запаха, немного тепла.
— Кхм, — снова и снова прочищала она горло. Чуть расслабилась. И, понимая, что я засыпаю, провела ладонью по моим волосам. — Ты только… возвращайся, ладно? — боялась она за будущую охоту.
— Само собой. — Кажется, трусь носом об её шею. — Я поклялся. И даже если получу осколок в башку, не нарушу… — голос превратился в бубнеж.
— Что? — не расслышала и не поняла она, о чем я.
Я заснул. Не знаю, сколько Мел позволила обнимать себя, но это был самый крепкий сон за всю мою недолгую жизнь. На один день я позволил себе расслабиться. Надо бы… хм. Надо бы и для неё сделать что-то хорошее.
Ты ведь тоже не статуя, Мел.
Я почувствовал себя победителем по жизни. Нет, правда. Только сейчас осознал новую сверхспособность идеального хищника. Никакого бодуна, никакой головной боли, мне не нужен стакан воды. Потянувшись, я чувствовал себя… прекрасно.
— И все равно проснулся рано. — удивленно повернул голову на голос Мел. Девушка проводила расческой по волосам.
Эту ночь мы впервые провели под одной «крышей».
— Эм, — потер я затылок. — Вчера я… кхм. Все в порядке?
Она потупилась.
— Все хорошо. М-мы же… ну… — не могла говорить девушка открыто.
— Да, — уголки моих губ приподнялись. — Долго я, — выдержал я паузу, — удерживал тебя?
«Стрельнув» взглядом, ведьма будто испугалась.
— Само собой, как только ты уснул… мы спали на разных лежанках! — прозвучало не очень уверенно.
— Ладно. — Прежде чем покинуть палатку, я не нашел ничего умнее, чем поцеловать мягкую ручку. В её мире, на Черной Земле, вроде как расцвет Ренессанса. Слишком заумно для меня. Но там кареты, балы, мсье и баронессы. Такой ведь жест внимания приемлем?
Реакция последовала соответствующая. Пунцовые щеки, замирание сердца.
— В следующий раз я присмотрю за тобой, — все еще улыбаюсь.
Ведьма провела пальцами по месту поцелуя, а мне было плевать, что ее кисть покрыта трещинами.
Девушка несколько раз кивнула. Оставил даму. Вышел. Вдох, выдох.
А лагерь темных действительно все еще спал. Дел никаких не было, тут они отдыхали. Плохие делишки оставались снаружи. И-и-и… надо как-то привыкнуть к местным нравам. Вот веду взглядом Амуру, что голышом ковыляла к озеру. Она вообще просыхает?
— Па! — встряхнула мокрыми волосами Торка, окунув голову в корыто. — Яйцо, роди меня обратно.
Ей было очень… плохо.
— Кх, — сидел Шов на бочке. — Съешь пропро.
Это такая целебная трава от всех проблем.
— И без тебя знаю, недоношенный. Бу! — сдерживала Торка тошноту.
— Шов, — подошел я к нему.
— Здоров. — Мух не просто так дольше всех мог жить без сна. Биомантия — это не только внешние, но и внутренние мутации. Он еще разок хрюкнул: ему было неловко, но он искренне переживал за Мел. — Ты же ничего не делал, что ей не понравится?
— Ого! — дернулась моя бровь. — Я не святой дух, — вырвался у меня смешок. — На расстоянии ничего сделать не могу.
— Че? — наклонил он голову, не оценив плохую шутку.
— Мы спали порознь… Шов.
— Ага, — тыкнул он в мое плечо пальцем. — Да ты всю ночь тискал госпожу. — Видимо, Нерожденный проверял… хе, держал свечку…
Так, стоп. Мелони обнимала меня всю?.. Эх.
Я оглядывал округу, пока Торка восстанавливалась, а Горше… удивляться или нет? Тягала два связанных двуручных молота, как штангу. Штырь, кстати, вел отсчет.
— Б… Ба… Двадцать один.
Решаю сказать хотя бы муху как есть.
— Я не обижу её, Шов, — размял плечи. — Только не её.
— Хрк, дубина! — По искаженной морде было не видно, но чувствовалась улыбка. — Верю.
— Б. У. Тридцать! — захлопал в ладоши Штырь.
— Хм, — сбросила тяжесть Горше. Отряхнула руки. — Зот! — поправила она ткань на груди. — Повеселился?
— Думай как хочешь…
— Да плевать, — указала она большим пальцем на аренный круг. — Потренируемся!
Хм. Неугомонная. Я закинул в рот кристаллик.
— К чему такая спешка? — смакую безвкусное.
— Есть пара затяжных, пока Отто не начал раздавать заказы. — Жучиха стала серьезней. — Я ведь не просто так спросила про план. — Я ждал пояснений. — Понимаешь… — нанесла она несколько ударов по воздуху. А они у нее были хорошо поставлены: быстрые, резкие. Тех же шахтерских уложит первыми двумя. — Ты в одиночку нападешь на клан Тене-Умбра, там жуки не личинки. И знают, как убивать.
— Локото тоже знал, — скрестил я руки на груди.
— Ме! — сплюнула Горше. — Ты просто выбрал самого сильного, а вот мастеров своего ремесла с ним не сравнивай.
Убивал я уже охотников. «Мастеров своего ремесла». Подыхают все одинаково. Ну, быть слепым гордецом пока рановато. Отказываться от уроков глупо.
— Показывай, — шмыгнул я носом.
— Штырь! — повеселела Горше.
Даю ей время на подготовку. Так сказать, посмотреть, как бы подготовилась Горше к настоящему бою. И вот скучаю в центре грязюки, жду. Темные, что хотели подраться, завидев меня, сразу сбавили шаг.
— Извиняюсь за задержку!
Я обернулся. Жучиху покрывал нагрудник из хитина. От предплечий до плеч — панцирная броня, на поясе несколько склянок. Штырь оруженосцем держал в руках… эм… перчатки. Бронированные и довольно большие перчатки, уже из металла. Горше продела руки в подставленное, помощник застегнул лямки.
— Ну что же, — стукнула она металлом о металл. И без того большие, её руки теперь казались огромными. Это её оружие?
Она повторила удары по воздуху. Тяжесть нисколько не замедлила движения.
— Темные жуки, — приблизилась Горше ко мне, — настоящие темные жуки, что выживают изо дня в день, никогда не дерутся честно. — Ей глаза горели. — Торка у нас не любит драки, она ушлый делец. Локото, в основном, был вымогателем. А такие, как я, — встала она в стойку, — мы те, кого посылают убивать.
— Оу. — Низкий старт. — Будет больно.
— Сха! — дала она сигнал к бою.
Исчезаю! Сокращаю дистанцию. Горше тут же бьет по своему поясу, разбивая одну из склянок. Бирюзовый смог накрывает арену. И не простой смог: маленькие частицы белой пыльцы прилипают к моему
