
– Спасибо, Жак. Я буду чувствовать себя куда в большей безопасности, зная, что меня охраняете вы оба.
– Это же овца говорила волкам.
Как Жак и обещал, он первым поднялся на борт, спрятал ее вещи и, не найдя нигде Моргана, дал Силвер условный сигнал. Наклонив голову, Силвер начала подниматься по трапу. На корабле на этот раз было много народа, среди них заметно выделялись грозные «солдаты удачи» – наемники, которых Жак нанял специально для этого плавания.
Поскольку команда значительно пополнилась, прямо на палубе было поставлено множество клеток с птицами, от которых шел невообразимый гомон. Силвер было совсем не трудно незамеченной проскользнуть по лестнице в ее убежище, оказавшееся темной комнаткой с низким потолком и затхлым воздухом. Услышав какое–то движение в углу, Силвер подумала, что это, должно быть, крысы, и по ее телу пробежала дрожь.
Но именно здесь ей предстояло скрываться первое время, и Силвер постаралась расположиться на холодных досках так, чтобы ей было более–менее удобно. Прошло совсем немного времени, и она услышала потрескивание и стон обшивки и почувствовала качку – корабль отчалил.
Сколько времени ей придется здесь провести, начала размышлять Силвер. Ей хотелось надеяться, что не долго.
Морган был так же упрям, как и она, так же своеволен, так же решителен. Но все же она доверяла ему безоговорочно, хотя не в состоянии была себе объяснить почему. Впрочем, одну причину она знала: Морган, несмотря на все ее выходки, относился к ней очень деликатно. Что бы она ни сделала, он никогда не причинял ей вреда. И, как ей казалось, Морган никогда не смог бы этого сделать.
Ее появление на корабле будет для него большим сюрпризом. Она не собирается сообщать ему, что ей помог Жак. После всего, что Жак для нее сделал, это вряд ли было бы честно по отношению к нему. Силвер не хотелось пока думать о том, как воспримет ее появление майор. Наверняка он рассвирепеет сильнее, чем бойцовые петухи на ринге.
Когда наступило утро, Жак, как и обещал, принес Силвер одеяло, еду и маленькую лампу, заправленную рыбьим жиром. Жак не остался надолго – у него было много работы, и, кроме того, он не хотел, чтобы кто–нибудь заметил его отлучки. Поскольку делать ей было нечего, большую часть времени Силвер дремала. Когда же она бодрствовала, то тщательно следила за тем, чтобы ни одно из мерзких созданий, которые попискивали где–то неподалеку, не подобралось к ней близко. Боже, как она их ненавидела!
Силвер быстро привыкла к запахам мокрой древесины, дегтя и плесени. Все ее неудобства в конечном счете должны окупиться, и эта мысль укрепила ее дух.
Через несколько часов Жак появился снова. Он принес ей обед и последний экземпляр газеты «Барбадос эдвэкит», поскольку Силвер просила его что–нибудь почитать, и быстро ушел. Газета занимала ее некоторое время, но свет лампы оказался слишком тусклым, и чтение не доставляло удовольствия. Ее тело требовало движения, и некоторое время Силвер, стараясь размяться, ходила по своему убежищу. Было очень темно, но заставить себя заснуть она не могла.
Потерев затекшую поясницу, Силвер изменила положение и оперлась спиной о деревянный ящик. Внезапно она услышала тяжелые шаги по скрипучему трапу, затем на противоположной стене показался слабый отблеск лампы. Уверенная, что это Жак, Силвер ничуть не волновалась. Но это оказался не Жак.
Шаги стали громче, и Силвер молча наблюдала, как гигантская тень медленно приближается к ней, приобретая четкие очертания. Она сразу узнала того единственного человека, которому могла принадлежать столь совершенная форма тела.
– Что за…
Обогнув ящики, Морган поднял фонарь и в изумлении уставился на Силвер, не веря своим глазам. Когда он поставил медную лампу на пол, в его глазах читалась ярость.
Силвер судорожно сглотнула.
– Доброе… утро, майор.
Морган взял ее за кисти рук и рывком заставил подняться.
– Что, черт побери, ты здесь делаешь? Как ты попала на корабль? – Его руки сжимали пальцы Силвер с такой силой, что она невольно прищурилась.
– Я пробралась на борт, когда ты был занят.
– Но зачем?
– Если ты думаешь, что я собиралась просиживать два месяца в долгих разговорах с твоей любовницей, то ты ошибаешься.
– Вот как? Ну тогда, если ты считаешь, что я возьму тебя с собой, ты тоже ошибаешься!
– Ты что, собираешься повернуть корабль и отвезти меня назад?
– Именно так. – Подняв с пола лампу, Морган поволок ее к трапу, стук ее каблучков эхом разнесся по трюму. – А затем я разузнаю, кто тебе помог, и выброшу его на остров следом за тобой.
– А как же твой брат? – вставила Силвер. – Может, именно тот день, который ты потратишь на то, чтобы вернуть меня домой, окажется для него роковым.
Морган внезапно остановился и повернулся к ней, его лицо было мрачным как грозовая туча.
– Ты задумала это еще тогда, когда я сказал, что уезжаю?
– Да… Я хотела сказать – нет. Мне действительно сразу пришла в голову эта идея, но утвердилась я в этой мысли гораздо позже… При сложившихся обстоятельствах это показалось мне единственным, что я должна была предпринять.
– Единственным? Единственным, что должна сделать женщина, это проникнуть на борт набитого солдатами корабля, отправляющегося в Мексику для смертельно опасной миссии? Это не петушиные бои, Силвер. Это война.
«Я веду свою собственную войну, – подумала она, – и всегда вела ее».
– Я обещаю, что не буду тебе мешать, а когда мы подойдем к причалу, покину корабль. Может быть, и я окажусь полезной.
– Черт бы тебя побрал!
– Морган, пожалуйста. Это совсем не так плохо, как ты думаешь.
Глаза Моргана пробежали по ее фигуре, облаченной в одежду Джордана. Было заметно, как смягчилось его лицо.
– Надеюсь, у тебя есть еще что–нибудь на себя надеть? – Силвер робко улыбнулась, еще не веря, что отделалась так легко:
– Да, есть.
– Должно быть, я сошел с ума, – буркнул Морган, начиная подозревать, что так оно и есть. Хотя, пожалуй, он был рад ее увидеть. Покинув порт, он стал волноваться, не попадет ли она в какую–нибудь историю.
Особенное беспокойство ему внушало чертово объявление о деньгах, которые предлагал Уильям. Кто–нибудь из портовой братии вполне мог узнать Силвер и попытаться ее схватить, как это сделал Пинкард. Мысли Моргана шли еще дальше – к тому возможному моменту, когда похитители Силвер могли пренебречь наградой, увидев, как она хороша. Он также опасался, что Силвер решится бежать и навлечет на себя еще большие неприятности. Она дала ему слово, но Морган был совсем не уверен, что Силвер его сдержит. Он все еще не доверял ей, все еще продолжал подозревать, что Силвер пыталась бежать к своему возлюбленному, как говорил Пинкард.
